— Дворяне такого не допустят!
— …Пока живы. И это тоже вопрос техники, кому это знать, как не мне?
Все это звучало на редкость гнусно, и потому Кархад постепенно начал верить Р'Энкору. Разумеется, он сам ни за что не станет доверять этому эльфу и будет настороже.
— Ладно. Тогда главный вопрос: почему ты не сказал этого королю?
— Стоит сказать королю — и все кончено.
— Поясни-ка.
Р'Энкор протянул ноги и пристроил их на маленьком столике для напитков, даже не заметив, как покоробило от такой наглости хозяина покоев.
— Сила Талсидонии в короле и дворянах, которые по причинам, остающимся вне моего разумения, чрезвычайно верны ему. Это костяк, кулак, способный эффективно противостоять угрозам и править страной. Стоит его расколоть — и все. У заговорщиков обязательно есть сообщник внутри ближайшего или хотя бы близкого круга. Достаточно авторитетный дворянин, который подыграет в нужный момент. Как только все узнают о заговоре — раскол неизбежен. Дворяне разделятся на два лагеря во главе с вожаками, которые будут подозревать вражеского вожака в заговоре и в том, что он задурил головы другим дворянам. А дальше пойдет история, известная тебе как «кадорианская междоусобица», только уже в Талсидонии. Понимаешь, о чем я?
Кархад очень хорошо понимал. Пятнадцать лет назад в Кадории созрело напряжение и недоверие между дворянами, началась жестокая гражданская война, которая закончилась поначалу узурпацией короны одним из дворян, который обвинил родного брата короля в убийстве монарха. Впрочем, вскоре лоялисты убили узурпатора и вернули корону. Именно так король Синген, будучи младшим сыном короля, сам стал королем, поскольку его брат детей не имел.
— Понимаю. Там дворяне, разделившись на два лагеря, посылали друг к другу армии убийц, пока не дошло до открытой войны. У нас дворяне воспитаны в несколько иных традициях, и…
Дроу устало покачал головой:
— Не было там никакой армии убийц. Был только я.
— Что?!! — вскричал потрясенный Кархад.
— Одни думали, что Синген убил брата, другие были уверены, что его подставляют. А я убивал по очереди то тех, то других, пока не началась война. Затем мой наниматель, моими руками натравив дворян друг на друга, захватил власть. Должен признать, его план был гениален, я тогда еще плохо представлял себе политическую кухню людей и такого бы не придумал. А мой наниматель все же опростоволосился: отказался от моих услуг слишком рано. В итоге убили и его…
— Не твоими ли руками?!
— Нет. Меня, согласно договору, в стране уже не было, условия сделки предусматривали, что я не вернусь в Кадорию при жизни нанимателя. Я же говорю — я никогда никого не предавал и всегда соблюдал договор. Так вот. Вернемся к нашим бедам. Если о заговоре узнают — дворяне потеряют веру друг в друга. Все будут подозревать всех. Твоя задача — спасти Талсидонию от междоусобной войны и в итоге получить корону в награду. Ну и руку принцессы. А я обеспечу свою необходимость при дворе талсидонских монархов на столетия вперед.
Кархад вздохнул:
— Твой план имеет один изъян. Я не стану королем, потому что не намерен жениться на Мирдане ни при каких обстоятельствах, и меня не заставит даже приказ короля.
Дроу удивленно приподнял брови:
— Почему? Выкинь из головы эти бредни… «я ее не достоин»!
— Дело не в этом даже. Потому что между нами только детская дружба. Я никогда не соглашусь, чтобы она стала женой того, кого не любит, даже если этот кто-то — я. Ей я желаю счастья и любви — пусть и ценой моего собственного счастья.
— Ты кретин, — спокойно сказал Р'Энкор, — причем слепой. Ты ей нравишься, это заметил бы любой, у кого есть глаза и мозги. Ты ведь и сам можешь спросить ее, желает ли она быть твоей женой, не так ли? Впрочем, даже если нет — распутывать заговор надо в любом случае. Ты должен спасти своего короля, я — своего работодателя.
— С этим не поспоришь… Ладно, и каков твой план?
— Ты заручишься помощью префекта. Он не сможет отказать, опасаясь, что ты заподозришь его… На воре и шапка горит, и префект будет счастлив продемонстрировать тебе свою лояльность короне. В нужный день, когда в столицу приедет курьер, ты заберешь Фирруса из города под любым предлогом вроде расследования в соседнем городке, а я встречусь с курьером сам под видом префекта…
— А если он не согласится?
— Тогда ты с подозрением в голосе и взгляде спрашиваешь, мол, господин префект, неужто у вас есть дела поважнее, чем интересы страны? Он не сможет отказаться от участия в деле государственной важности. Так вот. Префект на встречу с гонцом ходил в плаще с капюшоном, скрывал личину свою — так что посыльный знает адресата, но не в лицо. Таким образом, я получу письмо, а курьер отправится обратно и доложит, что передал. В ту же ночь я переоденусь гонцом и, когда Фиррус бросится искать его — я передам ему письмо. Но мы уже будем знать его содержание. И тебе потребуется пара верных людей, которых ты сделаешь стражниками и поставишь на северной дороге, на заставе недалеко от столицы. Именно они, увидев гонца, оповестят тебя до того, как гонец встретится с префектом…
— А как они узнают гонца?
— По счетной решетке.
Кархад приподнял брови:
— Не понял?
— Гонец маскируется под обычного почтового гонца, — терпеливо пояснил дроу, — который возит туда-сюда купеческие письма да новости. Однако оба раза, когда я наблюдал его встречу с префектом, он давал ему счетную решетку. Письмо, надо думать, в рамке решетки. Остальные письма в его котомке — ненастоящие. Для отвода глаз. Гонец, прибывая вечером, всегда отбывает утром, ни с кем более не встречаясь, и увозит почту обратно. Так вот. Твои люди при досмотре узнают гонца именно по счетной решетке, это не тот предмет, который обычно можно найти у гонцов. И тогда его задержат немного под любым предлогом, а один из них предупредит тебя. Разумеется, оба не должны знать ни деталей, ни о заговоре вообще.
— Понимаю. И что дальше?
— Почитаем письмо — будем знать. А пока все, что у нас есть — Фиррус.
— А если письмо будет зашифровано?
Р'Энкор искренне расхохотался:
— Записи того барона тоже были зашифрованы, и что?
— Так ты еще тайнописи разгадывать умеешь?
— А то. — Дроу встал и двинулся к двери, но обернулся: — кстати, кристалл правды у тебя есть?
— Нет, вернул королю. А что?
— Попроси снова. Или сам купи у жрецов.
— Зачем?
— Затем, что он необходим нам для нашего дела. Поскольку я дроу и ты мне не веришь на слово — у тебя должна быть возможность проверять мою правдивость.
Кархад едва не засмеялся:
— Угу, как же. Ты не далее как час назад подставил меня, хотя у короля был кристалл!!
— Хе-хе… Я сказал тебе на балу, что коровье дерьмо добавлено в рецепт мною. Ты сказал королю, что оно там было лишним. Но это не одно и то же. Дело в том, что в настоящем рецепте используется помет рофа, коров в Подземье нету. А здесь нету рофов, потому мне пришлось заменить компонент похожим. Но тебе я сказал это так, чтобы ты понял меня неправильно. Наше сотрудничество я спланировал еще тогда, мне требовалось публично сделать тебе пакость, просто ты очень долго не говорил этого королю.
Кархад вздохнул.
— Слушай, а почему за тобой такая дурная слава, если ты никого не предавал? Говорят, что ты всегда предаешь тех, кому служишь.
— Вранье. Вот тебе пример. Меня нанял один дворянин, убить другого дворянина. Причем потребовал, чтобы жертва перед смертью помучилась и чтобы обязательно знала, за что умирает. Что ж, он платит, его воля — закон. Я воткнул жертве нож в живот и повернул, обрекая на мучительную смерть, затем сказал, кто именно меня нанял. Тем самым мое обязательство перед нанимателем было полностью выполнено, я стал свободен. И тогда немедленно предложил свои услуги смертельно раненому. Ну он, конечно же, нанял меня убить того, кто нанял меня убить его. Я никогда не выдаю своих нанимателей — но ведь наниматель сам желал, чтобы жертва знала, кто ее заказал. Выполняя второй заказ, я вернулся и причинил такую же смерть бывшему нанимателю, в этот момент я уже не был связан договором с ним. Заметь: я не сделал ничего, что от меня не требовалось, напротив, в точности выполнил волю нанимателя. Вначале одного, затем второго. И эта история повторялась до мельчайших деталей целых четыре раза — только дворяне каждый раз были другие. Вы говорите, что мы, дроу, злы и жестоки — но не мы, а вы, люди, хотите, чтобы ваши враги непременно мучились и непременно знали, за что и от кого. А прагматичный дроу просто выполняет вашу волю. Да, со стороны все выглядит как предательство — но на практике я никого не предавал. Работать против бывших нанимателей мне никто не запрещал, если, конечно, это не было оговорено специально. И таких историй я могу тебе много рассказать. Так уж вышло, что вы, люди, твари на редкость злобные, и моими услугами пользуются, в основном, наихудшие из вас.
В этот момент снаружи донесся какой-то шум и гомон. Кархад выглянул в окно и увидел, как пара стражников, стоявших на карауле у боковых ворот, пытаются поднять с земли какого-то человека, чью ногу придавила упавшая лошадь. Бока животного судорожно ходили, голова мелко вздрагивала. Загнана.
— Кажется, он привез какие-то срочные новости, — заметил наблюдавший ту же картину дроу, — пойду-ка я в тронный зал… Не иди следом за мной, выжди, чтобы нас не видели вместе.
Кархад подождал одну минуту и быстрым шагом отправился в сторону центральных залов. На душе тревожно: вестник, мчащийся к дворцу не жалея коня, вряд ли привез хорошие новости.
К дверям, ведущим в обеденный зал короля, он подоспел аккурат одновременно с гвардейцами, ведущими под руки грязного, всклокоченного, уставшего человека, причем держали его не из каких-либо опасений: бедняга едва переставлял ноги.
— Я доложу, — кивнул Кархад сержанту, прошел мимо пары стражей у самой двери и отворил одну створку.
Король все еще обсуждал с офицерами их поход и, вероятно, планируемый демарш против далмадианского короля Клейдана.