Потом в честь послов был дан скромный, по королевским меркам, бал, и на него рыцарь отправился, главным образом, чтобы узнать итоги совещания, а также повидать Мирдану.
Но так уж вышло, что первым он повидал Р'Энкора.
Эльф, переодетый и загримированный, сам вышел ему навстречу и, сверкнув глазами, прошипел:
— Кто-то рассказал ее высочеству о недавнем происшествии в одной корчме. Это ведь ты постарался, не так ли?
Кархад ухмыльнулся:
— Да, я, и что? Судя по твоей недовольной роже, ее высочество на тебя… повлияла?
Дроу кивнул.
— Угу. Из нее получится отличная королева, потому что она умеет договариваться, еще похлеще ее отца.
— Вот как? И о чем же вы договорились?
— А это уже не твои заботы. И учти, я очень не люблю, когда в мои личные дела суют свой нос посторонние.
— Происшествие в корчме, когда ты злоупотребил законами по своему произволу, как раз меня и касается в первую очередь. По приказу короля твое «личное дело» — мое служебное.
— Помнится, года три назад я слышал похожие слова от одного чиновника в одной стране. А всего два дня спустя он умер от острого отравления. Сталью. Это не угроза: я никогда не угрожаю, но могу предупредить. А если предупреждение не действует — ну, пеняй на себя. Пока что ты мне нужен, но подумай о том времени, когда мы распутаем заговор, тем более что оно не за горами.
— Кстати, о нем, — сказал Кархад, проигнорировав угрозу. — Ты уже придумал новый план?
— Я уже знаю, кто человек заговорщиков при дворе короля.
— Ничего себе! — присвистнул рыцарь, сунул руку в карман, сжал в кулаке кристалл правды и ощутил знакомое покалывание. — И кто же?
— Я знаю это с точностью до восьми имен.
— Как это?
— Я могу назвать восемь имен, и заговорщиком точно будет кто-то из них.
— И кто они?!
Дроу покачал головой:
— Пока что я тебе не скажу, потому что ты начнешь действовать и обязательно все испортишь. Если бы это было возможно — я бы сам уже все решил, но король не простит мне убийства восьми дворян. Точнее, не простит семи невиновных, убитых вместе с заговорщиком.
— Как ты умудрился узнать это всего за одну ночь?!
Р'Энкор пожал плечами:
— Все было очень просто. Во дворец пришел тот, кто убил Сингуса.
— Как же ты его узнал, если никогда не видел? — опешил Кархад.
— У него с собой были метательные ножи. Конечно, спрятанные, но от моего взгляда не так просто спрятать оружие. Затем он встретился во дворце с одним из восьми дворян и тайно получил от него деньги. Таким образом, один из восьми — и есть заговорщик.
Кархад достал из кармана руку и взглянул на кристалл. Целый.
— Мне кажется, надо действовать, и то, что ты не желаешь мне рассказывать детали — выглядит подозрительно.
— Я и буду действовать, но пока без тебя. Видишь ли, я точно знаю, на кого из восьми ты подумаешь, если я скажу тебе все имена, и наверняка спугнешь настоящего заговорщика, если он — не тот.
— Откуда ты знаешь, что я подумаю?
— Потому что для тебя все будет очень очевидным. В вину остальных семерых ты не поверишь. Я назову тебе всего одно имя из восьми. Криштан Арканайский.
— Бред, он — вернейший из вернейших, и никогда…
— Вот о чем я и говорю. Я беспристрастен. Ты — нет. Для тебя граф Арканайский вне подозрений, но не для меня. Взгляни на ситуацию моими глазами. Я убивал не только подданных по приказу сюзеренов и сюзеренов по приказу подданных, но также отцов по приказу сыновей, сыновей по приказу отцов, братьев по приказу братьев. И любые твои эмоции и уверения в верности любого из восьми — смехотворны. Я знаю, что заговорщик встретился во дворце с одним из восьми дворян и получил от него деньги, и потому — все восьмеро под подозрением, пока я не получу точные сведения. Но для тебя семеро из восьми — вне подозрений, потому что, по твоему мнению, они, видите ли, не могут, они, видите ли, верные… Смех и только. В вас, людях, верности не больше, чем в нас, дроу. Я хотя бы всегда держу слово и выполняю уговор, несмотря ни на что, даже если мне это невыгодно, даже если мне это не нравится — я выполню уговор или умру в попытке. И уже одно это делает меня вернее, чем девяносто девять из ста королевских придворных.
Кархад вздохнул.
— Ладно. Что насчет метателя ножей? Если бы ты схватил его — дело было бы решено.
На лице эльфа появилась досада.
— Как бы тебе сказать… Я — мастер по части проникновений и убийств, и когда обнаруживаю слежку — предпочитаю убивать врага. Сбрасывать хвосты — удел пресмыкающихся, а не легендарных убийц. А вот тот тип оказался в этом мастером.
— Ты хочешь сказать, что упустил его?!
Р'Энкор развел руками:
— Увы. Даже легендарные убийцы не безупречны.
— Проклятье.
А про себя Кархад отметил, что у дроу, оказывается, есть профессиональное самолюбие.
Полчаса спустя ему, наконец-то, удалось повидать Мирдану и станцевать с ней один танец.
— Я тут, между прочим, Р'Энкора встретил, — невзначай обронил он, когда музыка ненадолго смолкла и они перебрались к ближайшему слуге с подносом деликатесов, — вот и интересуюсь, как же ты с ним смогла договориться?
Принцесса пожала плечами, весь ее облик выражал мысль «плевое дело»:
— Предельно просто. С Р'Энкором договариваться проще, чем с кем бы то ни было еще, потому что все его потребности упираются в две вещи: деньги и уважение.
Кархад скорчил подозрительно-скептическую мину:
— Боюсь, он водит тебя за нос. У нас с ним чуть раньше состоялся очень откровенный разговор, без масок и лицемерия, и он прямо признал, что не нуждается ни в каком авторитете среди людей, потому что презирает и ненавидит нас. А насчет денег — помнишь случай с ядом? Спасти Фэйда за деньги он отказался. То, что Р'Энкор говорит тебе, расходится с его поступками. А происшествие в корчме? Он воспользовался полученными привилегиями, чтобы досадить горожанам. Да, он нуждается в деньгах — но не много сразу, а постоянно понемногу, это он тоже сказал прямо, и жалованье, которое ему платит твой отец, вполне покрывает его расходы…
Мирдана глотнула из бокала охлажденного шербета и возразила:
— Зри в корень, Карх. Жалованье покрывает его расходы, потому что он живет в подвале. Не в роскошном флигеле, как ты, и не на антресольных этажах, а в сыром подвале. У нас слуги, и те живут в более комфортных помещениях.
— Так он ведь подземник, и…
— Думаешь, он не хотел бы жить в собственном особняке? Р'Энкор любит комфорт не меньше нас с тобой, но живет в подвале, потому что человеческое сообщество его принимать не хочет… пока. Он хотел бы иметь слуг, но кто наймется прислуживать дроу? И уважения тоже хочет, потому что ненавидит он людей или нет, но предпочел бы, чтобы к нему обращались по имени и титулу, который у него, сына знатного Дома, все же имеется, а не «эй, ты, поганый дроу». Так что предмет для переговоров есть. Если он будет вести себя по-человечески — сможет рассчитывать и на особняк, и на слуг, и на уважение. Именно это я ему и растолковала: я не смогу найти для него уютное место в нашем обществе, если он будет зловредничать и давать волю своей неприязни.
— Угу, как же… Я все никак не могу забыть его перекошенную ненавистью рожу, а ты — по-человечески…
— Его ненависть вторична. Он ненавидит людей за то, что люди ненавидят его. Очень легко, просто и естественно ненавидеть того, кто ненавидит тебя. И принцип этот работает в обе стороны. Если заставить его держать себя в узде — со временем к нему привыкнут, это сейчас идея о дроу, заседающим за общим столом с другими дворянами, вызовет резкое неприятие. Лет через десять все может измениться.
Кархад вздохнул.
— Р'Энкору — дворянство? Не перегиб ли это?
— Вот о чем я и говорила.
— Но почему?!
— Потому, что мне свойственно чувство благодарности. Не так давно он спас папу, тебя, Криштана, Фэйда и Баннарда от мучительной смерти…
— За деньги.
— Вот именно, что всего лишь за деньги, — возразила принцесса. — А я могу тебе назвать за последние сто лет нашей истории полсотни случаев, когда рыцарский сан, дворянство, почести и богатство люди получали за гораздо-гораздо меньшее.
— Так то люди — а это дроу, неблагодарное и жестокое создание.
Мирдана проглотила кусочек пирожного и взглянула на Кархада в упор:
— Неблагодарный злой дроу, говоришь? Р'Энкор спас в том числе и тебя, твоя собственная благодарность где, благодарный ты наш?
— Ладно, тут мне крыть нечем, — признал рыцарь, — и пора бы себе уже намотать на ус, что переспорить тебя никогда не удается…
— Это потому, что когда ты учился ратному мастерству, меня посещали учителя философии и мудрости всемирной. Я кое-что смыслю в ненависти и благодарности человеческой.
Рыцарь снова вздохнул и выбрал с подноса пирожное с сыром и фруктами.
— Я только лишь напомню, ни на что не намекая и не жалея продолжать проигранный мною спор, что Р'Энкор — не человек. Ни на йоту.
— Его любовь, скорбь и ненависть — точно такие же, как и наши.
Кархаду не осталось ничего другого, как сменить тему разговора.
А прямо посреди пира случилась беда.
Вначале появился эльф в сопровождении нескольких слуг и был доставлен к королю. Затем Дэнбар ушел, а четверть часа спустя раздался тройной сигнал призыва.
Кархад явился незамедлительно и занял свое место с краю, подозревая неладное по мрачному лицу короля, вскоре появились и другие дворяне, а также посол Кадории.
Когда все главные советники и соратники оказались в зале, Дэнбар, барабаня пальцами по подлокотнику трона, сказал:
— Итак… Эльфам пришла весть от их сородичей в Далмаде — они магией передают сообщения — а светлейшие решили поставить в известность и меня… Таинственные воины успели добраться в Далмаду и атаковали Ламедию. Клейдан собрал в столице и возле нее практически всю свою армию, но это ему не помогло: город был взят штурмом.
Со всех сторон посыпались вопросы и возгласы, быстро переросшие в бедлам, потому королю пришлось несколько раз ударить рукоятью скипетра о подлокотник, чтобы навести в зале порядок.