тивником на турнире, а потому, что ты пока только хочешь решать, что делать, а я это уже решил.
Ему никто не возразил, и Торубаэль внезапно подумал, что, может быть, час древнего народа пробил: они все бесконечно потрясены тем, чего никогда раньше не случалось, чего раньше и помыслить никто не мог, и единственный, кто внезапно не растерян — полуэльф-получеловек. Знаковый факт. Впрочем, Лорринайнэн — мудр и проницателен, этого у него не отнять, а раз так — Торубаэль готов выполнять чьи угодно приказы, если это позволит ему исправить собственную ужасную промашку.
— Во-первых, давайте посмотрим, кто на нас напал, — принялся отдавать распоряжения маг, — во-вторых, Торубаэль, отправь воинов найти тех, которых княгиня зашвырнула кто знает куда. Один улетел примерно вон в том направлении, и еще двое — туда.
Как только это было выполнено, занялись мертвецом, который пал после смертоносного удара. Внешний осмотр брони не выявил никаких ран или других причин гибели, Торубаэль, впрочем, и так мог бы поклясться, что гигант рухнул сам, не получив ни единой раны.
Но когда с него начали снимать доспехи, варварски украшенные рогами, шипами и странными рунами, оказалось, что броня невероятно тяжелая. Один шлем весил как нагрудник самого Торубаэля с обеими саблями в придачу.
А под шлемом обнаружилась голова, которую все определили с первого взгляда как человеческую, только сам человек был очень большого роста, практически дотягивающего до роста орков.
— Он выглядит так, словно умер от голода и жажды, — сказал кто-то.
— С языка снял, — кивнул Лорринайнэн, рассматривая покойника.
Торубаэль смотрел на это лицо, смуглое, широкое, с мощным подбородком, и пытался вспомнить, в каком краю живут настолько большие и сильные люди.
Лицо — почти умиротворенное, покрытое шрамами — и донельзя тощее. Почти что череп, обтянутый кожей, с глубоко запавшими глазами. Торубаэль периодически видел людишек, заблудившихся под Сенью Леса и умерших от голода — они выглядели точно так же, не считая роста.
А когда с трупа сняли доспех полностью, выяснилось, что донельзя отощавшее тело, при своем огромном росте, ширине плеч и весьма крепких костях, весит меньше Торубаэля. По сути, от человека только и осталось, что скелет и покрытая шрамами кожа.
Зато полный комплект брони весил по меньшей мере вчетверо больше любого присутствующего эльфа, не считая меча, весящего примерно как сам Торубаэль.
— Как, во имя Дэнэбриэль, такой доходяга мог нести… это?!! — спросил один из Стражей.
— Встречный вопрос: как он не только носил это, но и бегал и сражался? — ответил Торубаэль. — За миг до смерти он одним движением перерубил ствол дерева в три обхвата и рассек надвое четверых! Вместе с доспехами!
Лорринайнэн почесал затылок — типично человеческий жест — и приподнял веко мертвеца, так что собравшиеся увидели золотистую радужку Стража.
— Человеческие Стражи?!! — воскликнули сразу несколько голосов.
— А почему нет? — пожал плечами Лорринайнэн. — Я сразу это заподозрил, глядя на их устойчивость к магии, не то что к моей, но даже княгини. И тут вопрос всего лишь в том, где люди взяли Источник, стабильный настолько, что в нем родилось и выросло целое поколение воинов-стражей. Другими словами, откуда люди взяли артефакт сравнимой с Обителью мощи…
— Вставлю два слова не как маг, а как Страж, — сказал один из воинов. — Источник источником, но изменения, которым мы подверглись, живя у Обители, объясняют только цвет глаз этого человека и его стойкость к магии. Но не его силу, не рост — и уж точно не способность в последний миг жизни нанести такой удар. А второй? Сжег сам себя, вызвав волну жара неизвестным мне способом. Он не мог сделать это магией, йоклол возьми, потому что он Страж!
Лорринайнэн пожал плечами.
— Уж насчет роста не знаю, откуда они такие громадные приперлись, а вот сила и скорость… Полагаю, дело в доспехах. Я чувствую от них какие-то необъяснимые эманации…
— Я тоже, — сказал другой маг, — и они мне совершенно не нравятся…
Лорринайнэн кивнул:
— И мне не нравятся, но надо как-то понять, в чем тут дело…
— Может, надеть и посмотреть, что выйдет? — предложил Торубаэль.
— Не уверен, что это хорошая идея.
— Не уверен, что у нас есть выбор, — парировал он, — в нынешнем положении мы вынуждены рисковать, потому что на кону судьба нашего народа.
Лорринайнэн пожал плечами:
— Что ж, если ты осилишь броню, которая весит вчетверо больше тебя…
Торубаэль покачал головой.
— Взгляните сюда. Это особенная конструкция, вот тут пазы, вот шарнир… Все это вместе… это как панцирь краба. Снаружи хитиновый доспех, внутри мягкий краб. Броня надевается по частям, но это не разрозненные самостоятельные части вроде наголенников и налокотников. Если все соединить, как было, то набедренники соединяются с сабатонами и упираются в них, кираса соединяется с набедренной частью и на нее же опирается. То есть, по крайней мере стоять в этой броне я смогу, потому что ее вес по большей части держит себя сам… Только в сабатоны надо что-то подложить, толщиной с книгу, потому что сабатон и набедренники рассчитаны на ногу чуть подлиннее моей.
По его указанию сабатоны покойника поставили на землю, он ступил в них. Просторные. Затем трое воинов надели на него составные набедренники и пряжками скрепили передние части с задними.
— Давайте кирасу. Потом наденем наплечники и налокотники.
Однако когда передняя и задняя части кирасы встали на место и щелкнули замки, Торубаэлю внезапно показалось, что на самом деле его засунули в «железную деву». Он взвыл, когда раскаленные шипы вонзились в него, попытался выбраться из ловушки и с грохотом упал.
— Снимите с него, снимите!! — вторил его воплю Лорринайнэн, а с ним еще несколько других голосов.
Как только боковые пряжки щелкнули, Торубаэль почувствовал облегчение, словно иглы и шипы не вытащили из него, они просто пропали. Он тяжело дышал, вращая глазами, словно затравленный зверь, и постарался как можно быстрее избавиться от всего остального.
— Что, йоклол возьми, случилось? — спросил его маг.
— Не знаю… Будто меня проткнули раскаленные лезвия… Не знаю, с чем еще можно это сравнить…
Лорринайнэн склонился над частью нагрудника.
— А кто-нибудь обратил внимание, что тут руны изнутри?
— Руны? Хм… Выглядит… словно что-то знакомое, — заметил другой маг.
В этот момент возле одного из советников с хлестким хлопком появился младший маг. Он раскрыл было рот, но слова так в глотке и застряли.
— Что здесь произошло?! Где княгиня?!
— Ее похитили, — мрачно ответил Лорринайнэн. — Ты что-то хотел ей передать?
— Да, светлейший! Но… но… поздно!
— Возьми себя в руки, — с нажимом произнес старый маг, — и передай мне то, что должен передать ей!
— Весть от одного из светлейших нашей лесной родни… Маг при дворе одного короля узнал от людей, что огромные воины, опустошившие уже две столицы — это демоны, они пришли из другого плана и намерены заполучить Обитель Достойных!
— Они уже ее получили, — подытожил Лорринайнэн. — Вот только почему люди решили, что это демоны?
— Потому что они первым делом вытащили из темницы в Зоданге одного чернокнижника, Норлаша Проклинателя. Кроме того, есть выживший свидетель, который слышал, что эти воины говорят на языке демонов…
Старый маг сделал шаг в сторону, показывая труп.
— Вот этот «демон». Человек, только большой очень. Хотя… кажется, я начинаю понимать. — Он принялся за изучение доспехов изнутри и минут через пять сказал: — я не уверен полностью, надо будет почитать кое-какие пыльные книжки… Но думаю, что понял, с чем мы имеем дело. Вот эти руны на внутренней поверхности очень похожи на те, которые используются в храмах Велькиона. Скорее всего, эти доспехи зачарованы с применением демонической магии и дают своему носителю запредельные возможности, но при этом питаются его жизненной силой. Я не чувствую в этом теле никаких признаков демонического присутствия, напротив, все говорит, что душа недавно покинула его, так что он не мог быть ни одержимым, ни вместилищем… Доспехи — их аура тоже иссякает на глазах, остаточные эманации проистекают из вот этих костных останков…
— Чем-то они напоминают останки демонов, вы не находите? — спросил кто-то.
— Это не моя специальность, — покачал головой Лорринайнэн, — я учился определять чужое присутствие в теле, но не анатомию самих демонов. Но эманации от останков действительно имеют демоническую структуру…
Торубаэль, немного отдышавшись, осмотрел руки мертвого врага. На ладонях — характерные мозоли, такие же, как у него самого, и шрамы, оставленные когтями, тоже очень характерны.
— Он был воином, — сказал Торубаэль, — судя по ладоням — от начала жизни и до конца, и прошел на этом жизненном пути через многие схватки… Кто он был и… откуда?
— Хороший вопрос. Но важнее понять, что делать. Мое мнение — мы расскажем людишкам о случившемся и попросим помощи в борьбе с демонами, объяснив, что если они нам не помогут, то, когда демоны завладеют наивысшей силой, будет худо всем, особенно им.
Торубаэль задумчиво скрести руки на груди.
— Люди боятся демонов и могут отступить из страха перед ними…
— Если мы скажем им, что это тоже люди — будет еще хуже. Они попытаются договориться с чужаками, не понимая, что это совершенно бессмысленно.
— Почему бессмысленно? Отчего вы так думаете, светлейший?
— Из-за того, как умерли эти двое, с какой легкостью они принесли в жертву свои жизни. Второй так и вовсе сжег себя живьем, чтобы заставить нас прекратить погоню… Люди способны добровольно умереть только из наивысших побуждений, и в таком случае с ними договориться не выйдет… У меня есть одна безумная гипотеза, которая, впрочем, объясняет все…
— Мы слушаем, светлейший, — сказал кто-то из толпы.
— Эти люди огромного роста пришли в Сангарию извне. И там, в этом их другом плане бытия, они живут или жили в Источнике, причем постоянном и стабильном. Постоянный Источник — вот причина их глаз и сходства с нашими Стражами. Более того, наши Стражи вырастают в месте, полном обычной магии, которую источает Обитель, а поразительная стойкость к магии этих воинов говорит о том, что они выросли в среде, полной сырой магии, то есть, это природный Источник. Демонические останки свидетельствуют, опять же, о том, что они живут в Источнике и ведут постоянную войну с демоническими гостями, украшая черепами врагов свои доспехи. И магия их доспехов также имеет безусловно демоническую природу. И мое мнение — что они намерены использовать силу пробужденной Обители, чтобы открыть проход в свой мир. Я не знаю другого способа потратить всю мощь ее.