«Выводы… Поиски камней продолжались более 3 дней (затем меньшим составом ещё 2 дня), найдено и частично раскопаны 1 камень на северном берегу р. Яхромы, 2 камня – на дне р. Комарихи, расколотый камень Лика Щербакова нашла на вершине холма напротив лагеря. Опрошены очевидцы в окружающих деревнях, сделаны попытки отыскать древнюю мраморную лестницу, древнюю мощённую дорогу, ушедшие под землю храм, город и старую усадьбу. Обследована аномальная поляна, сделаны незначительные раскопки в нескольких местах на поляне и в лесу»[94].
Повторимся, нам, предложившим провести поиск камня, не очень понятно до сих пор, зачем нужно было вести поиск «на северном берегу» реки и где-то на других холмах, если предполагаемое местонахождение священного валуна заранее указано довольно чётко и даже на карте?
Для чего было раскапывать обрыв и выворачивать камни диаметром сантиметров двадцать?
Жители каких именно «окружающих деревень» были опрошены, если в радиусе пары километров от места поиска есть одна деревня и одно село? Постоянно ли они там живут, насколько давно? Ну и не мешало бы о собственно содержании опросов поподробнее – ведь они, как правило, являются неотъемлемой частью отчётов. Логика полевых исследований неумолима.
Зачем «делать попытки отыскать лестницу», если в составе группы был археолог? Об этом ничего не сказано в цитируемом тексте, а в другом, с рассказом о тех же поисках, некая Л. Щербакова названа археологом? Но уж археолог-то должен знать и внешние признаки археологических памятников, и меру реальности лестницы, во всяком случае, поинтересоваться источником, который в силу профессии для него должен быть доступен, – соответствующим томом «Археологической карты России», не говоря уже о более специальных публикациях. И как – как?! – археолог позволил проводить «незначительные раскопки» на памятнике без соответствующего на то разрешения в виде открытого листа, ведь это уголовное преступление?
Впрочем, когда до нас несколько лет спустя дошёл этот текст и мы начали разбираться со всей историей более подробно, то дополнительно ко всему узнали, что Л. Щербакова по роду занятий и образованию радиожурналист, а не археолог. Посему вопросы, видимо, следует адресовать не ей, а перед ней надо бы извиниться за выдвинутые претензии. Источник, называющий Л. Щербакову «археологом», вполне доступен. Мы не называем его только из этических соображений, он был издан массовым тиражом, а также есть в электронном виде.
История с «Вышгородским камнем» на этом, конечно, не закончилась. Лет эдак семь назад нам сообщили, что многолетние его поиски завершились успехом. Оказалось, некие радетели старины раскопали большой камень в нескольких сотнях метров в глубь от западной оконечности Баран-горы, там, где она уже практически соединяется с окружающей возвышенной равниной, вдали от валов городища Вышгород. Большой красноватый (гранитный, кажется) валун частично выкопали, расчистили, объявили «тем самым» и окружили атрибутами почитания – разного рода дарами.
С очень высокой, близкой к ста процентам, вероятностью этот камень – не тот, о котором шла речь и который искали первоначально. Но культ камней не есть нечто застывшее, так что почему бы не появиться здесь ещё одному почитаемому валуну?
Но этот исторический детектив ещё не завершён, дело не закрыто, не положено в папку и не убрано в сейф. Похоже, оно начинает обрастать новыми деталями. Не где-нибудь, а в обсуждениях статей русской Википедии от кого-то и откуда-то появилась информация о «Синем камне» близ Вышгорода:
«Камень находится на северном берегу реки Яхрома, у подножия отрога Клинско-Дмитровской гряды, известного под названием Баран-Гора или Бараний Лоб. Ранее на вершине Баран-Горы находился исчезнувший древнерусский город Вышгород-на-Яхроме, второй по значению в Дмитровском княжестве и один из самых богатых в Северо-Восточной Руси. Еще раньше здесь было древнее городище Дьяковской культуры.
Камень издавна считается обладающим целительными свойствами и еще в середине прошлого века люди приходили сюда, чтобы избавится от болезней»[95].
«Синий камень» около городища Вышгород. По крайней мере, таковым его считают авторы Википедии
Откуда дровишки, то есть такая информация, установить невозможно (всё в лучших традициях). Ну, что касается сведений о Вышгороде, мы с вами их уже обсудили. А вот про камень… Приведено и его фото, повторимся, без каких-либо подтверждений и ссылок. Но ведь не всякий камень, даже лежащий в более или менее подходящем месте, является священным. Он мог быть таковым, а мог и не быть.
Что ж, остаётся ждать: вдруг да отыщется человек, способный и в архивы залезть, и, если повезёт, местных жителей из числа старожилов корректно опросить, и соответствующим образом опросы оформить. А пока всё ни шатко ни валко. В Интернете бродят странные истории, люди их умножают да ещё и приукрашивают. В общем, как всегда…
Глава 4. Квинтэссенция синего
Выше разговор коснулся по большей части лишь тех старых и новых «Синих камней», с которыми мне довелось познакомиться лично. Конечно же, список их куда значительнее. При всём недоверии к популярным ресурсам Интернета, на них всё же можно найти полезную информацию. Из неё мы узнаём, что ареал распространения литонима «Синий камень» даже шире, чем первоначально предполагалось. Например, такое название носят некоторые почитаемые камни в Тульской области. Известен по меньшей мере ещё один Синий камень в Подмосковье.
Он, как и многие другие культовые валуны, был найден и описан Игорем Дмитриевичем Маланиным. Этот камень находится в Щёлковском районе неподалёку от деревни Старки.
Синий камень у деревни Старково (по И. Д. Маланину)
Этот Синий камень интересен тем, что когда-то, возможно, он был центром небольшого мегалитического комплекса. Гранитная плита ледникового происхождения размерами 2,5 × 2 × 0,5 метра некогда была поставлена вертикально, а сейчас вокруг неё разбросаны камни-следовики меньшего размера. По сведениям, полученным от старожилов, ещё в начале минувшего века к камню приходили с целью исцеления и надеялись на помощь в решении семейных проблем. Камень интересен, кстати, тем, что по цвету он совсем не синий, скорее, красный. Но он – всё равно Синий.
Что же общего у этих (и других тезоимённых) камней, помимо названия? Нам достоверно известна только одна легенда о Синем камне, и то в краткой записи, – про сгинувшую свадьбу, другие или не были записаны, или не сохранились, или до них просто не докопались исследователи (это менее вероятно). С высокой степенью вероятности всем камням приносили дары. Однако практика приношения жертвенных даров обычна, и на её основании мы не можем сделать никаких выводов. Дары несут к разным камням. Надо думать, что все описанные камни были святилищами «сами по себе», едва ли вокруг них или рядом находились постройки, в которых они играли центральную роль, служа чем-то вроде главного жертвенника. Подобный вывод следует из особенностей местности, где камни находятся. Болото было практически вокруг камня (или камней) на озере Неро, подмосковный валун также находится в низине, около старинной дороги. Её остатки до сих пор заметны взору искушённого наблюдателя.
Понятно, что любой камень, особенно ставший культовым, с мифологической точки зрения есть «земная проекция», проявление небесного Первокамня – Мировой горы, символическая точка отсчёта, откуда разворачивался мир… Образ понятный и неоднократно описан различными исследователями, но он слишком общий. При желании так можно рассматривать буквально любой валун, тогда как далеко не все из них слыли особенными. Опять же, как мы знаем, разные священные камни имели пусть схожее, но разное «предназначение» и, видимо, магические свойства. Различны и связанные с ними обрядовые действа.
На основе тех сведений, которые мы имеем именно о Синих камнях, начиная с этимологии названия и заканчивая фольклором и обрядностью, есть достаточно оснований укрепиться во мнении, что камни с такими литонимами могли почитать как посланников Иного мира, своего рода посредников между миром людей и миром духов.
Среди любителей славянской и русской старины довольно широко распространён эдакий штампованный образ Иного (потустороннего) бытия либо как полного подобия земной жизни, с той только разницей, что там всегда и всего в достатке, а усопшего ждут все его родичи, которые продолжают существовать там, либо некоей смеси ада и рая – не христианских, а эклектичных, где от всех религий взято по чуть-чуть, да ещё и реинкарнация прибавлена.
Какая-то доля правды, наверное, в этих массовых представлениях есть. Но сам образ потустороннего мира, мира духов, значительно более сложен. Прежде всего в архаичной картине мира отсутствует непроницаемая граница между различными уровнями единой вселенной. То есть некий «водораздел», кромка, конечно, присутствуют, но жёсткое разделение представляется чем-то позднейшим. Да и могло ли быть иначе, если этим «иным» миром фактически считалось пространство за пределами освоенной территории, занятой общиной или племенем? Местонахождение Того Света в русских народных преданиях указывают по-разному. Это может быть труднодоступная область пространства далеко за горами, непроходимыми лесами, глубокими морями, за краем Белого Света, за некоей огненной рекой, а путь туда долог и непрост, его зримым воплощением служит, в частности, Млечный Путь. Хождение на Тот Свет – традиционный сюжет индоевропейской мифологии и фольклора. Странствие-поиск, как назвал его А. Платов, сказочное путешествие за тридевять земель…
Обычно говорят, что мифологическая вселенная состоит как минимум из трёх миров: Верхнего (божественного), Среднего (человеческого) и Нижнего (мира мёртвых и различных духов). Между мирами есть существенная разница, обсуждать которую и иллюстрировать примерами можно долго, но нам важно, что хотя бы на ранних этапах развития мифологии Верхний и Нижний миры ещё не различаются очень жёстко, граница между ними почти отсутствует, если вообще существует. Скорее они мыслятся как части некоего единого пространства, в обычных условиях недоступного для людей.