Амир вдруг соскользнул с кровати и присел на корточки возле меня, взяв мои руки в свои горячие ладони.
— Ина, я хочу, чтобы ты меня услышала. Многое из того, что мне приходится делать, не мое желание. Я не могу по другому, пока не смогу сам обеспечивать маму! Ина! Ты же мне веришь?
— Конечно, верю!
Боже, вот тебе и тайна. Ужас! Мне стало так стыдно за себя и свои глупые мысли. У парня такая проблема. Не знаю, чтобы я делала, окажись на его месте. Наверное, на пузе бы ползала.
В таких ситуациях сразу начинаешь думать, как помочь. Но Амир далеко не глупый, если бы был выход, он бы его нашел! А потом… Боже… Я его обняла.
— Все будет хорошо, — шептала я, сама себе не веря. Хотя, в тот момент я поверила во все, только бы он не грустил.
Он поднял голову, и в его глазах я вдруг увидела самую настоящую дикую надежду.
— Все будет хорошо, правда, — я улыбнулась. А он вздохнул свободно, как узник, выпущенный на свободу.
— Знаю, что это звучит глупо, но если могу чем-то помочь… — прошептала я, смотря на уитримана, сидящего передо мной на корточках.
— Ты уже помогла, — грустно улыбнулся Амир, слегка сжав мои пальцы. — Когда за тебя решают, что и как делать, с кем говорить, куда пойти, и у тебя нет права отказаться, и все надо хранить в тайне — это тяжело.
— Ты можешь рассчитывать на меня, Амир. Я никому не скажу. Мы ведь друзья! — уверено сказала я.
Он вдруг замер.
— Спасибо, Ина.
Весь вечер мы провели вместе, смотрели старый фильм, трескали шоколад и перекидывались замечаниями по поводу героев и сюжета.
Вся оставшаяся часть перелета прошла в спокойном дружеском общении. Амир немного оттаял, а я успокоилась.
Правда, в один из вечеров, когда я пыталась заставить себя сесть за заданный на каникулы материал, а Амир ушел к себе, не выдержала и полезла в сеть.
Меня политика мало интересовала. Люди, присоединившись к Федерации, каких-то ущемлений не перетерпели. Мы оказались золотой серединой в этом смешении народов. Кто-то был сильнее нас, кто-то слабее, в чем-то лучше, в чем-то хуже. И мне было совершенно все равно, кто у нас представитель от планеты в Совете Федерации. Я лишь порой слышала от отца замечания, что вот, мол, если бы они снизили акцизы на то-то, было бы легче.
Советник Ниир Атолии был похож на змею. Нет, разумеется, внешне отец Амира не имел ничего общего с пресмыкающимся. Даже наоборот.
Многие ошибочно считают уитриманов добрыми и пушистыми, на самом деле, они, изначально, воины. Их родная планета не позволяла расслабляться. Уитриманы раньше были выше и тяжелее. И только переселение с планеты на планету, изменение силы гравитации, климата меняли расу. Но отец Амира напомнил тех первых уитриманов, к которым в ореоле научного прогресса прибыли импарты… и огребли! Огребли такое сопротивление богам науки и техники, что быстренько смотав удочки, удалились, заявив, что им ультирийский климат совсем не подходит. Кстати, не думайте, что уитриманы бегали в звериных шкурах и с копьями. Нет! Их прогресс был на уровне двадцать второго земного века истории, они летали на соседние планеты, даже там что-то строили. По сути, самым важным даром импартов стали технологии, позволяющие набирать скорость космическим судам.
Сходство между Советником и Амиром было на лицо: хищные раскосые глаза, тонкая линия губ, короткая аккуратная стрижка, цвет правда не жемчужный, тут, наверное, Амир в маму пошел, у отца волосы — чистый белый снег. Советник казался внушительным, массивным, без намека на лишние килограммы. Я бы не смогла представить, что хрупкий тонкий подросток Амир может превратиться в такое. Но судя по последнему году, все шло к этому. О Ниире Атолии было написано множество противоречивых отзывов от гениального политика до самодура, невежественного проходимца. Но в целом рейтинг его был один из самых высоких. Да и не удивительно, ведь он занял пост пару лет назад, и сейчас был одним из самых молодых парламентариев. Амиру было в кого пойти, это факт! Биологическому отцу моего друга пророчили блестящее будущее и высокие рейтинги с возможным креслом Председателя Совета. Но для меня он все равно был змеей, потому что я была стороне Амира.
Папа, правда, мне всегда говорил, что понимание некоторых поступков родителей приходит лишь с опытом и возрастом, только, когда сам проживешь определенный этап или жизненную ситуацию, а пока их стоит просто принять. Но разве в восемнадцать это просто?
Выйдя в зал ожидания на Алюре, я попала в кольцо рук моего огромного семейства, едва успев махнуть Амиру, которого встречал седовласый уитриман. К сожалению, из-за страшной толчеи я не смогла представить своего друга родителям. Но судьба дала мне шанс исправиться через пару дней.
Глава 9
Рива.
— А думать своими головешками вы не пробовали? — орал Маркель, размахивая руками и беснуясь, как океан в шторм.
Мы с Настей, сидя на диванчике в холле здания суда, изображали пациентов кабинета психолога, подвергаемых гипнозу, честно следя глазами, как он, точно маятник, бегает туда-сюда по бежевому покрытию.
— Ладно, эта — дура! — ткнул пальцем в Настю Маскот, от чего подруга подпрыгнула в возмущении. — Но ты, янтарная, куда полезла? Ты же оплот спокойствия и рассудительности, цитадель здравого смысла!
Тут нахмурилась я.
— Чего это вдруг?
— Ты — зануда. Стар — зануда, и ты тоже должна быть занудой! Это расовая аксиома.
— Вы перегибаете, сир Маскот! — начинала злиться я.
— Я перегибаю?! — Марк остановился и прищурился, глядя на нас.
— А мы бы и сами справились, — Настя сложила руки на груди и обиженно отвернулась.
— Ага, под теми тремя типами вы бы справились точно! И точно со всеми тремя! — ядовито прошипел Маркель.
— Я бы попросила, — взвилась Настя. — И вообще, мы почти ушли.
— Почти, это как?
— Ну, мы треснули мужика по голове бутылкой, когда двое его дружков пошли за выпивкой и побежали.
— Надеюсь, он выжил? — жемчужные брови взметнулись вверх.
— Не знаю, но за нами бежал и возмущался! Он же нас полиции и сдал, — заскулила Настя.
— Скажите спасибо, что вы к нему ним свои способности не приложили, а то…
Цифровой голос объявил:
«За совершенное правонарушение — причинение легкого вреда здоровью гражданина Федерации группой лиц, на Настилью Алт накладывается наказание — штраф в размере 500 рю или сутки ареста, на Ревекку Ридон-ва накладывается наказание — штраф в размере 500 рю или сутки ареста, с занесением в личный файл».
— Ничего, что это они к нам приставать начали! — возмутилась Настя.
— Ничего, что вы, сами к ним притащились! — сложил руки на груди Марк.
— Ничего что мы — учащиеся, и денег у нас нет! — пробубнила подруга.
— С четырнадцати лет вы для всех взрослые и с деньгами, — рявкнул Маркель. — Выродившаяся сила! У меня на счете 700 рю.
— В личный файл? — Настя замерла. — Нас, что, накажут?
— Не знаю, — хмурый Марк кому-то отправлял сообщение.
Я, молча, встала и направилась к двери, где уже ждал представитель полиции.
— Рива! — заверещала девушка. — Маркель!
— Настя, все нормально! — и я шагнула за полисменом, туда, куда ни один уважающий себя аркант не попадает, по мнению нашего богоподобного уитримана, в камеру предварительного заключения.
Учебный год стал для меня пыткой. Я уговаривала себя, что все наладиться. Я старалась изо всех сил. Но магия, как была на нуле, так и осталась. Первый семестр первого года я провела точно в тумане. Из заторможенного состояния перед самым отъездом домой меня отлично вывел сир Семон-ва.
Он назначил встречу в тренировочном зале. Последнюю встречу перед моими каникулами и своим отбытием на базу в какой-то галактической глуши, где у них начиналась практика.
Когда воин бодрым шагом вошел в зал, я встала, уже предчувствуя, что мне скажут.
— Мне жаль, Рива! Ты же сама понимаешь, что это бесполезно. Нет у тебя дара, это так, издевательство! Прежде всего, над тобой, — он говорил, глядя мне в глаза, говорил правду. Жутко талантливый, жутко любимый учителями, жутко правильный Стар.
Больше за семестр я так и не смогла создать двух предметов одновременно, да и мой арсенал вырос всего на пять ножей. «Жемчуг» прав, но как с этим смириться?
— Возможно… — я попыталась сказать, что, может быть, все получится, у меня ведь еще есть время на тренировки.
— Ты никчемна в магии, янтарная! Прими это! — отрезал аркант. — Это не конец вселенной, есть куча мест, где ты сможешь быть полезной, значимой и даже незаменимой.
Он подошел вплотную, взял меня за подбородок.
— Все будет хорошо, янтаринка!
Мне вдруг показалось, что он доволен. Чем? Что я ничего не умею? Вырвавшись, пошла к лифту. По-моему, Стар окликнул, а может и показалось, проверять я не стала.
Потолок в моей комнате, на который я пялилась всю ночь, лежа в кровати, ободряющего ничего сказать не мог. На этой печальной ноте семестр и закончился.
Возвращение в УИБ на второй семестр стало продолжением унижения. Даже хуже!
Все стали разбиваться на команды. Безотрядными остались никчемная я, Ина и рыжий Крейн (никто непопулярный воздух брать не хотел) и два мага огня, тоже очень слабых: Надя и Валькор.
Настя, дико извиняясь, пошла в сильную команду квадри Топура, где были Амир и Леджер.
На тренировках Ина рисовала, Надя и Крейн обсуждали биологию, а Валькор переписывался с друзьями из клуба любителей флаеров. От меня если чего-то и ждали поначалу, то, поняв, что это бесполезно, даже настаивать не стали.
Видимо, ребятам тоже не особо нравилось сидеть с маленьким или никому не нужным даром в УИБе, все уже планировали завалить бой, вылететь и, наконец, заняться, кому чем нравится. Устав УИБа, хоть и подправленный указом ректора нам это позволял, без подпадания под статью об уклонении.