Я застыла, забыв даже как дышать.
Нижи, чуть подумав, начала говорить, говорить такое, от чего мое сердце вдруг забилось во сто крат быстрее.
Магия, сила, которая не хотела даваться, ускользая от меня, она оказалась такой до логичного простой и совершенной. Я лишь выполняла команды, даже не задумываясь, точно следуя за янтарным взглядом Нижи, и вот передо мной весь мой арсенал. Мой, заученный по настоянию Стара, арсенал, который из шестнадцати видов ножей,!
Я думала, что совершенно не разобралась в схемах и свою «пустоту» так и не нашла, но все оказалось проще. В любой момент я могла меня формулу, менять форму, рисовать узоры по длинному лезвию кинжала. По лицу катились слезы облегчения, потому что я корила себя за глупость и неумелость, а на самом деле мне просто нужна была подсказка.
— Магия мужчин и женщин отличается, Рива. Мужчины видят мир по другому. Он для них четкий, выверенный, в их памяти закладывается образ идеально созданного оружия, и они уже не трогают его, лишь машинально воспроизводят то, что прочно забито в подкорку. Им важен результат. А мы видим мир живым, текучим, нам интересен сам процесс, — Нижи вытянула руку, и в ее ладонь лег длинный изогнутый полумесяцем клинок, однако, в руках хозяйки потек, точно ртуть, превращаясь в маленькую острую шпагу.
Со всем можно было экспериментировать, не надо ничего четко заучивать. И я сама не заметила, как обнаружила то, что мне даже и не снилось. Мои произведения искусства парили в воздухе остриями от меня.
— Телекинез! Но у меня же нет… — я в обморок готова была упасть.
— У тебя его и нет. Это управление в пространстве только тем, что ты создаешь. Но при должной тренировке это очень даже удобно, не телекинез, но все же.
Стоявшая на столе старинная чернильница была поддета широким клинком, поплыла к женщине и мягко опустилась ей на ладонь.
— Знаешь, Рива, я всегда мечтала о дочке. Чтобы тоже в глазах любовь и восхищение, — вдруг грустно сказала женщина, с очень усталыми желтыми глазами. — А теперь попробуй, вбери обратно.
Я просто вздохнула, и все предметы испарились. Больше сдерживаться я не смогла, и, уткнувшись в ладони, заревела в три ручья, как делала только в глубоком детстве.
Глава 10
Ина.
Оповещение системы о посетителе разбудило меня среди ночи, как и подушка, прилетевшая со стороны кровати Литы.
— Это к тебе, — разъяренный шепот разбуженной электро.
— Чего это вдруг? — прошипела я в ответ.
— Вряд ли Амир пришел ко мне, — последовал «обиженный» ответ.
Амир! В два часа ночи!
Я свалилась с кровати, запутавшись в тонкой простынке, которой укрывалась, увлекая за собой все подушки и швырнув одну из них в Литу, на четвереньках отправилась к двери. Когда створка отъехала, там никого не было, лишь тихий шелест шагов. Вывалилась в коридор, как-то подзабыв, что босиком и в коротеньких шортиках и майке.
— Амир? — парень, удалявшийся по коридору, остановился. Он был полностью одет в темную форму университета, и в блеклом свете, лившемся с потолка и слегка разгонявшем мрак, переливались лишь его волосы.
Я подошла и застыла в метре от стоявшего ко мне спиной, друга.
— Амир? — снова позвала я.
Парень резко развернулся, и через секунду я оказалась в его объятиях. Он сжал меня крепко-крепко и уткнулся лицом макушку с ежиком коротких волос. Плечи его содрогнулись.
— Она умерла.
Я замерла, а потом, обхватив руками его талию, прижалась к нему так-же сильно. Слезы хлынули из глаз.
— Мне так жаль…
После высадки со сталтера, где у нас состоялся достопамятный разговор с Амиром, и приезда домой, я дорвалась до ванны! На Нейтисе вода — большая дороговизна, а потому только душ и только полторы минуты. А тут! Я набрала большую вмонтированную в пол купальню обжигающе горячей водой и решила попросить у мамы еды. За вкуснятиной пришла в полотенце, мама с папой, стоявшие на кухне вместе с младшей сестренкой Никарой, ошарашено уставились на меня.
— Ничего себе! — выдал папа.
— Что? — оторвалась я от созерцания богатых внутренностей холодильного шкафа.
— А неплохо вас там гоняют, я смотрю, — улыбнулась мама.
— Да что такое-то? — я начала себя оглядывать. Синяки от моих упражнений успели сойти вроде. Пугать больше нечем. Костлявой я тоже никогда не была….
— Это мускулы или мне кажется? — сестренка схватила меня за руку и вытянула в сторону. — Ну-ка, напряги!
— Брысь, малявка!
— А на животе, небось, кубики? — ехидно так было сказано уже от двери.
— Сейчас на заднице у кого-то кубики появятся! Я же мухобойку возьму!
— Бе-бе-бе!
— Но в чем-то она права… — задумчиво выдал папа.
— Кубиков нет! — рявкнула я, в конец застеснявшись.
Схватив поднос с соленым крекером, фруктами и маленьким пакетом молока, потопала в ванную, где, включив музыку, объедаясь и наслаждаясь книжкой, периодически добавляя кипяточка в свое ложе, провалялась целый час.
Выдернул меня из состояния блаженства сигнал датчика.
— Неужто родственники требуют освободить комнату? — удивилась я вслух.
Но вызывал Амир.
Так как я сидела в воде, пришлось погрузиться по самый подбородок, придвинув пенку рукой.
— Привет, — поздоровался мой уитриманский друг. — О, я не вовремя!
— Нормально все! Просто любитель я в ванной валяться!
— Поздравляю! Дорвалась! — улыбка стала шире. — Хотел спросить, есть ли у тебя какие-то планы на послезавтра?
— Э! Да нет, никаких. А что такое? — удивилась я.
— Я… — замялся Амир, — хотел пригласить тебя в гости и… чтобы ты нарисовала маму и отца.
— Амир, — я была ошарашена. — Я же не профи. Я не смогу это сделать качественно.
— Не смеши, я видел твои работы. У тебя очень живые лица получаются. Ну, конечно, если ты не хочешь…
— Нет-нет! — торопливо заговорила я. — С радостью попробую. Тем более Рыжик мне оставил свой планшет. Только потом, чур, без закидывания тухлыми яйцами!
— Я тогда за тобой в полдень залечу, нормально будет? — воспрял духом Амир.
— Конечно, я вышлю координаты.
— Тогда, до послезавтра. Пойду яйцами запасусь, — хмык.
— Эй!
Но экран бессовестно погас. Я тут же скинула координаты. И… что-то петь захотелось, чем я и занялась, врубив список любимых песен, орала во все горло. Хорошо, что звукоизоляция отменная, а то домашние повесились бы.
Послезавтра подкралось незаметно на фоне встреч с родственниками, обедов и ужинов.
В полдень я уже маялась у себя в комнате в платье по колено, изумрудном под цвет глаз (это я себе льщу!), пытаясь придать хоть какой-то порядок коротким волосам, они меня просто убивали. Я так привыкла к длинной шевелюре. А тут! Впору задуматься о парике.
С посадочной площадки у самого дома послышался шум. И я, подхватив сумочку с планшетом и мамин пирог, который она специально приготовила, полетела через черный ход к площадке.
Как всегда опоздала, конечно! Мама, папа и Амир стояли возле выхода со стоянки. Уитриман был в легкой белой рубашке и брюках, короткие волосы сияли в лучах Линды.
— Я, как всегда, — собравшиеся дружно кивнули и улыбнулись.
— Мама, папа — это Амир Атолии, мой сокурсник. Амир — это Алек и Миама Маккой. Дабы предвосхитить твой вопрос папа, Советник Атолии — дядя Амира.
Глаза папочки округлились.
— Приятно познакомиться, Амир! — он протянул руку.
У уитриманов такой традиции нет. Они обычно слегка кланяются, скорее даже слегка склоняют голову к левому плечу. Но Амир спокойно ответил на рукопожатие. Мысленно дала себе затрещину, забыла, откуда родом мой друг! Он прекрасно знает, уж основные человеческие правила общения точно, и то, что на Алюре признают уитримано-людские традиции в равной степени.
— И мне, сир Маккой, сира Маккой, — парень все же поклонился.
— Ферма вашей семьи далеко, Амир? — спросила мама.
— Около получаса лета. Если вы не против, я верну Ину к вечеру, около девяти.
— Нет, конечно. Судя по тому, что мы наблюдали недавно, Ина может… — тут папа получил тычок локтем в бок от мамы.
— Заглядывайте к нам, Амир! Будем рады познакомиться с вашими родителями.
— Спасибо, сира Маккой. С удовольствием.
— Иночка, дочка, ты ничего не забыла? — все многозначительно воззрились на меня.
— Нет. А что?
Озарение пришло мгновенно! Вот черт! Я так привыкла за пару дней шастать без обуви, что про босоножки, конечно же, забыла. Прямо видела ухмылочку на лице уитримана. Краснеть начну, нет, не начну, нет, начала все-таки!
— Амир, я взяла на себя смелость передать вашим родителям пирог с викрой.
— Спасибо, сира Маккой, с радостью примем подарок.
— Подержите, пожалуйста, коробочку, вот, и планшет. Ина, пойдем! Без обуви в гости соваться не прилично.
И мило улыбаясь, мама уволокла меня в дом, оставив Амира с папой, коробкой и планшетом.
— Какой милый мальчик! — запела мама в гостиной.
— Мама! Он друг и однокурсник!
— А жаль… — мама воздела глаза к потолку.
— Ууу! Я пошла!
— Иночка, больше ничего не забыла? — подозрительно-хитрый взгляд мамы в мою сторону.
— Нет, вроде. Если ты намеками говоришь, то мозг взяла! — что за намеки!
— Ну-ну! Пирог не помни!
Амир открыл дверь маленького флаера и галантно предложил руку помощи, которой я и воспользовалась. Усевшись, забрала у друга коробочку и сумку, и через пару секунд он уже сидел рядом. А еще через секунду мы взвились в небеса и помчались на восток.
— Как отдыхается? — через минуту, установив автопилот, повернулся ко мне парень.
— Нормально, если не учитывать ежедневного обжорства, — я хмыкнула, глядя на пролетающие облака под нами. — Амир…
— А?
— А как зовут твоих маму и от… папу?