Семон-ва физически чувствовал ярость своего отряда, она холодной волной шла от Маркеля, обжигающим жаром от Типа и Мадо. Импарт, как всегда, был выдержан, но, судя по глазам, эта выдержка ему тяжко давалась.
На самом подходе к залу лидер первого боевого поднял руку, и все замерли на мгновение, а потом пошли медленно и тихо. На встречу из-за угла показался силуэт, маги огня ударили пульсарами, силуэт успел отпрянуть.
— Боевые?
— Да, — отозвался глава первого боевого отряда.
— Аломади, — послышался из-за угла знакомый голос.
Маги опустили руки, но остались настороже.
Куратор курса Ривы вынырнул из-за поворота, живого места на нем было мало.
— Чисто! — пробормотал он, прислоняясь к стенке возле лидера первого ударного. Стар, предоставив Мадо и Типу заняться импартом, поспешил за остальными. То, что сейчас представлял собой тренировочный зал, мало походило на то, что хранилось в памяти арканта. Вырванные обугленные куски обшивки стен, вывороченный бетонный пал, полутьма, от уничтоженных ламп обугленные круги. Трупы… и около дюжины курсантов и несколько живых преподавателей.
Стар заметил Настю, сестру Марка, ткнул друга локтем, указав в ее направлении. Лед помчался к ней. Аркант же обшаривал взглядом помещение, внутренне содрогаясь при мысли о Риве. Мужчина заметил черновласку с флаера, придерживая ее, сидевшую на полу, рядом стоял на коленях уитриман.
И в этот момент взгляд уперся в человека, который отпрянул от того, что лежало на полу. Золото коротеньких волос спутать было не возможно ни с чем! Ноги сами понесли. Девушка была без сознания. Правой ноги ниже колена фактически не было.
— Держись, янтарная, ты столько сделала, только держись! — шептал парень возле нее.
Стар отпихнул человека, подхватив бесчувственное тело на руки, помчался к выходу, к врачам, которые пока не торопились сюда. Думая лишь о том, чтобы сердце аркант не остановилось.
Глава 15
Ина.
— Ты умом тронулась, Ина? Что ты наделала? — Амир был в бешенстве. Я даже представить не могла, что такое вообще возможно.
— Я не могла поступить иначе! После всего этого… — в изнеможении опустилась на стул.
— Не могла?! Ты решила пополнить собой список трупов? А твои планы? Как же твое будущее? — он носился по комнате, как ветер, от стены к окну от двери ко мне.
— Это все же наш долг, — прошептала я.
— Долг?! — горькая усмешка.
Уитриман скривился, а я сжалась, приготовившись к удару — жестким злым словам, которыми мой Амир владел мастерски.
— Ты понимаешь, что тебе просто повезло?! Ты бы легла рядом с Крейном! — рявкнул Амир. — Твоя магия не способна защитить носителя. О каком долге ты толкуешь? Не место бабе на войне, Ина, пойми ты это! Во всех ударных отрядах одни мужчины, и среди них нет ни одного воздуха. Это первый такой набор, где треть девушки.
— Но ты — мужчина! — я встала, и посмотрела в глаза уитриману. — И ты уходишь?
— Потому что не хочу, чтобы за меня решали, когда я должен умереть и кого уничтожить, потому что знаю то, что случилось, можно было предотвратить, только никто этим не озаботился. И я знаю, что мое место не здесь! — уверено сказал Амир. — И твое тоже, Ина!
— Твое место как раз с теми, кто нами будет управлять, кто будет посылать нас на смерть. И, я полагаю, отец тебе в этом поможет, — выплюнула я. — Наткнулась в сети на информацию от тебе… Первый же твой проект даже взяли на рассмотрение в Совете и с переработками приняли. Немыслимый случай для общественного помощника! Дар явно нарушил кучу твоих планов. Только знаешь, Амир, это твоя жизнь, а это моя!
Уитриман отшатнулся. Я была не права, я обижала его, и знала это, но остановиться уже не могла.
— Хотя результатов расследования пока нет, ты, надеюсь, понимаешь, то, что случилось, было первым звоночком. Против нас действовали маги, которые не значились в единой базе, маги, которые вылетели с первого курса с формулировкой «Низкий уровень умения». И они вернутся, Ина, потому что зреет что-то, и если эта смена власти, вы попадете под это первыми. Вас будут пытаться либо убить, либо перетянуть, — Амир схватил меня за плечи и почти тряс.
— Может тогда такой власти и стоит смениться, раз она допустила то, что случилось! — я вырвалась из его рук и отступила к двери.
— Ина! — глухо позвал уитриман.
— Прощай, Амир! Прости, я верю, что твое место не здесь, и если ты сможешь, хоть как-то поменять ситуацию, я буду бесконечно рада.
Я, не оборачиваясь, вышла. Сердце вдруг защемило, и слезы, такие не прошенные, подступили к глазам. Как же больно было его терять, очень больно. Ноги понесли в комнату Ривы и Насти, дверь открыла аркант, удивленно уставившись на меня, за ее спиной маячила уитриманка с таким же выражением на лице.
— Привет, — тихо сказала я, — можно?
— Да, конечно, — девушка отступила и, когда я вошла, закрыла дверь. Я же опустилась на пол и заревела.
— Ты видела? — подсунула мне под нос планшет Настя, через три месяца после начала учебы.
Статья в правительственном ежедневнике гласила:
«Обнародовано Решение Совета Федерации о том, что в связи с нападением на УИБ и самоотверженным действиями первого и второго курсов по противодействию террористам, Совет Федерации определил наградить посмертно погибших курсантов с назначением ежемесячных выплаты их семьям пожизненно».
— Это здорово! У Литы — мама, и та уже в возрасте, да тут у многих так, — грустно улыбнулась подруга.
А я достала планшет Крейна и полезла в полный обзор закона. Так и знала! В списке выдвинувших законопроект и доказавших его необходимость, шли, в том числе Советник от Алюры, Ниир Атолии, и общественный помощник А. Атолии. Черт, Амир! Мне тебя жутко не хватает.
Почти полгода УИБ был закрыт, с нами сначала работали врачи, потом психологи, вперемешку со следователями, военными и прокурорами. После череды больниц и кабинетов я уехала на Алюру к водопадам горько-сладких слез и теплым, родным объятиям. А когда сообщила, что не приняла предложение Аломади устроить мое отчисление, отец погрустнел, тихо сказав, что понимает мое решение, хотя и не может с ним согласиться. Как и Амир, папа считал, что девушкам на такой службе не место. Я сама это понимала, но если мне казалось, что я предам память Литы и Крейна, если уйду.
Съездила я и на Зарьялу к родителям Рыжика, желая передать им планшет. Его мама и папа приняли меня, как родную (Крейн рассказывал о нашей дружбе) наотрез отказавшись забирать дорогой девайс. Мама принесла фотографию в рамке, как раньше делали, с нее смотрели трое улыбчивых людей, фото было сделано перед первым отъездом Рыжика в УИБ. Всего два года назад его родители выглядели гораздо моложе…
Амир! Мысль о нем сидела занозой в сердце. Он не писал и не связывался. Жутко подмывало самой написать, но глупая обида, причем, не понятно на что, давала по рукам. Хотя нет! Обида была не глупая, она наитупейшая! Я надеялась, что он останется в УИБе. А с какой радости он должен был это делать? Да и все, что он сказал о магах, о политике… Я прекрасно понимала, что уитриман прав. Но решение принято, и отступать было уже некуда.
— Сира Маккой, — голос куратора вывел из задумчивости.
— Да, куратор, сир Алмоди! — я поднялась, как и положено поприветствовав обратившегося преподавателя.
— После занятий загляните ко мне в кабинет.
— Есть, куратор, сир Аломади.
Хм, зачем я ему понадобилась?
Вечером, пройдя по велению секретаря в «логово вампира», как его именовала Рива, я опустилась в кресло и приготовилась услышать что-нибудь нелицеприятное. Однако…
— У меня есть сведения, что вы хорошо рисуете, сира Маккой, — не отрываясь от чтения текстов, заявил куратор. Мои округлившиеся глаза выражали в тот момент полное недоумение. — Я поощряю у курсантов творческую жилку. Вы, кстати, знали, что профессор, сира Рода Ван-Том закончила художественный факультет Теской Академии по классу изобразительного искусства. Это ее, так сказать, хобби. Я показал ей некоторые ваши работы, и она согласна вести для вас индивидуальный курс, если вы, конечно, хотите?
— Я… Эээ… Куратор, сир Аломади, буду очень рада!
Откуда мои работы у него?
— Тогда свободны, курсантка.
— Есть, — я почти дошла до двери, но поняла, что умру от любопытства.
— Куратор, сир Аломади?
— Слушаю.
— А… как вы узнали о рисовании?
Он оторвал взгляд от текстов и посмотрел на меня, а вдруг хитро улыбнулся, от чего колени мои подкосились.
— Есть у меня один информатор. Да, и, кстати, если говорить между нами, выбора у него не было, у вас был, а у него не было! Даже если он считает по другому. Его бы все равно забрали отсюда.
Я вылетела из кабинета, думая о том, что Амиру я все-таки напишу первая! Напишу, что он — самый бесстыжий, самый лучший болтун на свете. Топнув ногой, сделала это еще в приемной Аломади. На что, через секунду, получила удивленный смайл. А еще через секунду, смайл с хитрым прищуром. А еще через секунду, широкую такую лыбу.
Жизнь вошла в свое русло. Хотя, о чем это я? Выбора у нее особого и не было, у жизни в смысле. Мы потихоньку начали общаться с Амиром, даже встречаться, вырываясь иногда по выходным.
Он рассказывал о житье-бытье, о Совете Федерации, функциях помощника, о приемах, на которые ему удалось попасть, о своем взгляде на знаменитых персон нашей Федерации от звезд шоу-бизнеса и спорта до политиков. А я рассказывала о магии, которую начала контролировать, об учебе, уроках рисования с Родой, о своей тесной дружбе с уитриманкой и аркант. О том, как пришлось после нападения перекраивать отряды, и я теперь в отряде Ривы, вместе с Настей, Леджером и Топом. Многие крутили пальцем у виска, Риву на ковер даже ректор вызывал с вопросом: «Зачем вам воздух?» Рива молчала, но когда с учений прибыл четвертый курс, попросила у ректора разрешение вызвать официально на бой лучший их отряд, и мы выиграли, мы действительно выиграли.