— Ребята, потом посидим!
Я, протиснувшись между соседями, встала перед Советником со свитой, и, взяв из рук застывшего Аледа пакет и сумку, подошла к своей двери. Мужчины все еще буравили друг друга взглядами.
— Ди? — голос Грега первым нарушил гнетущую тишину. — Все хорошо?
— Все нормально, не волнуйтесь. Это мои… знакомые.
— Если что, ты знаешь, где мы.
Я скрыла горькую усмешку и кивнула.
Парни вернулись назад по коридору и через секунду исчезли в своих апартаментах.
Уитриман развернулся ко мне и махнул рукой, оба квадри направились к лифтам. Как только их спины скрылись за углом, Советник шагнул к двери.
— Я смотрю, ты начала входить во вкус, — его голос был полон иронии.
Меня почтили такой честью, как разговор?!
— Прошу прощения? — я прижалась спиной к двери, пакет и сумка чуть не соскользнули на пол.
— Флаер уже оплачен, — бросил Атолии.
— Простите? — начала повторяться я.
— Ты раньше на слух не жаловалась, — опять сыронизировал он. — Я говорил, что денег дам. Кредиты за квартиру и флаер оплачены. Ты довольна?
И вот тут меня переклинило, страх, удушающим цунами топивший сознание, вдруг отхлынул, а ему на смену пришла ярость.
— Как вы посмели? Я согласия не давала! — топнула ногой.
— А мне надо спрашивать твоего согласия? — Атолии усмехнулся.
Поставив сумки на пол, я выудила из кармашка куртки ключ-схему, которую так бережно уложила в прозрачный футлярчик, и шагнула к Советнику. Оттянув верхний карман его пиджака, аккуратно вставила туда ключи, разгладила складочку, проведя ладонью по настоящей натуральной ткани, почувствовав, как мужская, далеко не слабая грудь под моей рукой напряглась.
— Поздравляю, Советник. Вы только что купили себе флаер. Откаты надо вкладывать с умом. Деньги за апартаменты вам будут переведены завтра.
Развернулась и пошла в гостиную. Не дошла… Сильные руки дернули, а неумолимые губы впились в мой рот. Блузка затрещала, ударив в грудь уитримана очередью пуговичек. Я же оказалась под ним, больно приложившись головой о покрытый глянцем пол. Звездочки закружились перед глазами, я начала хватать ртом воздух, и в какой-то момент пришло осознание, что тьма затягивает. Через секунду я отключилась, последнее, что запомнилось, голодные руки, шарящие по моему телу.
Всплывала я из тягучей, липкой тьмы с трудом. Хорошо, что хоть боли не было, только отупение. С потолка мерно лился неяркий свет, глаз не резал, но водить ими было неприятно. А пришлось! Отдельная палата, система контроля сердцебиения и состояния мозговой активности. Больница. Вспомнилось обстоятельство, благодаря которому я здесь. Мозг ничего глупее придумать не мог, как озадачиться вопросом: «А закончил ли Советник начатое?»
Пока я боролась с собственными мыслями и аккуратно исследовала собственное тело, в палату вошел врач-уитриман.
— Сира Ру-э, — голос у него был приятный. — Меня зовут доктор Эрониро. Как вы себя чувствуете?
— Не знаю. Живой, — прогнусавила я.
— Это не может не радовать, — улыбнулся доктор. — У вас сотрясение мозга. Ничего страшного. Реакция организма нормальная. Так что, к вечеру мы вас выпишем.
— Сегодня воскресенье?
— Да, девять утра.
— То есть я почти девять часов была в отключке?
— Было бы меньше, вы начали приходить в сознание, но мы дали лекарство, чтобы с головной болью потом не ходить.
— А где я?
— Моушеновский госпиталь.
Это же самая дорогая клиника! Ее ни одна медстраховка не покроет!
— Вы меня пугаете, пациентка. Как можно так сереть на глазах?
— У меня нет средств, чтобы тут даже в туалет сходить, — прошептала я.
— Не понял.
— Мне не по карману ваше заведение.
— Лед вездесущий, не волнуйтесь, уже все оплачено Советником Атолии. Он вас нашел и привез сюда, — нахмурился доктор.
Нашел, значит! Гад!
— Здесь ваши вещи, — он указал на шкафчик. — Через час принесут завтрак, поесть надо обязательно. Отдыхайте. Если что, кнопка вызова справа.
Мужчина улыбнулся и вышел.
Я же честно лежала и честно ела, все еще размышляя над сложившейся ситуацией. В четыре часа заглянул доктор Эрониро, бегло осмотрев готовую сбежать пациентку, улыбнулся и сказал, что я могу гулять, отсыпав три капсулы в упаковку — таблетки от головной боли.
Я вызвала флаер и стала одеваться. Вместо блузки почему-то была майка. Под ворохом вещей лежал ключ-схема от флаера, который я отдала Атолии. Долго смотрела на кусочек пластика, с грустью осознав, что теперь меня мало радует «леталка». Датчик запищал, сообщая, что такси ждет.
— Я отвезу, — холодный голос Советника из-за спины обрушился на меня, как кувалда.
Резко развернувшись, я покачнулась, а он осторожно поддержал, сразу убрав руку.
— Прости, — тихо проговорил Атолии, не отрывая от меня взгляда. — Пойдем. Просто поговорим.
Я последовала за ним, спорить сил не было и смысла тоже. Может, раз предлагает поговорить, есть надежда, что это будет наша последняя встреча.
У Советника был потрясающий флаер, не чета моему. Блестящие бока мощной машины заслоняли город внизу, утробный приятный гул двигателей не достигал салона, но я знала, как он сладок для любивших скорость. Как ни странно, мы были одни, сзади пристроился флаер с охраной, его я заметила еще на парковке у госпиталя.
Советник явно не ко мне домой летел, я искоса посмотрела на Атолии, но промолчала. Одет он был не в костюм, а в свитер и брюки, все темное на контрасте с его кожей, смотрелось как-то по-особенному, хорошо. Флаер он посадил на личный балкон в низко-этажном дорогом районе, утопавшем в зелени и прохладе. Периметр над домами был оцеплен, и охраны было, как у здания капитолия. Вдоль «забора» толпились флаеры доставки, охраны, журналистов. Но никто не попросил Атолии для досмотра его гостью. Смертников не нашлось.
Советник покинул машину, я же сидела, как пришибленная, в этом богатом и красивом мире я чувствовала себя такой же лишней, как стекляшка в короне, усыпанной истинными бриллиантами. Нет, с самооценкой у меня все в порядке. Но границы знать в нашем мире весьма полезно.
Неужели ему мало тех, кто по щелчку пальцев готов бежать и радовать Советника? Пожалуй, действительно проще лечь и раздвинуть ноги.
Ко мне протянулась рука уитримана, помогая покинуть аппарат. Я сделала так, как он хотел, вложив свою похолодевшую ладошку в его. Руку он не выпустил. Я следовала за ним по серым плитам парковки-балкона мимо высоких, искусно подстриженных кустов в кадках в большую гостиную в серо-белых тонах.
— Будешь что-нибудь? — спросил он, усадив меня на большой диван и до сих пор удерживая мою руку.
Хотелось водки, но нельзя, да и вообще…
— Воды, пожалуйста.
Советник через полминуты вернулся с водой в одноразовых баночках и пузатым бокалом для себя с янтарной жидкостью на дне. Открытую баночку передал мне. А она была такая маленькая, что при всем желании я не могла избежать прикосновения к его руке.
— Я хочу извиниться. Не ожидал такого от себя, — пробормотал Атолии, смотря куда-то поверх моей головы. — Все одно к одному сложилось.
Он закружил по гостиной, пока через минуту не застыл возле меня с таким выражением лица, будто принял какое-то решение.
— Я хочу тебя, Эдита. Полагаю, по первым двум ночам это было понятно, — когда он заговорил, я чуть водой не подавилась. Эх, мужики, вот хоть бы толику романтики добавили, и жизнь казалась бы приятнее! — Не хочу предлагать никаких сделок. Я, вообще, ничего кроме денег тебе предложить не могу. Но мне бы хотелось… — о, как ему было тяжело! Он просить не умел, ну, разучился, точно, — чтобы ты была со мной добровольно, столько сколько захочешь.
Захочешь? Ну-ну! Первый вариант. Шефка была права. Поставив баночку на столик из стекла, я встала и, приблизившись к нему, положила обе ладони на его грудь, сердце Советника билось быстро и мощно. Хищные глаза чуть расширились. И я потянула его на себя за свитер, приникая к губам. Мужчина обратился в статую, пока я целовала его чуть солоноватые губы, осторожно водя пальцами по линии подбородка. Но статуя ожила. Он судорожно вздохнул и обнял, сжимая все сильнее. Через пару минут поцелуев, меня подхватили на руки и понесли куда-то. «Куда-то» оказалось спальней. Аккуратно уложив свою ношу на кровать, Советник наклонился и поцеловал в лоб.
— Тебе надо поспать! — приказ, я не возражаю. — Я часа на два-три отлучусь. Тут все в твоем распоряжении.
Хотела с эти утверждением поспорить, но решила опять благоразумно промолчать.
— Тебе нужно что-то из дома?
Непонимающе посмотрела на него.
— Побудь здесь ночью сегодня, — Советник укрыл меня тонким одеялом. — Со мной.
— Мне на работу надо… — начала я, но на меня так посмотрели, что я опять заткнулась.
— Эрониро связался с твоей начальницей. Ей передали, что ты еще сутки будешь в больнице. Так что, завтра на работу тебе не надо.
Все решил и нигде не засветился. Профи. Махнув рукой на все, я закрыла глаза и мгновенно уснула.
Мы договорились, что рабочие будни я буду проводить у себя, а выходные с ним. Все это на фоне того, что я пыталась свыкнуться с новой для себя ролью. Любовница… Содержанкой я себя не считала, решив потихоньку копить, а потом, когда он наиграется, мирно разойтись. Покупать или дарить ничего не просила, а он и не настаивал, когда связывает только постель, это нормально. Можно сказать, Советнику повезло, ему досталась самая неприхотливая любовница.
Но угнетало то, что все было хорошо. Ниир Атолии был личностью неординарной. Он был умен, расчетлив, умел вести за собой, притягивать, качество для политика необходимое. Посему количество его поклонников и почитателей росло. Многие планеты предлагали ему пост от себя, вряд ли подозревая, что Советника интересовало гораздо более заманчивое кресло в Верховном Совете. Я, разумеется, не входила в круг посвященных в его планы, но урывки разговоров, один взгляд на тексты, что порой витали пе