— Что? — Стару показалось, что воздуха вокруг не стало.
Флаер пошел на взлет.
И тут что-то кольнуло сердца. Настоящая боль.
«У вас не будет сведений об отряде…»
— Мы все получили письма из штаба только что! — плакала мама Ревекки. — Что при выполнении…
Аркант рванулся к зияющему люку и прыгнул вниз. Вопли пилотов и отряда ударили в спину. Сердце замерло…
«Давай еще поваляемся, так не хочется вставать…»
Удар о землю он сумел смягчить лишь отчасти.
«А что происходит после приглашения на военный космодром в первый раз…»
К лагерю, где все еще гремели взрывы, мужчина успел сделать лишь один шаг, когда с неба ударил столб света, уничтожая все и всех, кто там бы.
Стар рухнул на колени, его потащило прочь от сметенной базы, но через мгновение, отрезая от какофонии ветра, огня и боли, которой он никогда не знал до этого, накрыл щит Марка.
«Данные засекречены».
Всемогущий свет!
Писк личного датчика на руке, и цифровой, бездушный, оглушающий голос.
«Тренер — Капитан Стар-тик Семон-ва. Вооруженные силы с прискорбием сообщают, что сегодня при выполнении долга перед Федерацией и своим народом погибли Ревекка Ридон-ва, Настилья Алт, Леджер Ру-э, Итирина Маккой, Топур Дрог-Туе. Да прибудут их души в свете и покое».
Звериный рев Маркеля бился где-то на границе абсолютной тишины, а сознание затопила тьма.
«Я тебя люблю, янтарек мой…»
Ина.
Как же страшен огонь. Не убежать от него. Не вздохнуть. Только кричать, выталкивая из легких неимоверную боль. Только кричать. И я кричала. Кричала, пока не кончился воздух, а потом пришла тишина…
Последнее, что сохранила память, это рывок Ривы в направлении солдат. Вираж из огненных клинков. Ледж и Настя в едином порыве ударяют в стороны огненными и стылыми ото льда плетьми. Топ, формирующий щит. Я в конце, прикрывая сзади. Одним уголком сознания увеличиваю плотность воздуха вокруг стрелков у стены, они, хватаясь за грудь, начинают оседать на пол, не в силах сделать вдох. Но внимание мое полностью переключается на безумно красивые серые глаза мужчины на полу. Пришельца. Я не видела никогда рас, у которых от кончика носа вверх по переносице и далее по лбу расходились бы, образуя треугольник тоненькие наросты, будто покрытые узорами. Из бедра его торчала рукоять чего-то явно длинного и острого, пригвождая к полу. А на шее блокирующий ошейник. Раб? Что-то заставило шагнуть к нему с протянутой рукой, дабы помочь, встретив удивленный взгляд. Но в этот момент пришла волна огня. И мы умерли…
— Амир, Амир! — Советник Ниир Атолии опустился на колени рядом с сыном, тряся за плечи, но молодой человек не реагировал.
В принципе, что происходило в жилище сына, было понятно и так, вокруг валялось с пяток бутылок из-под крепкого импартовского вина.
А ведь, ответственный Амир никогда ничего не упускал, не опаздывал, всегда четко выполнял поручения, наполняя гордостью сердце отца, и когда с утра его не оказалось на рабочем месте, Ниира это насторожило. А когда сын не вышел на связь, вот тут отцовское сердце заговорило совсем по-иному. Врагов было достаточно, и Амира могли использовать в качестве прекрасного аргумента в шантаже неугодного Советника.
Увидев бесчувственное тело у окна, представилось худшее, но Амир дышал, находясь в глубоком забытьи. Система зависла на новости по инфоканалу с прошедшей ночи.
«Погибли…» Атолии Старший запустил перезагрузку системы и вновь присел возле сына, слегка похлопывая по щекам.
— Амир! — молодой мужчина с трудом разлепил глаза. — Сын, что произошло?
Уитриман не смог ответить, в глазах стояло полное не понимание.
— Амир! — уже зло прикрикнул Советник, — Погибли те, кого ты знаешь? Маги?
Сын сел и схватился за голову, запутывая и без того свалявшиеся волосы.
— Она не могла умереть! — шептал он исступленно. — Не могла! Ее там вообще быть не должно! Это бред! Она же выпускник! Этого не может быть! Лед, пожалуйста только не это! — Амир взвыл.
Более вразумительного ответа от сына добиться не удалось. Но «она»…
Советник застыл, а потом резко выкрикнул: «Система! Вызов по базе! „Итирина Маккой“».
Холодный цифровой ответ пришел незамедлительно: «Вызов невозможен, запрашиваемый субъект мертв».
В комнате повисла тишина. Амир замер, будто ожидая, что бездушный голос скажет волшебное «но».
— Система! — хрипло и уже тихо позвал советник, опустившись на диван. — Вызов! Генерал Тралори. Эфир только на меня! Посторонние звуки глуши! О попытке вмешательства сообщать!
— Соединяю!
— Ниир, — на большом экране возник импарт, с поджатыми губами и усталостью, плескавшуюся в черных глазах.
— Свердо, я по одному… вопросу! — повисла многозначительная тишина.
— Понял, можешь говорить, — генерал чуть скосил глаза.
— Ночью, как я понял, у вас там что-то стряслось, погибли маги.
— Есть такое дело, — нахмурился генерал.
— Ты же знаешь, мой… племянник учился в УИБе два года, — протянул Советник.
— Я понял твой вопрос, Ниир, но в данной ситуации действует право «клее».
— Даже так! — Ниир изумленно откинулся на спинку дивана.
— К сожалению, мой друг. Операцию проводил Стро-ва, даже у меня нет допуска к этой информации, он взял карт-бланш у Верховного, — генерал криво усмехнулся.
— А можешь мне прояснить один момент? Когда выпускник за ночь становится полноправным военным, с допуском к «такой» операции?
Генерал скривился.
— Когда требуется определенный подвид магии с достаточно высоким уровнем пользователя, как правило, редкий, обычно для сохранения более ценной боевой единицы, которая уже находится на службе.
— Понятно, — горько усмехнулся Советник. — Благодарю, друг мой.
— Ниир, — импарт чуть склонился к экрану, будто хотел сообщить какую-то тайну. — Мой совет, судя по тому, что я вижу, — опять скосил глаза генерал, — соваться еще и в это тебе не надо. Код 3300, ты понимаешь, о чем я…
Ниир ошарашено замер.
— Я тебя понял, — хрипло прошептал советник. — Еще раз благодарю.
Когда экран погас, советник повернулся к сыну.
— Ты об этом забудешь сын, — лицо Советника Атолии стало каменным, губы сжались в тонкую линию.
— С чего бы? — зло выплюнул Амир. — Они не имели права привлекать ее к операции! Их всех. Редкая магия — значит Рива.
— Код 3300 — удар главного боевого корабля спирали из всех орудий, — с содроганием произнес отец.
Амир пошатнулся.
— Они… Они должны были получить разрешение Совета…
Мужчина схватился рукой за спинку дивана.
— Право «клее», — пробормотал Советник.
— Что за…?
— Совет просто информируют, ни о каком разрешении речи не идет! Разрешение дают только Верховные.
— Разве такое возможно? — Амир был в шоке. — Ведь удар по планете такой мощи!
— Крайне редко, но возможно. Если считают, что затронуты интересы всей Федерации или, — задумчиво прошептал Атолии, — если надо что-то скрыть.
Амир отвернулся к окну.
— Оставайся сегодня дома, проспись, сожми зубы и живи дальше, я понимаю, она — друг…
— Она не просто друг, — прорычал сын. Когда мать умерла, голос был таким же.
Ниир поздравил себя с тем, что хоть не перестал разбираться в «людях».
— Не просто друг? — советник горько усмехнулся. — Ты же приезжал к ней после Одари. Полагаю, Ина сказала, что ты можешь делать все, что пожелаешь. И ты ушел, ушел потому что убедил себя, что так будет лучше. Посчитал, что она не пойдет с тобой по жизни единственной возможной дорогой через неофициальный брак! Не поймет, и не простит. И я уверен, что не пошла бы. Она была молода, верила в любовь, в то, что нельзя делить мужчину с кем-то, в том числе с его амбициями и с законными женами. Так что, не говори мне «не просто друг». Да сейчас, это уже и не важно. Итирина Маккой мертва.
Амир застыл. Лица на нем не было. И жизнь в глазах, что била ключом, вдруг потухла.
— Повторяю. Не лезешь, не копаешься, иначе заблокирую все, сошлю на Алюру до пробуждения здравого смысла. Это — не шутка, сын! — грубо одернул Советник. И подхватив плащ, покинул апартаменты.
Уже усевшись в флаер, Ниир вздохнул, горестно и в то же время облегченно. Ему было жаль девушку, она вызвала симпатию своим отношением к Амиру. Облегчение же было от того, что сын сейчас подавлен, а посему, легко внушаем и управляем, а значит, у него есть все шансы, сделать так, как он хотел, а это поднимет его потомка на скоростном лифте на самый верх, туда, куда даже не мечтают попасть, бредущие по лестнице.
Глава 21
Дит.
Сообщение о гибели Леджа в ходе боевой операции по освобождению заложников застало меня дома на Одетте, где брат не так давно гостил. Мы с Нюшей не отходили от мамы, а сами не верили, что наш любимый обалдуй сгинул, оставив лишь снимки и ролики, награды на полочках и пустое место за обеденным столом.
Я — взрослый человек, должна уже научиться принимать удары судьбы, но в такие моменты становишься совсем маленькой и беззащитной перед ее жестокостью. Свое одиночество ощущаешь еще сильнее, как и беспомощность.
Все эти беды совпали у меня с кризисом среднего возраста. Мысли о собственной несостоятельности с мазохистской настойчивостью лезли в голову, донимая вопросами: «А что я такого сделала в жизни?» Ответы были более чем грустными. Ничего полезного. Даже детей нет. Ледж, я бы с радостью поменялась с тобой местами.
Надо было брать деньги, которые предлагал Ниир, а не тешить собственную гордыню. Столько людей, которым бы они пригодились! Да, тем же родственникам! Завтра я тоже могу погибнуть. Вон постоянно в новостях сообщают, то флаеры разбиваются, то сталтеры взрываются.
Душа утешалась, лишь глядя на Отина, который не понимал еще, почему плачут мама и бабушка, а тетя может и не плачет, но у нее такой вид… Лучше бы плакала!