сладкий. Это его глаза сейчас впились меня. Он меня будто запоминал, изучал, его глаза были обжигающе горячим льдом сейчас.
— Советник Атолии полностью оправдан.
Ура, я увижу Леджа! Я его так давно не видела. Хм, странно. Он же только в школу пошел. Хотя нет, не пошел, у него же магия уже… А когда она появилась?
— Сира Атолии, с прискорбием сообщаю, что вы приговариваетесь к смертной казни, за получение сведений составляющих государственную тайну, без соответствующего доступа к ней.
— Адоло, это смешно! Закон наказывает того, кто вывел на чистую воду зажравшихся свиней там, наверху?! — кричал Ниир. — Отсрочь исполнение наказания, я прошу два дня!
Стена, окружавшая нас загорелось ярко-ярко. Мужчина с красными волосами, забыла, как его зовут, впился взглядом в Советника.
— Ниир, ты сам голосовал за ужесточение закона. Я предсказывал, что в вопросах тайн, не стоит быть настолько параноиками, но ты добился вместе с Верховными принятия закона. Казнь свершится.
— Артан, я умоляю! — Ниир уперся руками в кафедру Главы Совета.
— Прости, Ниир. Вы так легко распорядились судьбами миллиардов, видимо, не думая, что это палка о двух концах.
— Что скажет народ?
— Народ? — взвился корван. — Ты о нем не думал, когда голосовал за принятие закона, голосовал за то, что можно подбросить любому сведения, которые элементарно составляют твою персональную информацию, и этот гражданин будет стерт с лица вселенной. Наслаждайся! Когда ты пришел сюда со своими стремлениями, со своими идеями, я поверил в тебя, уитриман, я пошел за тобой. Потому что первый раз вижу сильного, думающего лидера. А что сделал ты? Ты подложил себя и свои идеи под верхи, ты прогнулся под них, надеясь, что они примут тебя. Но, как видишь, для них ты — опасная выскочка! — рявкнул корван.
— Адоло, я ошибся, но у меня есть шанс исправить все это, не тронь ее, молю. Она же даже не понимает, что делает!
— Да, и если ты не хочешь лишиться еще и племянника за применение запрещенного подчиняющего наркотика, ты примешь мое решение. Взять!
Возле меня материализовались двое квадри. В глазах Ниира плескался ужас. Ему не идет бояться, он так не похож на короля, а когда не боится — похож. Ему, уже свободному, не дали приблизиться ко мне.
— Вам есть еще что сказать, сира Атолии?
Я кивнула.
— Лично мужу.
— Говорите.
Квадри остались рядом, но нас с советником отгородило еще одной стеной света.
Я вдруг вспомнила про тайны! Завещание. Шепот хотел, чтобы я спасла, но ведь и это тоже его спасение. Откуда я знаю про завещание? Что это вообще такое? Аторин наверняка знает.
— Твоя бывшая супруга, она тебя травила. Яд, который она давала в течение нескольких лет, и привел к бесплодию. На имя ее сына в банке— хранилище на планете Айзера с кодом доступа 442856 хранится твой биологический материал, согласно завещанию ныне покойной сиры Скальды Солии. Исполнитель завещания не стал разглашать тайну и не оповестил Аторина.
Лицо Ниира посерело. Я облегченно улыбнулась. Вот теперь, я сделала все, что надо!
Под конвоем двух квадри я пошла по коридору, окруженному энергетическим щитом.
Ух, мы теперь заживем! Никто больше нас не разлучит с Леджем и с мамой.
В зале началась какая-то возня. Советники размахивали руками со своих балконов, и в своих смешных длинных красных одеяниях были похожи на индюков. Почему-то там был и Аторин с бешеными глазами, он шел параллельно мне, вдоль щита, почти касаясь его рукой. Это же больно. Не надо так! Я ободряюще улыбнулась прокурору, а он застыл вцепившись в подлокотник кресла.
Коридор закончился странной комнатой, серой, с зеркальными плитами на потолке, в которую ящеро-люди входить не захотели. В голове вдруг взвыли сирены. Я упала на колени, зажав руками уши. Почему так больно? Я же все сделала.
Воздух заклубился, быстро нагреваясь. И мир наполнялся слепящим светом, обжигающим жаром и серыми переливами.
Эпилог
Амир Атолии.
Зал совета опустел. У советников было пять часов передышки перед новым заседанием.
Уже почти час он сидел на ступеньках. Мимо него шелестели красные одежды Советников, стучали каблуками дорогие ботинки. А он все не мог поверить, что только что убил человека. Как бы она не была виновата, как бы она не хотела подставить его отца!
Амир все ждал, когда Ниир выйдет из круга, но он так и сидел на полу, обхватив голову руками. Когда зал покинул Председатель, и стена света пала, Амир собрал силы и подошел к реабилитированному Советнику. Ему хотелось коснуться плеча отца, но поднятая вверх ладонь остановила.
— Могу себя поздравить, — раздался глухой голос. — Я вырастил достойного наследника. Ты далеко пойдешь, сын, — он говорил это, не таясь.
— Я хотел вытащить тебя, — оправдывался Амир, стоя одной ногой в состоянии паники. Да, там, в УИБе он убивал, тех, кто угрожал Ине, друзьям, ему, но никогда по его воле не казнили человека. — Она продала информацию с твоих носителей Солии, на ее счет пришли полмиллиона.
Горький смех больше походил на карканье ворона, от которого по коже молодого уитримана пробежал озноб.
— Это были мои деньги. Доверенный человек перевел их, когда стало ясно, насколько я близок к краю. Я так верил, что утрясу все это и увижу ее. То, что на симколах… У меня и двадцатой доли сведений не было. Да и какой толк ей от симколов, если она не знала пароль.
Боль накатила резко, как и понимание. Он, Амир, убил! Убил сестру Леджера! Того, кто защищал Ину! Его Ину!
— Я видел, как они встречались с Солии! — он не мог ошибиться!
— Они познакомились давно. Она не знала его, а он не знал, кто она, тем более, что она — моя, — простонал Советник.
— Я видел, как они встречались! Она была его любовницей! — Амир почти кричал, желая доказать, что не виновен, миру, отцу, но больше всего самому себе.
— Если бы Эди была ею, я был бы этому рад, — по ступеням спускался прокурор. — Но те, кто следил за ней, исправно докладывали твоему папаше, что до постели с ней дело не доходило. Она — умная девочка. Была. Чтобы лезть в дерьмо, едва из него выбравшись. Правда, Атолии? — голубые глаза резанули льдом по Нииру и вернулись к Амиру. — А ты убил ее. Ты хоть подумал, на что обрекаешь человечку?! Выродок. Копия папаши. Это у вас семейное — уничтожать женщин, которые умудряются в вас влюбляться, несмотря на ваши мерзкие душонки.
Отец поднял голову и взглянул на пасынка.
— Что, тоже влип? — горькая усмешка.
Аторин дернулся, как удара. В его глазах горела ненависть.
— Мне плевать, что вы корчите из себя богов, и плевать, что, судя по возне в галактинете, вы богами только что стали, но ее вы, оба, не имели права трогать! Как и я впрочем, — губы сводного брата скривились. — Но уж поверь, если то, что я передал тебе, ублюдок, — прокурор остановился возле Амира, — досталось мне случайно, то теперь я вас обоих уничтожу. Это я вам обещаю.
В мозгу Амира билась лишь одна мысль, изгоняя все прочие: «Ина! Что же я наделал? Неужели, ты была права?»