– Однако, серьезно. – Скородед сморкнулся, вытер пальцы о ближайший рюкзак. – Ты у нас, получается, наркодилер.
– Откуда? – Голос атаманши поменялся, стал опасным и жестким.
– Из города, – проворчал Хаунд, – у нас эта зараза сильно пошла в последнее время. Кроме Прогресса – везде банчат. Где варят и из чего – никто не знает. Только от нее жидкой прока никакого, слышал, что ищут крахмал, пропитывают и делают типа сосачек.
– Мир ебнулся, – Атилла покачала головой, – полностью и неотвратимо. Только с колен вставать начали, и наркота тут же пошла. Нет бы бухать просто, это еще ладно, но наркота?!
– Готовься, караванщик. – Черный с АПСом довольно оскалился. – Болтаться тебе на суку скоро, пугалом работать.
– Хрена се у вас свобода с волей, – Кот усмехнулся жестко и цинично, – каждый волен сам выбирать, вольному – воля, да? А на деле? Какая вам разница, кто и чем травиться выбирает? Вам в степи рысачить, воевать да драться, грабить и гулять, никто же не спорит. А если кому так проще? Если вся эта дрянь вокруг заманала до блевашей, если больше никак, куда не ткнись, всюду край, а?
– Ты его послушай, какой, мать его, ценитель тяжести жизни и прямо философ… – протянул Скородед. – Доктор едет-едет сквозь снежную равнину, порошок целебный людям он везет… Самый обычный барыга, а светлых мыслей на собрание сочинений, блядь.
Атилла стукнула ножнами по полу. Все замолчали.
– За наркоту мы убиваем. Просто и без ухищрений. Это яд.
– Подтверждаю. – Врач подошел от очага. – Тут, конечно, анализ стоило бы провести, но даже мне ясно – голимая наркота. Сделана в городе, все верно, там вполне можно сделать хорошую варочную, отыскать нужные реактивы и добавки. Редкостная дрянь, сдается мне, друзья.
– Ну, – черный ухмыльнулся еще довольнее, – все ясно. Шлепнуть, на ломти покромсать или чего хуже, командир?
– Не надо. – Кот сплюнул. – Не хотел сюда идти, как жопой чуял, случится что… Отпустите меня с братвой, отдайте наркоту, должен буду. Ты про меня знаешь, слов на ветер не бросаю. Да и ты, Атилла, тоже. Договоримся?
– Я тебе сейчас галстук сделаю, – хмыкнул черный, – специально для переговоров. Жалко, не пеньковый, а из синтетики. Но все равно будешь хорошо смотреться, гнида. Командир?
Атилла молчала. Смотрела на Кота и молчала. Ответила лишь минуты через полторы.
– Доктор, забери женщину и выйди. Бойцы, все на выход. Зуфар, ты с Гуней сторожи, троих вокруг здания, чтобы ни одна душа. Эй, Пес?!
– Да?! – Хаунд уже встал и повернулся выходить.
– Останься. И подойди.
– Ты чего? – Черный Зуфар непонимающе уставился.
– Делай, что говорю. – Она смотрела на Кота почти с ненавистью. – Иди, Зуфар, выполняй! Не береди душу, без тебя тошно!
Зуфар открыл рот, закрыл, снова попытался что-то сказать и замолчал. Ровно как рыба – пошлепал губами и уперся наружу. Вот такие дела, йа.
– Пес!
– Да?
– Ты сейчас человек свободный, делаешь что хочешь, волен, как ветер в поле. Хочешь уйти назад не с пустыми руками?
Хаунд кивнул. Он назад не собирался, но даже вперед было идти куда сподручнее не пустому. А предложение у нее явно заключается не в сборе грибов в лесу вокруг заправки. Только ему-то к такому не привыкать.
– Отпустить, говоришь? – Атилла смотрела на Кота.
– Да. – Тот уже явно прикидывал все возможные варианты и ни одному бы Хаунд не поверил. – Договоримся.
– Попробуем.
– Ты уверена? – Скородед покосился на нее. – Зачем он нам?
– Как открывашка.
– Чего? – удивился Кот. Остальные удивились не меньше.
– Без него не справимся, что ли?! – Скородед, рассматривая Кота, морщился. – Ну…
– Я ребят класть не хочу. Они мне дороже каких-то там торчков. Тех не переделаешь, а наших просто так не найдешь.
– Вольным воля, ошейники долой, свобода или смерть… – Кот ухмыльнулся. – Сколько пафоса, а суть одна – грабеж.
– Ты рот-то бы прикрыл, дурачок, – посоветовал Скородед, – мне тебя развалить, от плеча до яиц, что в кустики сходить.
– Ну да, – Кот кивнул, – так и есть.
– Вот и прикрой хлебальник-то, пока есть чем хлебать. А то, когда мать-атаманша отвернется, кто-нибудь тебя случайно с винтаря хлопнет, и вся недолга.
Хаунд, слушая пока непонятное, кое-что все же заподозрил. И, натюрлих, свое участие в этом ему нравилось уже не так сильно, как раньше.
– Смотри, героический ломатель железа переменился в лице, – Скородед усмехнулся, – никак чего-то понял этот странноватый тип. Верно грю, браток?
– Вы Кротовку взять хотите. – Хаунд кивнул. – Потому и эскадрон ваш не полный. Сколько еще, два группы тоже ныкается вокруг станции?
– Прямо везет нам на философов и стратегов сегодня, – Атилла набила трубку, – взял и раскусил. Дальше сам чего расскажешь, поразив нас глубиной интеллекта?
– Не, я лучше послушаю.
– Да не скромничай, красавец, делись, заинтересовавшуюся женщину нельзя оставлять в неведении, оно расстраивает. Знаешь, какая я неприятная становлюсь, коли печалюсь?
– Красивой и немного сентиментальной?
– Подхалим.
– Я б сказал иначе, – Скородед почесал щетинистую щеку. – Ты чем в городе занимался, Пес? Мы люди не местные, интересно, что и как у вас устроено.
– Торговал. В основном – головами.
– Если бы сказал, что скобяным товаром или, положим, дровами, пришлось бы шлепнуть. – Атилла затянулась. – Не люблю вранье. Ну, не тяни, Пес, рассказывай мысли.
– Я тут не был ни разу. – Хаунд подумал и добавил: – Не вру, не был. Но карту помню. Отсюда в село можно попасть по двум мостам или перейдя речушку. Как ее…
– Кутулук, – подсказал Скородед. – И она сейчас не особо и речушка. Дожди в той стороне, где водохранилище бывшее, три дня идут. Там с головой накроет, если что. Нас накрыло. Автомобильному мосту хана, рухнул он.
– Тем более понятно. Остается железнодорожный. Самое важное – именно станция, чего там – не знаю, но слобода вокруг нее вам точно ни к чему. Значит, идти вы хотите через железнодорожный мост. А он, надо полагать, очень сильно охраняется.
– Я б сказал, – Скородед улыбнулся, – даже не сильно. Я б сказал – пиздец как.
– Вы пускаете как бы караван и в нем как бы караванщиков. Утром снова будет дождь, если льет третьи сутки. И Кота выставить ведущим, все же знакомый, глядишь получится. Зачем нужен я? Откатить тяжелую хрень, запуская кавалерию?
– Каков умник. – Атилла кивнула. – Верно. Именно тяжелую, потому как совсем тяжелую сдвинет только локомотив. Но утром ее не будет, если выйдем с рассветом. Завтра в Кинель должен отойти состав, что вас, скорее всего, привез в Георгиевку. Потому и откатят подвижную защиту, а поперек рельс поставят… шлагбаум.
– Из столба?
– Из него самого. Один не справишься, с тобой будет еще Зуфар и Гоча, втроем сможете. На все про все полминуты, ракета и мы внутри. Там будет идти погрузка, солдаты окажутся на улице, а от шашки и коня больно не убежишь.
– Какие вы уверенные в себе, – фыркнул Кот. – А с чего ты взяла, что мне оно надо?
– Ну… – Атилла посмотрела на него спокойно и выжидательно. – Тебе оно надо не меньше, чем тем, кому ты везешь эту дрянь. Давно же не глотал, не жевал или что ты там делаешь с ней? За дуру-то не считай, типа как живет в степи, лопухами зад подтирает и ни хрена цивилизации не знает. Видела, знаю, жду, когда тебя корежить начнет. Запас-то у тебя с собой, ясное дело… был. Подсумки-то все у моих ребят, там твои конфетки. Хочешь?
– Пока не особо. – Кот начал закипать.
– А я терпеливая, подожду. Товар твой у нас останется, братва караванная тоже. Глядишь, кто-то еще захочет дальше идти. Вольных ты же нанимал, как понимаю? Так что в накладе не останешься, братишечка.
– Стерва.
– Даже хуже. Я очень злая сука. Очень не люблю таких, как ты. Вот и все.
– Думаешь, не понимаю, откуда ноги растут? – Кот оскалился. – Тоже мне, лапшу на уши вешать мастера – вольному воля, свобода или смерть, ага…
– Ты подумай, прежде чем дальше говорить. – Револьвер в ее руке оказался очень быстро. – Я же могу и еще кого-то попросить помочь. А без тебя расклад, после ходки, будет чуть больше. Вы ж мать родную продадите, если дорого дать.
– Я согласен. – Кот кивнул. – Когда выходим?
– Вот потому и не нужно мозг себе дрянью травить… – Атилла усмехнулась. – Говорила же, с рассветом там быть должны. Сотник, сходи с ним к его вещам, пусть возьмет да пожует. На хрена он нам нужен не в себе? Только одну штуку, не больше.
И уставилась на Хаунда.
Скородед, понимающе покосившись на обоих, встал.
– Через десять минут народ вернется, хватит жопы морозить, не лето на дворе.
Хаунд ждал, пока останется один на один. Неспроста, понятно. Интересно, йа, все интереснее и интереснее.
– Я знаю, кто ты такой. – Атилла пошлепала по колоде, стоящей рядом. – Садись… Хаунд. Потрепали тебя?
– Потрепали. Врач глаз сможет посмотреть?
– Да. У тебя свой интерес здесь или ты так отдыхаешь душой, надевая ошейник?
– Интерес. Но тебе спасибо, помогла решить вопрос.
– Спасибо в карман не положишь. Долг, правда, отдашь уже утром, если поможешь и мы справимся. Ну, или если не справимся, то тоже отдашь.
– Хорошо. Ты же тоже не просто так решила взять себе станцию и сейчас со мной говоришь. Зачем вам, конным, станция, где собирают, перекачивают и даже, наверное, перерабатывают горючее? Кот впрямь нарк, только нарк не задал бы вопрос о составе. Солдаты на платформах – то ладно, как ты собираешься справляться с экипажем поезда за броней? Откуда ты вообще так уверена в погрузке и суматохе? А если ошиблась?
Атилла качнула головой.
– Откуда знаю – дело мое. Броня? Не лучше, чем на танках до Войны, верно?
– Да.
– Для такой у меня с собой есть ковырялки. Зачем? Патроны, лошади, консервы, еще немного того-другого. Меня наняли, как наняли тебя. Взять и удержать. А дальше…
– А дальше ты думаешь – как тебе поступить. И мне ты тож