В тишине было слышно, как хэйрэ Витар заскрежетал зубами.
— Ты не можешь этого знать! Тебя там не было! — заверещал Хелвики, но тут же быстро «сдулся» под грозным взглядом Верховного духа.
Мейрин пожала плечами:
— Мне и не нужно было присутствовать в тот момент лично. Чтобы связать всё воедино, достаточно было вспомнить, как однажды Тарка обмолвилась, о том, что «смерть Рейра так повлияла на всех, что даже Хелвики ещё больше подурнел лицом». Девушки всегда подмечают малейшие изменения во внешности кого бы то ни было. Только она списала всё на сильное потрясение. Ведь водники и болотники имеют сходную чувствительность к водной стихии, не так, чтобы считаться «собратьями», но достаточно близко. Я так предполагаю, что, рыская по горам в поисках оставшихся горных духов, Хелвики случайно уловил отголоски Вашей магии, хэйрэ, обнаружил пещеру, выбранную в качестве последнего пристанища, и решил поглотить ещё и Вашу сущность, обретя при этом немалое могущество, однако, совершенно сам того не желая, не только остановил процесс развоплощения, но и «разбудил». Несмотря на то, что достаточно большую часть своей силы Вы на тот момент уже растеряли, болотник не рискнул вступить в противостояние с бывшим Верховным духом, опасаясь, что не справится, и не нашёл ничего лучше, как присоединиться к Вам. Опять же, такая прекрасная перспектива выслужиться перед своим «хозяином», когда удасться преподнести Вас и всех тех, кого сможете найти в процессе своих странствий.
— Оставь его мне! — севшим голосом прорычал хэйрэ Витар.
— И в планах не было претендовать на казнь этого выродка. Забирайте. Ладненько, а я пойду, займусь бывшими коллегами, а то время почти на исходе. Не буду мешать. Прощай, Хелвики. — С этими словами Мейрин поднялась с подлокотника и покинула комнату прямо на ходу призывая «инквизиторское пламя».
***
Когда девушка вернулась, с Хелвики было покончено. Лишь на полу испарялись остатки оболочки болотника.
— Ну, что, хэйрэ, готовы принять мою помощь?
— Я всё-таки хочу знать…
— Не время и не место, хэйрэ. Сперва я закончу начатое здесь, потом переместимся в безопасное место, там и поговорим. Скоро замок начнёт рушиться.
Мейрин коснулась рукава Верховного духа и переместила их обоих с помощью портала на поляну перед замком.
Сквозь окна были видно, как бушует внутри инквизиторское пламя, испепеляя всё на своём пути.
— Тебе замок не жалко? Он всё-таки «живой»… — С горечью в голосе спросил хэйрэ Витар.
— Нет. Он своё уже отслужил. И так слишком много магических ресурсов тратил на поддержание своей целостности. Если бы не родовая магия, рухнул бы ещё лет сто назад. Его время пришло. Остатки родовой магии я изъяла и запечатала. Дома выпущу, а там уже всё решится: либо приживётся на новом месте, либо развеется. — Мейрин выставила перед собой руки и выпустила из ладоней мощную волну «пламени», вихрем окутавшую замок от земли до самого верхнего зубца уцелевшей башни. Когда огненная воронка опала, перед Мейрин и хэйрэ Витаром осталось лишь чёрное выжженное пятно, повторявшее контуры строения.
— Я принимаю твоё предложение, Мейрин. Хотя бы ради того, чтобы узнать, что на самом деле произошло с исчезнувшими обитателями замка.
Девушка кивнула и пожала протянутую руку.
Глава 27. Хранительница?
Следующий портал перенёс Мейрин вместе с Хейри и хэйрэ Витаром на окраину поля возле какого-то мрачного непроходимого леса.
— Ты здесь живёшь? — удивлённо спросил Верховный дух, рассматривая кривые тёмные стволы, замершие словно в безумном танце, едва различимые сквозь густой колючий кустарник высотой в два человеческих роста.
— Отчасти. А что? По-моему, весьма антуражненько. Только стаи воронов, с криками кружащими над кронами не хватает для полной картины. Зато незваных гостей можно не опасаться. Ближе, чем на пятьсот шагов никто не рискует приближаться. Удобно… — как бы извиняясь, развела руками в стороны девушка.
Хейри хихикнул в кулачок и, расправив крылья, слетел с плеча девушки. Над головами раздалось задорное «кхра-кхра», после чего бесёнок спланировал на ближайшую узловатую ветку.
— На самом деле я здесь редко бываю. Для меня одной здесь слишком много места. Так что видеть меня будете не часто. Если выдаются перерывы между рейдами, ночую в городском доме в столице, либо в одном из загородных. — Мейрин кивнула в сторону возвышающихся вдалеке чёрных шпилей замка.
— Ты настолько богата?
— Я слышу меркантильный подтекст в Вашем вопросе, хэйре. Шучу. Скажем так: если бы не моя профессия и некоторые связанные с ней особенности, считалась бы завидной невестой. Да и жалованье мне платят достаточно приличное, в соответствии с занимаемой должностью. Но не будем о грустном. Добро пожаловать в одно из владений семьи Кейран. — Мейрин поманила пальцем Хейри и шагнул вперёд. Прямо в колючие заросли.
Верховному духу ничего не оставалось иначе, как последовать за девушкой. Сделав всего пару шагов, он в изумлении остановился:
— Но это же… Это… Эйрэ…
По мере того, как Мейрин продвигалась вперёд по утоптанной тропинке, змеящейся между могучими вековыми дубами, её униформа инквизитора всё больше подёргивалась рябью и меняла очертания, пока не превратилась в длинное платье насыщенного изумрудного цвета со сложным растительным орнаментом, вышитым серебряной нитью по краю подола, на узких манжетах и воротнике-стойке. Причёска девушки так же претерпела изменения: закреплённые на затылке в пучок волосы вначале рассыпались по плечам, а затем словно кто-то невидимый заплёл их в косы, которые уложил вокруг головы в виде двойной короны.
Хэйрэ Витар не до конца пришедший в себя от увиденного, прошептал:
— Ты — Хранительница?
Мейрин ласково провела рукой по склонившейся к ней ветке вишни и пожала плечами:
— Называйте, как хотите. Официально я не имею права носить это звание. Мои далёкие предки нарушили один из канонов, гласивший, что «Хранителям запрещено вступать в отношения друг с другом», были лишены Вами магии Хранителей и изгнаны. Почему-то Вы считали, что вступив в брачный союз, такие Хранители не смогут в должной мере уделять внимание вверенным им территориям. К сожалению, переубедить Вас тогда не удалось. Так что мы привыкли называть себя Хранителями земель семьи Кейран.
Лицо Верховного духа поморщилось от досады:
— Френ Кей и Модан Ран… Мне стоило догадаться ещё в замке, когда ты назвала своё родовое имя… Но я всё равно не понимаю, каким образом у тебя оказалась магия Хранителей… Это же невозможно!
— За многие века на этот вопрос никто так и не нашёл точного ответа. Просто в какой-то момент магия начала возвращаться к Френу и Моден. Может это произошло из-за того, что волшебства в этом мире раньше было больше, и оно легко тянулось к тем, кто был для него «открыт». Хранители же черпали свою силу от природы, и, наоборот, так же бескорыстно делились с ней магией. Возможно, сыграло свою роль и то, что мои предки старались восстановить опустошённые из-за разгула стихий территории, облагораживая новые. Время шло, мёртвые земли оживали, пробуждались души леса. Вначале одного, потом другого… Ведь даже лишённые своей силы маги живут достаточно долго и мои предки до последнего своего дня продолжали своё дело. Душа леса привлекала к себе духов или же способствовала зарождению новых, и всё это естественным образом завязывалось на тех, кто стоял у истоков. Так что, как оно на самом деле произошло, никто не знает, но факт остаётся фактом: я родилась уже с даром Хранителя. Как и мой отец, и моя бабушка и так далее.
— Мейрин, скажи, это ты создала этот эйрэ? — Верховный дух смотрел на буйство окружающей со всех сторон зелени и не верил своим глазам.
Мейрин сорвала несколько сочных спелых вишен и угостила Хейри.
— Нет, что Вы. Изначально это был просто один из зачарованных лесов, возрождённых моей семьёй, но после того, как прабабушка вместе с дедом нашли бесят, они приняли решение превратить его в эйрэ — защищённое место, скрытое от посторонних глаз, способное дать пристанище любому духу. Мои родители продолжили это дело, а вслед за ними уже и я. Понимая, что грядёт большая беда, мы готовились. Но не успели…
Хэйрэ Витар поднял руку, прерывая девушку;
— Подожди, я не понял, ты сказала родители?
— Всё правильно. Я не ошиблась. В каждом, кто входил в нашу семью в качестве супруга или супруги со временем пробуждался дар Хранителя. А кто-то изначально им обладал, будучи потомком одного из тех, кого в своё время Верховные духи, такие же, как и Вы, хэйрэ Витар, наделили этим волшебным даром. Но, учитывая историю, произошедшую с нашими прародителями, семья Кейран никогда не афишировала свои способности и не вмешивалась в дела других Хранителей. Вреда мы никому не приносили, просто жили и заботились о принадлежащих нам угодьях. К сожалению, после того как погибли абсолютно все мои родственники, и мы с прабабушкой остались последними Хранительницами из рода Кейран, пришлось перераспределить силы и изменить давно устоявшийся порядок. Мы максимально напитывали своей магией каждый наш лес и за два года смогли добиться того, что все пять, включая эйрэ, теперь могут автономно поддерживать свою защиту и оберегать своих обитателей от посторонних и после моей смерти. Не только до того момента, как найдутся новые Хранители, но и после. Большая часть нашей родовой магии сосредоточена здесь, так как выбрав путь инквизитора я вынуждена постоянно избавляться от неё, чтобы не произошло конфликта с огненной. Несмотря на то, что несколько лет назад, когда один из Изменённых попытался выпить мою душу дар Хранителя прорвался сквозь искуственную «спячку» и закрепился, не вступая в противостояние, я предпочитаю подстраховаться. Всё-таки несу большую ответственность перед теми, кого в своё время удалось спасти.
— Ты хочешь сказать, что помимо Хейри и ещё огненных духов — стихийников есть ещё кто-то? И почему за два года?
— Совершенно верно. Немного, но есть. Всё-таки негодяй Хелвики неплохо постарался, чтобы искоренить духов. На наши территории он точно проникнуть не смог бы, но, думаю, каким-то образом выманивал их за пределы и… В общем, тех, кто послабее я забрала сюда, остальные по-прежнему живут в других четырёх лесах. На наших землях изначально было не так много духов и большинство из них — молодые, порождённые естественным влиянием магии каждого зачарованного леса. Насчёт двух лет… Всё просто: мне было двенадцать, когда были убиты мои родные, а в четырнадцать я уже стала инквизитором.