Всхлипывая, Тарка пробормотала:
— Я не хочу превращаться в оживший кошмар. Я не хочу превращаться в чудовище. Ведь когда кто-то воспользуется властью надо мной, я тут же потеряю над собой контроль…
— Не превратишься… Я этого не допущу.
Мейрин аккуратно сняла с костяных наростов, которые приняла за небольшие рожки несколько дней назад, венок так, чтобы цветы не осыпались. Поглаживая Тарку по голове, она чувствовала, как та успокаивается.
— Раз уж ты так резко «против», чтобы я в плане причёски составила Длиннопалому конкуренцию, может быть поможешь расчесать волосы?
Тарка посмотрела на девушку блестящими от слёз глазами:
— Правда? Ты хочешь этого? Маги ведь никогда не дают прикасаться к своей голове… Никому, кроме тех, кому по-настоящему доверяют.
Мейрин тепло улыбнулась:
— Значит, я тебе доверяю.
— Но я же — Изменённая!
Девушка ласково провела кончиками пальцев по тому месту, где обычно располагается щека:
— Тарка, запомни: ты — это ты. И никто другой.
Дух вытерла рукавом влажное «лицо» и быстро соскочила на пол:
— Я сейчас, я быстро!
Примерно минут через десять Тарка вернулась, неся в руках большую деревянную шкатулку. Когда она откинула крышку, Мейрин увидела внутри аккуратно сложенные рядами атласные ленты, простые и декоративные гребни, заколки, зажимы…
— Вот. Сохранила когда-то. Наконец-то пригодятся.
Вручив деревянный гребень с частыми зубьями, дух взяла точно такой же в руки и принялась осторожно расплетать косу снизу вверх, помогая себе пальчиками.
Мейрин подняла руки, чтобы поймать выбившуюся прядь, и непроизвольно зашипела, почувствовав, как натянулись швы под повязкой.
— Больно?
— Нет. Скорее неприятно. Кожа же стянута.
— Тогда я сама. А ты просто лежи.
Мейрин кивнула.
— Тарка, а можешь мне пояснить, почему у тебя имя, причём сокращённое от настоящего, у Хелвики тоже имя, насколько я поняла, а у Длиннопалого — прозвище?
Не отвлекаясь от своего занятия, Тарка ответила:
— Я оставила своё общее имя, чтобы не забывать, кем была…
— Так вот она, привязка! — подумала про себя Мейрин.
Тарка тем временем продолжала:
— … Хелвики тоже что-то в этом роде, а Длиннопалый… Когда Старый с Хелвики его нашли умирающим в горах, то у него не было сил даже говорить. Они же дали ему это прозвище, отметив характерную особенность. Так его и называли, пока выхаживали. Представляешь, он так долго сопротивлялся, что Изменённые его попросту выбросили, как бесперспективного. Как сломанную игрушку! Даже с уничтожением возиться не стали.
Так вот. Насколько я знаю, Длиннопалого сдали Изменённым свои же. В обмен на обещание не трогать их. Это им, правда, не помогло, их потом всё равно тоже отправили на опыты. Но из-за всего этого Длиннопалый не мог больше слышать своё общее имя. Так и стал откликаться на прозвище.
Мейрин в негодовании витиевато выругалась на древнеархейском.
— Что? Слишком больно дёрнула? Прости, пожалуйста, я не специально. Постараюсь быть аккуратнее. — Тарка обеспокоенно наблюдала за реакцией девушки.
— Нет-нет, ты ни в чём не виновата. Это из-за истории Длиннопалого. Ненавижу предателей! Можешь подтвердить или опровергнуть мою догадку: если ты — луговница, то есть дух полей и лугов, то Длиннопалый, часом, не из древянников?
Тарка кивнув, провела гребнем по распутанной пряди и сняла с зубьев оставшиеся на них волосы:
— Всё правильно. Я из полевых, а он из лесных… А Хелвики у нас вообще болотник. Хах, только где теперь эти лесные… Никого не осталось… Инквизиторы пожгли всех. Ты не думай, я не обвиняю… Ты бы видела, в каких страшилищ древянников из родного леса Длиннопалого превратили! Бррр… Впрочем, так им и надо! Это же какими сволочами надо быть, чтобы предать своего?! Тем более такого, как Длиннопалый…
В этом Мейрин была абсолютно согласна с Таркой. Насколько она сумела узнать Длиннопалого, даже будучи Изменённым, безобиднее существа не было. Не говоря уже о его душевных качествах.
— У меня, кажется, всё. — Тарка в последний раз провела гребнем по волосам Мейрин и отползла на коленках в сторону, чтобы полюбоваться результатом своих трудов.
Девушка пропустила гладкие пряди между пальцев и удивлённо спросила:
— Как ты это сделала? Они же были совершенно безнадёжны!
Тарка лишь пожала плечами, почёсывая носовую кость левой рукой:
— Сама поражена. Похоже, что навыки я не растеряла. Знаешь, сколько раз я раньше вытаскивала репьи из волос? Ууу… Молодняк любил так подшутить над старшими.
— Спасибо огромное. У тебя действительно волшебные ручки!
— Да не стоит. Сама радуюсь. — Тарка смущённо поковыряла пальчиком подол своего балахона.
Забывшись, Мейрин потянулась, чтобы заплести косу, но в боку опять заныло.
— Раз уж я начала возиться с твоими волосами, мне и заканчивать! И мне не хотелось бы, чтобы у тебя опять швы разошлись. Ты бы слышала, как тогда ругался Длиннопалый, сводя края ран.
Мейрин возразила:
— Сейчас не разойдутся. Их же нитками крепко- накрепко соединили.
Тарка прыснула в кулачок:
— Ага, моими. Разноцветными. Для рукоделия. Ничего так, весёленько вышло, я видела.
И они обе рассмеялись. Тарка покопалась в шкатулке и вытащила какой-то флакончик. Капнув из него себе на ладошки, она растёрла жидкость между ними и запустила пальцы прямо у корней волос Мейрин. Мягко помассировав голову, она снова расчесала волосы и заплела в две косы.
Пока Тарка «колдовала» над её головой, Мейрин готова была мурлыкать, как кошка, от удовольствия. У всех магов с рождения кожа на голове была очень чувствительной, поэтому они и не доверяли к ней прикасаться кому попало — можно было так и головную боль получить. Причём в прямом смысле слова. Слишком ярко ощущалась энергетика касающегося. И не всегда она была благотворной.
Закрепив кончики каждой косы при помощи зажимов, Тарка сосредоточенно копалась в лентах, выбирая подходящие.
— Выберу, пожалуй, серебристые. К твоим глазам подходят. Они у тебя очень интересного оттенка. Обычно рыжие маги либо кареглазые, либо зеленоглазые, а у тебя они почему-то серые. Но, как я успела заметить, в зависимости от состояния или настроения, могут быть меняться от светло-серого, практически прозрачного, до очень насыщенного.
Стоило Тарке завязать последний узел, как в комнату вошёл Длиннопалый с подносом в руках.
— О, девочки решили навести красоту. Так действительно намного лучше, — оценил увиденное дух.
Довольная Тарка собрала все свои «сокровища» обратно в шкатулку, но не стала уносить, а поставила на столик.
— Пусть останется у тебя. Мне-то она уже давно ни к чему.
Длиннопалый поставил поднос на рядом со шкатулкой и снял полотенце. По комнате тут же разнёсся умопомрачительный запах мясного бульона.
— Тарка, кажется, я кое-что забыл. Ты можешь спуститься во внутренний дворик и нарвать немного укропа? — Длиннопалый повернулся в сторону луговницы, показав рукой на горшочек с супом.
— А? — не поняла Тарка.
— Принеси, пожалуйста, пучок укропа, только сполоснуть водой не забудь, — очень медленно и максимально чётко повторил Длиннопалый.
Тарка кивнула и выбежала из комнаты. Проверив, что в коридоре никого нет, Длиннопалый плотно закрыл дверь и, устало вздохнув, присел рядом с Мейрин:
— Рассказывай. Что тут у вас произошло? Я еле смог удержать Кайла, когда он услышал, как Тарка плачет. До сих пор порывается оторвать тебе голову. Боюсь, что в данный момент Энр уже спеленывает его цепями…
— Это личное, Длиннопалый. У нас просто произошёл доверительный разговор очень личного характера. Не могу рассказать подробности — дала Тарке слово, что всё останется между нами и я никогда не использую услышанное ей во вред, — совершенно спокойно ответила девушка, глядя прямо на духа.
— И на этом спасибо. Но, боюсь, что с Кайлом тебе всё-таки придётся побеседовать. Он очень зол. Я, наверное, тоже. Но по другому поводу.
Левая бровь Мейрин удивлённо приподнялась.
Глава 9. Вечер откровений
— Что-то ещё произошло?
— Ну, как сказать… Если не обращать внимание на твой весьма бледный вид и трясущиеся руки, то — ничего. Мейрин, я же просил особо не напрягаться и, если почувствуешь себя плохо, то немедленно меня звать. — Длиннопалый дотронулся до руки девушки и покачал головой.
— Может, посчитаем, что я просто перенервничала? — осторожно предложила Мейрин.
— Хорошая попытка, но — нет. Зачем так активно двигалась, что потревожила швы? Знаешь же, что у тебя из-за последствий воздействия яда плохо идёт заживление. Боюсь, что теперь процесс растянется ещё на некоторое время. Но более точно смогу сказать только после осмотра.
Мейрин вдохнула:
— Не могла я тебя тогда позвать. Мне нужно было Тарку успокоить. К тому же я боялась, что, если войдёт кто-то, то она может внутренне «закрыться» и станет ещё хуже. Для неё хуже. А потом как-то всё само наладилось, мы увлеклись, и я уже не обратила внимание, что самочувствие ухудшилось.
Девушке показалось, что если бы у Длиннопалого были глаза, он бы их сейчас картинно закатил.
— Суп всё равно ещё слишком горячий, давай пока швы проверю. — Длиннопалый накрыл поднос полотенцем, затем убрал из-под спины Мейрин подушки и спустил одеяло ей чуть ниже талии. Практически невесомыми прикосновениями древянник аккуратно размотал бинты.
Наблюдая за его движениями, девушка в очередной раз поразилась, как при всей своей «деревянности» он старается бережно всё исполнить. Интересно, где он научился всем этим лекарским премудростям? Даже руки обработал из флакона, стоящего всё на том же столике. Да и насколько она сумела разглядеть ранее, швы были наложены очень аккуратно. Ожидая результатов осмотра, Мейрин от волнения закусила нижнюю губу.
— Честно говоря, я переживал, что всё будет гораздо хуже. Швы и кожа выглядят вполне сносно, — задумчиво пробормотал Длиннопалый.