— Здравствуй, Вера. Как дела? — здоровается нейтрально.
— Здравствуй, — кивает мама, разглядывая отца во все глаза.
Он сбросил несколько лишних килограмм за последние два месяца, одет хорошо. Словом, выглядит, как успешный мужчина, много улыбается.
Я помню их с мамой постоянно хмурыми, ссорящимися и мрачными.
Может быть, иногда не стоит за брак цепляться? Иначе не представляю, как бы мы жили постоянно в дурдоме из ссор и склок, с руганью и битьем тарелок.
Не найдя, к чему придраться, мама выдыхает:
— Что с лицом? Фингал, что ли отхватил от своей мамзели?
— Это не фингал, мошка укусила.
— Аааа… Наверное, в дыру какую-то заселились, — выносит вердикт мама. — И на солнце сгорел!
— Лучше быть покусанным мошкой единожды за все время отпуска, чем безвылазно сидеть в душном мегаполисе. Простора здесь не хватает. Нужно позволять себе отдыхать… Ты бы попробовала, Вера, может быть, добрее стала?
— Добреньким будешь, на шею сядут. Ты, очевидно, совсем подкаблучником стал? — усмехается.
— Да что с тобой разговаривать? Ты и так все лучше всех знаешь, — отмахивается отец и переводит взгляд на меня. — Собирайся, Сонь. Поедем.
— Зря командуешь. Чай, не у себя дома! Дай мне время с внучкой провести! — пытается возмутиться мама.
— Мама, — вмешиваюсь. — Мы будем собираться.
Не добавляю ничего: объясняться тоже не буду.
Иногда объяснения делают только хуже и выглядят, словно оправдания. В них как ни заройся, со стороны будет смотреться так, будто кругом расшаркиваешься и пытаешься угодить всем и вся. Сегодня я не буду пытаться стать хорошей дочерью для мамы… Может быть, она уже выбрала ту самую, хорошую дочь… для себя, и ею оказалась не я.
В итоге мама с обиженным видом покидает квартиру первой. За ней следом собираемся и мы с Евой.
Папа ждет терпеливо. Расставляю подарки в наших комнатах, напоследок опускаю вкусно пахнущие розы с гортензиями в вазу на столе.
Еще раз проверяю, не забыла ли я что-то? Все на месте…
Теперь можно смело ехать.
— Мне показалось, или обстановка в квартире была напряженной? — интересуется отец в дороге.
С одной стороны, не хочется поднимать в разговоре сложные и неприятные темы, чтобы не омрачать настроение. Но если игнорировать их, тоже ничего хорошего не выйдет. К тому же отец относится ко мне с душой, никогда не обделял, как бы ни пыталась вбить мне это в голову мама. Просто у них брак не вышел хорошим. Грустно, что семья распалась, но я давно это пережила и ни за что не хотела бы снова оказаться в то время, когда брак разваливался, а родители скандалили каждый день, собачась из-за пустяков.
— Нет, тебе не показалось. Кое-что случилось… — немного подумав, добавляю. — На дне рождении Евы Лена, сводная сестра, заявила, что мой Демид — отец ее Максу.
— Ни хрена себе заявочки! — присвистывает отец. — Она там перепила, что ли?
— Это не самое страшное. Демид не отрицает, — говорю, а внутри все обрывается.
И от моего радужного настроения и боевого настроя бороться за семью не остается и следа. Ну, какая борьба? Какая война? Демид будто даже с облегчением выдохнул, что секрет раскрыт и больше не придется нести груз обмана на своих плечах.
— Как это не отрицает? — еще больше удивляется отец. — А Макс этот… ему сколько? Забыл, честно. Не ровесник ли он нашей крохе?
— Не совсем ровесник. Макс старше на несколько месяцев. У Демида была интрижка с Леной. Она забеременела и заявила об этом, когда мы уже встречались, аборт было поздно делать. Демид хранил эту тайну и помогал содержать ребенка. И вот… кажется, ей надоело быть в тени. Хочет полноценную семью.
— А муж твой… что хочет?
— Сказал, что сына любит.
— Так… — прочищает горло. — Я как бы тоже дочь свою любил и люблю. Но я из-за одной любви к тебе не смог остаться в семье. У вас ситуация другая, но факт, что можно быть отцом… и на расстоянии.
— Ей этого мало, — говорю с тоской.
— Ясно, что Лена нарочно сделала так, чтобы ребенка оставить. Сын-то хоть Демида? Точно его сын?
— Демид сказал, что сын — его. Проверял.
Отец молчит некоторое время, смотрит перед собой…
— Сложная ситуация. Очень сложная. Но я бы проверил… Еще раз проверил все досконально, и только потом делал выводы.
Думаю, папа прав.
Что-то я совсем раскисла, после прихода мамы. Она будто вытянула из меня всю энергию и решительный настрой. Вот бывают же такие люди. Родные и близкие, но дальше… врагов.
Надо потребовать, чтобы Демид провел новый тест на отцовство.
Надеюсь, что он не откажется…
Глава 16
Она
День с семьей отца пролетает до невозможности быстро. Кажется, мы с Евой едва приехали, но за окном уже сгущаются сумерки. Демид обещал меня забрать.
Я пока не напоминаю ему, честно говоря, даже покидать уютные и теплые стены не хочется. Новая жена папы могла бы стать мне мачехой, если бы он забрал меня с собой.
После сегодняшней стычки с мамой, ее выплеска и потока негатива я не могу не думать о том, какая бы жизнь была у меня в другой семье? Знаю, что не стоит об этом думать, даже немного смешно. Ведь я далеко не наивная девочка, уже взрослая, даже сама стала мамой, а ссориться с самыми близкими так и не научилась.
Чувствую себя так же, как в детстве, когда боялась обидеть словом или взглядом маму, которая вечно была не в настроении после расставания с отцом…
— О чем задумалась?
— Обо всем понемногу.
— Устала, наверное?
— Может быть. Просто дни тяжелые.
— Мне стоит поговорить с твоим мужем? — предлагает папа.
Я искренне ему благодарна, но не уверена, что сейчас стоит это делать.
— Думаю, нет. Но спасибо, что предложил. Хочу, чтобы мы разобрались и справились с этим сами. Вдвоем.
Отец одобрительно кивает:
— Вот это верный настрой. Если есть что хранить, храни. Если в браке держат только только опасения или страхи остаться одной, без пары, или просто без достойного содержания, то не стоит…
— Нет-нет, я люблю. У нас чувства… Взаимные. Все было хорошо, пока эту Ленку со злости не перекосило от вида дорогого подарка Демида.
— Зависть — ужасное чувство. Но подумай, так ли все хорошо в вашем браке, если твой муж целый год к другому ребенку ходил. У тебя под носом. Буквально! А ты и не знала…
Мой внутренний голос шепчет: «Ммало ли о чем я еще не знаю?»
Следом за этим вопросом начинают роиться и другие, не менее острые, жалящие и злые вопросы.
Могу ли я вообще доверять этому человеку?
Будет ли он со мной откровенен?
Вот опять! Настроение то вверх, то вниз скачет.
С этими думками и нехорошими мыслями я сама не своя становлюсь!
Папа внимательно смотрит на меня, на Еву, прикорнувшую сладким сном у него на руках.
— Извини, не хотел тебя обидеть или задеть. Просто ситуация острые, все на нервах. Нужно остыть и подумать хорошенько. Трезко. С холодной головой к вопросу подойти.
— Самое смешное, что эти слова должна говорить мама, не ты.
— От нее не дождешься.
Прозвучал то ли полувопрос, то ли утверждение.
— Но Демид любит дочь. Если вдруг… — делает паузу и добавляет. — Если вдруг все полетит в тартарары, не повторяй ужасную ошибку своей мамы. Она была зла на меня и манипулировала тобой, не позволяла брать тебя часто. Делала все возможное, чтобы настроить нас друг против друга.
— Но что-то пошло не так, — улыбаюсь слабо. — Нет, я не повторю этой ошибки. Надеюсь, что не повторю. Не собираюсь лишать Еву отца только потому, что Ленка подсуетилась. По крайней мере, из слов Демида сложилось именно такое представление.
— Держи в курсе. Если будет нужна помощь, обращайся, не стесняйся.
— Спасибо, — целую загорелую щеку отца.
— Детки такие сладкие, — улыбается папа, смотря на внучку. — Держу Еву на руках и вспоминаю, какой крохой была ты сама. Вы очень похожи.
С улыбкой смотрю на дочку, люблю ее безмерно. Ради счастья Евы я готова на многое, готова всю себя ей отдать. В сердце — сплошная нежность и любовь.
Вечер заканчивается на положительной ноте.
За мной и Евой заезжает Демид, обменявшись быстрыми приветствиями со всеми, он прощается почти сразу же, давая понять, что не станет задерживаться в гостях.
В дороге он спрашивает, как я съездила в гости и провела этот день. Я устала, но на душе стало намного спокойнее. Демид постоянно смотрит на меня через зеркало заднего вида, ловит мой взгляд своим.
— Давай я отнесу Еву, — предлагает Демид по приезду. — Потом спущусь, отгоню машину. Вся парковка забита. Черт, надо было покупать то самое место на паркинге… — бурчит на себя.
Каждый раз одно и то же говорит, но мне даже приятно слышать этот бубнеж, поддаваясь иллюзии, будто в нашей жизни не было никаких двусмысленных ситуаций.
Пока Демид ищет место парковки, я осторожно перекладываю Еву спать. Не решусь будить ее ради купания. Уже слишком поздно, игры с водой ее всегда бодрят. Не хочу потом полночи скакать и мучить и себя, и ее. Поэтому укладываю спать, забираюсь в душ.
Спустя время ко мне присоединяется Демид.
Не спрашивает разрешения, просто раздевается и сдвигает дверь душевой кабины в стороны.
Входит и обнимает меня жарко, голодно набрасывается с объятиями, целует страстно.
Сверху течет теплая вода, наши губы и лица мокрые. Напор мужа и его желание не оставляют никаких шансов на сопротивление.
Его руки и пальцы всюду — гладят и ласкают так, как мне нравится.
Столько наслаждения, что пальчики на ногах поджимаются, а когда он туго и уверенно заполняет меня отрывистыми толчками, все, о чем я могу думать, это то, как не кричать от удовольствия.
Мои пальцы царапают его плечи. Спина прижата к матовому стеклу. Демид удерживает меня и продолжает целовать, двигаясь быстро.