Дарил себя другой семье, а я все — только для него, для нас.
— Ты спать собираешься? — звучит тихий вопрос Демида.
Каким-то чудом он понял, что я лежу без сна. Наверное, потому что и сам не спит?
— Да, собираюсь.
— Не накручивай себя, Сонь. Прошу. Я люблю тебя. Ты и Ева — моя семья. Я тебе не изменял и не собираюсь. Мы вместе, это главное. Люблю тебя, — повторяет еще раз.
Он накрывает мою руку своей и тянется через дочку, целует пальцы.
Большего я бы и не позволила сейчас, просто не смогла подпустить его к себе. Обида сделала меня похожей на колючего ежика, который не собирается прятать свои колючки.
Может быть, завтра станет немного легче? Мне нужно развеяться, и встреча с отцом будет как нельзя кстати.
Я привыкла вставать раньше мужа, но последние дни вымотали меня морально. Плюс я половину ночи не спала, варилась в своих мыслях, сомнения не давали покоя.
Следующее утро началось для меня значительно позже, чем всегда. Тело ломило, голова была тяжелой.
Муж еще спал, Ева тоже сладко сопела рядом. Я смежила веки.
Всего пять минут полежу, клянусь.
Всего пять минуток и… уснула крепко-накрепко.
Даже не слышала, как муж встал.
Проснувшись, открываю глаза и с ужасом смотрю на часы.
Проспала!
Демида нет рядом.
Я поспешно сажусь в кровати.
Дверь приоткрывается, входит муж, опустив на тумбу рядом с кроватью поднос.
Моргаю, не веря в увиднное.
Демид удивил меня тем, что встал раньше меня и… принес завтрак в постель.
За все время наших отношений он так ухаживал за мной только после нашей первой ночи и еще потом, когда я приняла его предложение руки и сердца.
— Ого… — шепчу.
Мои любимые тосты, джем, кофе с большим количеством молочной пенки.
— Доброе утро, соня Соня, — дразнит меня улыбкой и целует в щеку. — Я побежал. Какие планы на сегодня?
— Поеду к папе, заберешь нас вечером?
— Да. Люблю… — целует меня на прощание.
Мне хочется верить. что все наладится.
Если мы будем стараться. С обеих сторон стараться и искать компромиссы.
Обнимаю Демида на прощание.
— Я тоже тебя люблю…
После ухода Демида Ева дает мне еще несколько минут насладиться завтраком в тишине и спокойствии. Демид сварил кофе покрепче, как для себя, поэтому напиток люто бодрит, придает решимости. Просыпается Ева, и мы сладко валяемся в кровати, дурачусь с ней.
Обожаю свою малышку. Просто обожаю…
Вспоминаю, как Демид с ней играет.
Муж тоже любит дочь. Вне всяких сомнений.
Внезапно меня пронизывает решимостью: так просто я не позволю Ленке лезть в мою семью. Демид не выбрал ее, он любит меня.
Так что если кто и должен уйти с дороги, это она, а не я.
— Никому не отдадим нашего папочку, да?
Глава 14
Она
День вносит коррективы в мои планы.
В гости приходит… мама.
Я ее не ждала, честно.
Даже желания не было с ней разговаривать, одного краткого разговора с отчимом хватило, а она всегда за него горой стоит. Его мнение — авторитетнее всех прочих. Мама безропотно принимает его на веру, доказательств иногда не требуется. Мама безумно гордится Дмитрием Яновичем — какой он видный, красивый, статный мужчина, буквально пылинки с него сдувает.
Увидев в дверном глазке силуэт мамы, не спешу открывать дверь. Не хочется.
Просто не хочется. Желаю держаться от нее как можно дальше!
И, может быть, просто сделать вид, что меня нет в квартире? Но тут голосок подает Ева, громко лопоча что-то возле меня, дергает за штанину.
— Сонечка-а-а… — мама еще увереннее нажимает на дверной звонок. — Открывай.
Черт, шиплю себе под нос.
Выждав еще несколько секунд, распахиваю дверь. Мама шагает внутрь и замечает Еву.
— Здравствуй, сладенькая, — улыбается ей. — А чего это ты на грязном пороге отираешься? Мама совсем не смотрит за ребенком, что ли? Ай-яй-яй… Давай поругаем, поругаем ее!
Мама подхватывает внучку, выставляет указательный пальчик и якобы ругает меня.
— Но-но-но. Вот так маму поругаем, да?
Кажется, ничего особенного, да? Многие взрослые так с младенцами сюсюкаются, а мне будто ножом по сердцу эти слова и даже шутливый тон. Вернее, тон только для Евы шутливый, дружелюбный, а мне достается укор во взгляде мамы.
— Ох, возьми. Упарилась я… Возьми, да вымой ей руки, хорошенько! — командует.
— Ма, я и сама знаю.
— Знает она, как же…
Мама вешает пальто на крючок и заглядывает в ванную.
— Хорошенько вымой ей руки, да и вообще. Что за игры у порога? А если грязный ковер начнет обсасывать? Или обувь уличную в рот потянет? Ай, Соня… Следить нужно! — укоряет.
— Мама, не нагоняй тоску. Ева за мной хвостиком всюду ходит. Порог она не обсасывала, обувь в рот не тянула. У нас обувь, вообще, на закрытой полке стоит.
Я начинаю нервничать от упреков и взглядов с претензиями.
Такое хорошее настроение было, но умеют же некоторые его испортить! С мамой всегда так: ничто хорошее не остается без критических замечаний. Будь то прикорм, прогулка или даже выбор одежды для фотосессии, которую мы запланировали через неделю. Помню, как она меня раскритиковала:
«Фотосессии, вот еще… Глупости! Зачем столько денег тратить? Некоторые и без фотосессий обходятся! Некоторые вообще-то и работать успевает…»
Тогда я пропустила эти укоры мимо ушей, не придала значения словам мамы.
Однако зная то, что знаю сейчас, плюс накладывая особенные отношения ее с мужем, и то, как она Лену обожает неприкрыто, делаю вывод, что это было не просто пустословие и привычное аханье.
Это был конкретный намек на Лену, которая работала в офисе половину дня, ведя учет небольшой фирмы.
— Тоска, не тоска, а за ребенком следить нужно внимательнее! — назидательно произносит мама.
Она проходит на кухню.
— Ма, а ты надолго?
— Не поняла вопроса.
— Может быть, ты не заметила, но я уже одежду и сумку для Евы приготовила. Нам осталось только одеться.
— Собралась в гости куда-то? Что, и даже чаем мать не напоишь? — усмехается.
Откажусь налить чаю, буду врагом номер один.
— Налью, только долго сидеть не смогу. Скоро за нами приедут.
— И кто же это такой важный?
— Папа заедет, — отвечаю, теряя терпение.
Ставлю на стол вазу с конфетами, вскрываю новый рулет и печенье, наполняю чайник водой немного, чтобы закипел быстро.
— Ааа… К бл*дуну собралась, — тянет она.
— Мама, не выражайся при Еве.
— К дон Жуану местного разлива. Что… бросил уже кикимору и на девочку моложе переключился? — спрашивает с ухмылкой.
— Создается впечатление, будто ты до сих пор не можешь ни простить, ни забыть, что папа ушел к другой женщине, младше тебя.
— Чтоо? — смеется, отмахнувшись. — Скажешь тоже! Я об этом кобеле вонючем и не вспомнила бы, если бы ты не сказала, что играешь в родных с его нагулянной семье.
— Вот только папа не нагулял семью. Он сначала развелся, и потом ушел.
— А ты, что, свечку держала? Гуляка, он и в Африке гуляка. Этот кобель скоро пресытится прелестями своей молодухи, потом на другую перекинется, помладше, а потом и вовсе будет вчерашних школьниц в постель укладывать! — разошлась.
Я смеюсь в голос. Для той, которой якобы плевать, чем и как живет ее бывший, мама слишком сильно реагирует. Надо же…
— Я что-то смешное сказала?
— Нет, просто тебе давно пора не злиться на папу. Он о тебе, кстати, ничего плохого не говорит.
— Лицемерный потому что. Вот и не говорит! — добавляет ехидно.
Я наливаю маме чая, Еву сажаю в стульчик и даю ей печеньку, которую она начинает слюнявить и обсасывать, пытаясь почесать зубки о твердый кусочек.
Мама пьет чай, делая вид, что спокойна, потом переводит взгляд на Еву и вскрикивает:
— Да ты совсем с ума сошла. Ты что дитю в рот суешь! Подавится! Подавится сейчас!
Мама вскочила и попыталась разжать рот Евы.
— Выплюнь, выплюнь каку! У нее кусок печенья во рту.
Ева отвечает громким, испуганным ревом. Усилием отталкиваю маму в сторону, подхватив дочку на руки.
— Что ты творишь? — шиплю. — В кулачке у нее кусочек печенья! Только ребенка напугала…
Мама оседает обратно на стул, лицо покрывается пятнами.
— Просто переживаю, — добавляет. — Ведь у тебя что ни день, то одно магазинное. То печенья твердые, которым ребенком может подавиться и задохнуться, то салаты протухшие и соки просроченные. Дети травятся!
Вот мы и добрались до главного. Она безоговорочно поверила Лене и не звонила, потому что была вся в переживаниях за падчерицу…
Терпению приходит конец.
С трудом сдерживаюсь. Домофон издает трель. Кажется, приехал папа.
— Мама, пожалуйста, без скандалов, идет?
— Когда я скандалила? Ну, пригласи. Посмотрим, как жизнь кобелину помотала…
Глава 15
Она
Я открываю дверь папе, он входит в квартиру не с пустыми руками. Большой игрушечный дом из крупных деталей в подарок для Евы, букет цветов, пакет с именитым лейблом модного ювелирного дома для меня, пакет с сувенирами для всей нашей семьи. Еще цветы…
— Вот, кажется все вручил! — радостно улыбается мне и обнимает. — С днем Рождения дочурки еще раз. Пусть растет на радость маме и папе и никогда не болеет, счастья тебе, родная!
— Спасибо!
Сердечное поздравление папы тронуло меня до глубины души! Я даже украдкой вытираю слезинки, побежавшие из глаз.
— Вы готовы? Вижу, что нет. Подожду, — ничуть не расстраивается.
— Проходи, — приглашаю. — Только у меня в гостях мама, — добавляю шепотом. — Забежала буквально только что.
— Ясно, — не тушуется он, аккуратно ставит обувь на коврик, входит в квартиру.
Я достаю еще одну чайную пару для папы, достаю сгущенное молоко. Он любит пить чай со сгущенкой, мама это замечает, хмыкает.
Когда отец появляется на кухне, мама готова его встретить, но она была не готова к тому, что отец выглядит свежим и отдохнувшим, плюс загорелым, он с семьей проводил отпуск под жарким солнцем. У папы немного шелушится обгоревший нос.