– За что? За попытку купить твое одобрение? Да пошел он.
Эр Джей все еще неуверенно смотрит на карту памяти.
– Тебе что, еще раз повторить? – ворчу я на приемного братца. – Тебе это все впервой, так что рассказываю: моему отцу на тебя абсолютно насрать. И на меня. И на всех остальных. Он приравнивает разбрасывание деньгами к проявлению нормальных человеческих эмоций, чтобы ему не приходилось, ну, ты знаешь, быть человеком. Не покупайся.
Как по заказу, звонит мой телефон.
Бросаю трубку в Эр Джея, потому что знаю, что отец продолжит трезвонить, пока он не отберет у меня мобильник. Сегодня у меня нет на это сил.
– Фенн? – спрашивает отец, когда Эр Джей включает громкую связь.
– Да, Эр Джей получил штуку. Он очень впечатлен. – Подбираю геймпад и начинаю играть за персонажа Эр Джея. – Передай чуваку в магазине, что он отлично справился.
– О, супер. Надеюсь, это то, что надо.
– Ага, – встревает Эр Джей. – Спасибо, Дэвид. То, что надо.
Боже, меня сейчас стошнит.
– Фенн, мы можем поговорить? – спрашивает папа.
– Занят.
Эр Джей вырывает у меня геймпад и впихивает мне в руку телефон. Сколько же от него проблем.
– Ладно, что? – спрашиваю я, убирая громкую связь и пересаживаясь к себе на кровать.
– Как ты? – Голос отца становится нервным, словно он ожидает, что я в любой момент взорвусь. – Хотел узнать, как у тебя дела.
– Ага, как же, – фыркаю я. – Чего на самом деле надо?
– Но мне правда интересно, – возражает он. – Я хочу знать, как ты.
– Почему, там что, Мишель рядом стоит? Да, пап, все хорошо. Мы оба прекрасно проводим время.
Он не реагирует на мой сарказм, чем делает только хуже, а продолжает гнуть свою линию.
– Слушай, я хотел еще раз уточнить по поводу нашего визита в школу. Есть у вас какой-то день, когда будет удобно? Можете прислать мне свое расписание.
– Ага, ага. Постучите по телефону дважды, если вас держат в заложниках. Стоит ли мне известить совет и прислать переговорщика?
– Феннели…
– Угу, да. Отлично поболтали, пока.
– Жопа ты, ты знаешь об этом? – неодобрительно смотрит на меня с дивана Эр Джей.
Я уже привык к этому.
– Ага, знаю.
Он продолжает играть, а я лежу в кровати и не могу заставить свой мозг заткнуться, чтобы хоть немного отдохнуть. Слоан считает, что я нарочно планировал испортить Кейси и сделать из нее такую же злобную, ни во что не верящую тварь, как все мы здесь. Но этого я хочу в последнюю очередь. Да, я рад, что она наконец-то дала отпор задирам, но Слоан права. Ей не свойственно быть громкой и идти на конфликт. Это говорит о пугающей перемене в ее характере, и виноват в этом исключительно я.
Мысль о том, что Кейси страдает, убивает меня. Знаю, что смог бы все исправить, если бы только поговорил с ней. Но она не отвечает на звонки, и я уверен, что Слоан уже пообещала мучительно расчленить каждого, кто рискнет мне помочь.
К отбою в моей голове царит полный кавардак. Там все так плохо, что я ничего не соображаю. Когда в коридорах становится тихо, а Эр Джей начинает храпеть, я вылезаю из кровати и одеваюсь.
Если Кейси не берет трубку, я заставлю ее увидеться со мной.
Глава 16Кейси
Меня пронизывает вспышка иррациональной злости, когда легкий, неравномерный стук выдергивает меня из сна, который тут же растворяется в памяти, не успеваю я даже проснуться. Кажется, у меня там был акцент. Какой-то очень заносчивый и британский. Ну да, неудивительно, что я пыталась раскрыть какую-то загадку в духе Агаты Кристи, проведя всю ночь за просмотром старого черно-белого мини-сериала.
Так что просыпаюсь я с мыслями об убийстве и предательстве.
Проморгавшись в полумраке своей комнаты, смотрю на окно, от которого доносится резкий стук по стеклу. Уже знаю, что не понадобится, но, выбираясь из постели, я все равно залезаю под нее и достаю старую софтбольную биту Слоан, просто потому, что мне нравится ее держать.
В саду, за пределами кустов и череды фонарей с датчиками движения, стоит Фенн с натянутым на голову капюшоном и смотрит на телефон в своей руке.
На моем прикроватном столике вспыхивает уже мой телефон. Позволяю ему просто звонить, пытаясь понять, что он может такого мне рассказать, что мне захотелось бы услышать. Как он попытается истощить мою решимость. Потому что, честно говоря, я не прочь продолжать на него злиться. Вечно, если получится.
Экран гаснет.
Я вполне могла бы просто остаться стоять в тени, пока он не устанет и не уйдет, убедившись, что я вне его досягаемости, уже навсегда.
Но телефон вспыхивает опять и жужжит на столике. Наконец, мое любопытство заставляет меня ответить.
– Что? – холодно спрашиваю я.
– Мне нужно тебя увидеть. Прошу, Кейси.
От знакомого звука его голоса, глубокого, хриплого, сердце болезненно сдавливает. Раньше я любила, когда этот голос проникал мне в уши. А теперь от него лишь наворачиваются слезы.
– Если бы я хотела с тобой поговорить, я бы не стала выключать телефон на целый день.
– Могла бы заблокировать меня, но не заблокировала.
– Могу и заблокировать.
– Я поднимусь, – говорит он.
Подойдя к окну, я вижу, как он растворяется в тенях. Фенн уже хорошо знает, как избегать папиных датчиков движения, где на участке слепые зоны.
– Не надо, – тихо предупреждаю я. – Я закрою окно.
– Не закроешь.
Козел. Даже не знаю, что больше раздражает – его самоуверенность или то, что он прав.
– Если папа тебя поймает…
– Так не дай ему меня поймать.
Чтоб его.
Распахиваю окно, и через секунду Фенн заскакивает внутрь. Мягко приземлившись, он прислушивается, убеждаясь, что никого не разбудил. Ему везет, что наших собак не разбудишь и пушкой. Пятнадцать воров могли бы сейчас провалиться сквозь крышу на канатах, подобно спецназу, а Бо и Пенни бы даже не чихнули. Бо бы пошел и дальше грызть кость, а Пенни – валяться на своей мягкой собачьей кровати.
– Идиот, – ворчу я.
Довольный, что остался незамеченным, он встает и смеряет меня пронзительным взглядом, от которого я делаю шаг назад. Иногда я забываю, каким он может быть пугающим. Метр восемьдесят ростом, мускулистый. Спрятав светлые волосы под капюшоном, он почти кажется опасным. Но я его не боюсь. И никогда не боялась. Пусть он больше и сильнее меня, я могу поставить его на колени одним резким словом, в этом я не сомневаюсь.
– Что в «катись к черту и не возвращайся» оказалось тебе не понятным?
– Что за история с тобой и теми девчонками в школе? – спрашивает он, проигнорировав мои слова.
Хмурюсь.
– Чего? Откуда ты знаешь?
– Слоан.
Окей, вау. Оказывается, даже моя собственная сестра не умеет держать рот на замке. Я как-то думала, это само собой разумеется, что запрет на Фенна распространяется и на нее тоже.
– Что случилось? – настаивает он.
– Нет уж. Моя жизнь тебя больше не касается. У тебя нет никаких прав заявляться и чего-то от меня требовать. Так что если ты пришел только за этим – то можешь уходить.
– Ну конечно же, не только за этим. – Он тянет ко мне руку, но я направляю на него биту, обозначая нейтральную зону между нами. – Я беспокоюсь о тебе. Не важно, что мне, по-твоему, можно, а чего нельзя, я не могу это выключить.
– Ты себя слышишь вообще? – От такой наглости у меня вырывается горький, саркастический смешок. – С тех пор как ты бросил меня мокрую, без сознания на земле в кромешной темноте той ночью, тебя ни капли не волновало, как я и что я по этому поводу чувствую. В этом вся проблема.
– Кейси. – Его лицо становится потерянным. Части меня это нравится.
– Что, правда глаза колет?
– Да я только и делал, что думал о тебе. – У него хриплый, дрожащий голос. – И я наделал огромных ошибок. Я этого не отрицаю. И не прошу тебя не ненавидеть меня. Злись. Но в то же время – прости меня.
– О боже мой. Ты словно живешь в вымышленном мире, где последствия тебя не касаются.
Какую реальность он себе вообразил, где мы можем позабыть об этом? С чего взял, что кто-либо смирится с его действиями, предложит ему второй шанс, и все, проехали?
– Это тебе не измена, Фенн. Ты не поцеловался с другой девчонкой на мой шестнадцатый день рождения. Ты оставил меня умирать и соврал об этом.
Он открывает рот, чтобы перебить меня, но я его опережаю.
– Хотя нет, погоди. Все куда хуже. После этого всего ты еще и влез в мою жизнь, прекрасно зная, что натворил. Я даже осознать такой уровень социопатии не могу.
Он раздраженно вздыхает и начинает ходить из стороны в сторону.
– Тебя послушать, так у меня все это время был какой-то злодейский план. Ты думаешь, я все это специально так подстроил? Да я перепугался до усрачки, когда увидел фары машины, торчащей из озера. Дальше все на чистом адреналине и инстинкте. До сих пор.
Фенн замирает у моего комода. В отражении зеркала я вижу, как он замечает заткнутые за раму сухие цветы и листья – сувениры с наших прогулок.
Теперь они стали мрачными напоминаниями о том, какой я доверчивой дурой была.
– Что такое? – Не могу удержаться от издевательского вопроса. – Что-то ты притих.
– В первый раз я пришел тебя навестить, – хрипло говорит он, – в первый раз появился на твоем пороге, потому что мне нужно было знать, что ты в порядке. Выздоравливаешь. Но потом я увидел тебя, и мне словно грудь наизнанку вывернули. Ты была такая бледная, такая худая и словно бы не спала несколько недель. Над тобой нависла тьма. Меня убивало осознание того, что это из-за той ночи, что я сделал недостаточно. Я подумал, может, я все исправлю, если поддержу тебя. Вроде как искуплю грех.
– А, благотворительностью, значит, занялся. Ну, что же, я тебя отпускаю. Ты свой долг полностью выплатил. Избавь меня, пожалуйста, от своей вины.
– Черт! – Он трет руками лицо. – Да почему ты ведешь себя так, словно не понимаешь, что я к тебе чувствую? Я тут не ради своей совести, Кейси.