– Ты даже не представляешь, сколько раз я кончал, думая об этом, – говорит он.
Сердце колотится быстрее. Я тоже набираю темп.
Не в силах держать бедра на месте, он начинает подаваться мне навстречу, пытаясь проникнуть глубже. В какой-то момент даже слишком глубоко, поэтому я кашляю и отпускаю его со слезами на глазах.
– Прости, – слабо говорит он.
– Нормально. – Облизнув губы, я возвращаюсь к прерванному занятию, положив одну руку ему на бедро. Мышцы под моей ладонью дрожат.
Уже очень скоро он бормочет:
– Кейси… я сейчас кончу. – А потом выскальзывает из моего рта и берет свой член в руку.
С пересохшим горлом и пульсирующей киской смотрю, как он доводит себя до оргазма и изливается себе на живот. Не помню в этой жизни более горячего зрелища.
Довольная собой, я взбираюсь обратно вверх по его телу. Свежий прохладный воздух бьет мне в нос на выходе из нашего кокона, и я делаю глубокий вдох. Потом беру с прикроватного столика коробочку с бумажными салфетками, которыми Фенн вытирается. Скомканный шарик он кидает в мусорное ведро рядом с моим столом, попадая в цель впечатляющим броском. Затем он обнимает меня и запечатывает мои губы обжигающим поцелуем. Спустившись вниз, его рука забирается мне в трусики. Почувствовав, какая я мокрая, он открывает глаза и улыбается мне.
– Тебя это завело, – бормочет он.
– Ага. – Причем настолько, что ему требуется меньше минуты, чтобы довести меня до оргазма одними только пальцами. Впившись зубами ему в плечо, я вжимаюсь бедрами в его ладонь, утопая в сладостных волнах удовольствия.
Когда мое сердце снова начинает биться спокойно, я поправляю на себе смятую пижаму.
– Хочешь познакомиться с Сильвер? – спрашиваю я, вдруг чувствуя себя немного некомфортно. – Спасла ее от лисы на прошлой неделе.
Вижу его улыбку в темноте.
– Буду рад.
Осторожно поставив коробку на стол, я снимаю крышку. Сильвер крепко спит внутри, зарывшись в свое уютное гнездышко из полотенца.
Фенн садится, чтобы заглянуть внутрь, и его лицо смягчается.
– Блин. Это чертовски мило.
Я с улыбкой провожу пальцем по ее серо-бурой шерстке. Моя девочка больше не слепая, не глухая и не лысая. Даже начинает напоминать настоящего кролика, а не инопланетянина.
– Открыла глазки пару дней назад. И ушки уже поднялись. – Обеспокоенно прикусываю губу. – Но она все еще кажется такой слабенькой. Я звонила недавно в местный заповедник, они сказали, что она и не должна особо двигаться до двух с половиной или трех недель. Но она вообще еле шевелится.
– Долго собираешься ее держать?
– Если выживет, выпущу ее через пару недель. Обычно в три-четыре недели они выходят из гнезда. Но сначала надо будет отучить ее от молока. Скоро займусь.
– Но если ты ее выпустишь, разве ее не съест очередная лиса? Она такая маленькая. – Он очень осторожно гладит Сильвер по головке.
– Она выглядит маленькой и беспомощной, но, если она будет здорова и сможет прыгать, значит, ей можно жить одной. – Я пожимаю плечами. – Мир страшный, но в нем все равно приходится жить.
– Мы сейчас о кроликах или о людях?
– И о тех, и о других.
Закрыв крышку, я убираю коробку обратно на столик. Потом вновь сажусь к Фенну и кладу голову ему на плечо. Он кутает нас обоих в одеяло и какое-то время мы просто сидим. Тихо. Задумчиво. На часах четыре утра, и в доме стоит полная тишина.
– Ты не выпускал меня из машины.
Он напрягается.
– Что?
– В моем кошмаре.
Повисает долгая пауза. Затем:
– Оу.
– Я застряла на пассажирском сиденье, вода поднималась, а потом я увидела тебя и испытала облегчение. Но затем поняла, что это ты меня там запер и я ничего не могу с этим поделать.
– Да, хорошего мало. – Его голос становится натянутым. – Но я понимаю. Кажется.
– Я не виню тебя в случившемся.
– Но винишь в целом.
Да, наверное, такими словами мы это еще не обсуждали.
– И это совершенно нормально, – говорит он. – Я понимаю. И не злюсь. – Он вздыхает с досадой сам на себя. – Ну, ты поняла.
– Все постоянно говорили мне, что если вспомню о той ночи больше, то это поможет, и я смогу начать ее забывать. Но я узнала о тебе и…
– Стало только хуже.
Это еще мягко сказано. Самое болезненное предательство, которое только могло случиться, пошатнуло фундамент нескольких месяцев прогресса.
– Потому что теперь я застряла. Забыть не могу, жить дальше не могу. – Колеблюсь. – Недавно была у мозгоправа опять. Она помогла мне вспомнить еще кое-что.
Фенн резко втягивает воздух.
– Серьезно? Почему не сказала?
– Не хотела. Мне надоело, что я всегда бегу к тебе, когда мне нужно поговорить.
Но именно это я и сделала этой ночью.
Качаю головой сама себе. Ничему меня жизнь не учит.
– Расскажи, что вспомнила, – настаивает он.
– Я предложила кого-то подвезти. Возможно, на том человеке был розовый. Лукас думает, может, это была девушка.
У него опять перехватывает дыхание.
– Черт. Но кто это мог быть? – Он ненадолго замолкает. – Я пытаюсь вспомнить, кто тогда был в розовом, но в голове сплошная пустота. Я особо не обращал внимания, что и на ком было надето. Помню только, как ее звали, Хейли? Та девчонка, которая явилась в странном платье из полиэтилена, сквозь который было видно ее сиськи. Директор заставил ее уйти, и все парни страшно расстроились.
У меня вырывается смешок, но я тут же становлюсь серьезной.
– Я тоже не помню, на ком что было надето. Но, короче, это все. Судя по всему, в машину я с тем человеком села добровольно, а это уже что-то. Наверное. Насколько могу понять, меня никто не заставлял. Но я бы все равно не стала пить коктейль, сделанный из не пойми чего. – В этом я точно уверена. Даже киваю, чтобы подчеркнуть. – Даже если бы я и решила тем вечером попробовать что-то новое, все равно бы была осторожна.
– А Джиллиан была на выпускном?
– Нет. Чирлидеры на тех выходных выступали на соревнованиях в Бостоне. Я просто не поехала, потому что ушибла ногу за неделю до этого, и тренер не захотел мной рисковать. Так что я убедила Слоан взять меня с собой на выпускной одиннадцатиклассников. – Издаю обреченный звук. – Надо было ехать в Бостон и болеть за своих.
Он обнимает меня за плечи и притягивает ближе к себе. Я пытаюсь отстраниться, но он шепчет:
– Не уходи. Позволь мне хотя бы этот вечер.
Он переплетает со мной пальцы и подносит наши ладони к губам, оставляя легкий поцелуй на моих костяшках, а потом прижимает мою руку к груди. Под закрытыми веками начинает покалывать. Чувствую, как быстро бьется его сердце под моими пальцами, напоминая, что мы оба живы. Что я жива, во многом благодаря ему.
Медленно выдыхаю.
– Пытаюсь чаще об этом вспоминать.
– Вспоминать о чем?
– Что я утонула бы, если бы ты меня не вытащил. Если сосредоточусь только на этом… – Когда я моргаю, по моей щеке скатывается слеза.
– Кейс?
– Почему ты соврал? – шепчу я в темноту.
– Я… – Он тихо выругивается.
– Я хочу простить тебя, Фенн. Помоги мне это сделать. Пожалуйста.
Мгновенно жалею, что повысила голос, потому что эта ошибка запускает цепную реакцию катастрофических событий. Собаки наконец-то решают, что пришло их время, перепутав мой вскрик отчаяния с просьбой о помощи. По дому разносится громкий, неуемный лай, и Бо с Пенни с топотом взлетают по лестнице и несутся к моей комнате. У меня закрыта дверь, так что собаки врезаются в нее с грохотом, который точно будит весь дом.
– Черт, – шиплю я, бледнея. – Вставай. Тебе надо уходить.
Фенну дважды повторять не надо. Он уже натянул толстовку, схватил в руки обувь и бежит к окну.
– Кейси? – В коридоре раздается приглушенный голос папы. – Кейси! – И он приближается. – Что случилось?
Фенн распахивает окно, и я понимаю, что забыла запереть дверь, когда позвала его. И отец уже трясет ручку.
– Уходи, – прошу я.
Фенн выкидывает ботинки из окна и начинает переваливаться через подоконник сам.
Но он не успевает. Дверь в комнату распахивается, и секундой позже из проема слышится разъяренный папин голос:
– Бишоп! А ну живо вернулся!
Черт.
Глава 34Фенн
– Ну и насколько серьезно ты влип? – спрашивает Лоусон следующим утром за завтраком.
Я хотел было удивиться, что вообще вижу его в вертикальном состоянии в субботу раньше одиннадцати, но потом друг сообщил мне, что и не ложился. Оказывается, он всю ночь тусил с какими-то парнями из Балларда. Это, впрочем, не удивляет.
Рядом с Лоусоном сидит Сайлас, опустив голову и запихивая яичницу в рот, что-то печатая второй рукой в телефоне. Вечно он теперь зависает в интернете, прямо-таки сам Мистер Популярность. Наверное, ищет себе новых друзей, так как Слоан его даже видеть не желает. Как и Эр Джей. Ами. Я. Список все растет.
Эр Джей на завтрак вообще не пошел, только попросил принести ему кофе и маффин. Сидит у нас в комнате, что-то взламывает. Пишет какой-то скрипт, черт знает зачем. Я перестал даже пытаться понять, чем он там у себя занимается.
– Капитально, подозреваю, – отвечаю, мрачно водя вилкой по тарелке. Аппетита что-то нет. Хотя поесть, наверное, стоит. Вылетать из школы – так хоть на полный желудок.
Ночка была… сложная.
Прямо-таки хреновая.
Одно хорошо – директор Тресскотт не ворвался, когда мой член был у Кейси во рту.
На секунду мне показалось, что он серьезно меня ударит. У него были глаза дикого зверя, на территории которого только что покусились. Вообще бы не удивился, если бы мужик вдруг отрастил когти росомахи и покромсал меня на ленточки. Но каким-то образом он умудрился взять себя в руки. Но зубы стиснул так, будто все его лицо сейчас треснет пополам.
Смертельно ледяным, почти нечеловеческим тоном он приказал мне выйти из комнаты Кейси, а потом проводил вниз по лестнице, как под конвоем. Все это время Кейси бежала за нами, пытаясь вступиться за меня, говоря, что это