– Не знаю, честно говоря. – Перекатившись на спину, он смотрит на луну сквозь дыры в потолке. – Мы через многое вместе прошли. Но на этот раз… – Он закидывает руки за голову. – Вполне вероятно, что мои выходки его окончательно достали.
– Звучит так, словно ты хотел ему помочь. Как можно на это обижаться?
– Ну, когда ты годами живешь в роли белой вороны, люди привыкают к этому. Полагаются на то, что ты так будешь вести себя всегда. И им не очень-то нравится, когда их начинает осуждать тот, кто испортил им жизнь.
– Стоп. Я запуталась. Сайлас считает, что ты испортил ему жизнь?
Лоусон тяжело вздыхает, и я слышу, как сильно это давит ему на сердце.
– Долгая история, – говорит он наконец.
– Я никуда не тороплюсь.
Опять колеблется.
– Ну ладно тебе, – толкаю его. – Облегчи совесть.
– Я смотрю, учеба с монашками начинает разрушать твой мозг.
– Можем всю ночь тут сидеть…
Это вызывает легкую улыбку.
– Обещай, обещай…
Но в конце концов он сдается.
– В девятом классе я учился в Балларде, – начинает он. Этого я не знала, но если подумать, то звучит логично. – Меня спалили в состоянии опьянения, и не успел я моргнуть, как заведующий общежитием и директор Форнетт уже переворачивают мою комнату вверх дном. Они нашли там достаточно добра, чтобы завалить слона. Меня тут же исключили. Потом арестовали. Потом отпустили и приговорили к реабилитации, спасибо лучшему адвокату по делам юных беспризорников, которого только можно было купить.
– Похоже, не сработало, – замечаю я, подавив улыбку.
Лоусон выдавливает из себя смешок.
– Ну да, в вытрезвителе я только научился лучше прятать нычки.
– Рабочая система.
Он согласно хмыкает.
– Итак, десятый класс. Я в числе молодежи, которую списывают в Сэндовер в качестве наказания. Еду на соревнования по плаванию в Баллард, где впервые снова вижу Сайласа много месяцев спустя. Вечером после соревнований все разъезжаются, школа остается, по сути, пустой. Мы с Сайласом сидим у бассейна с термосом виски, который я припас в сумке, и выпиваем за встречу.
Где-то я уже слышала эту историю. По крайней мере, ее версию. Начинаю догадываться, что Слоан, Фенн и остальные просто не знают, что произошло на самом деле.
– Когда мы уже в хлам, приходит в голову идея пойти найти тачку директора. Как туда дошли, вслепую шатаясь по территории, черт его знает. Но она стояла прямо на парковке у здания администрации. – Его голос меняется. Становится тихим, усталым. – По какой-то необъяснимой причине Форнетт ее не закрыл. Оставил ключи в подстаканнике. Идиот полнейший. Сайлас начал упрашивать меня не лезть в машину, взывать к моему разуму. Но я не оставил ему выбора, когда завел мотор, так что он прыгнул на пассажирское.
– Так ты был за рулем, – говорю я. – Но Сайлас…
– Футбольное поле было мокрым, – говорит Лоусон вместо объяснений. – Я увлекся изменением ландшафтного дизайна потерял управление и врезался в штангу. Сирены завыли почти сразу же.
– И он взял удар на себя.
Лоусон приподнимается на локтях.
– Я его об этом не просил. Один из полицейских спросил, кто был за рулем, и Сайлас взял и выпалил, что это был он, я и вякнуть не успел. Повел себя как хороший друг. Мы оба знали, что меня ждет, если копы узнают, кто рулил на самом деле. А у Сайласа была безупречная репутация.
– Его исключили, и он оказался здесь, – тихо говорю я, больше для себя. – Без обид, но теперь все куда понятнее. Никогда не понимала, как кто-то вроде него угодил в Сэндовер.
– Ага. Его единственной ошибкой была дружба со мной.
– Ну это неправда.
– Я был там. Я испортил ему всю жизнь.
Лоусон пытается надеть обратно свою непринужденную маску, но опять не удается. Печаль в серых глазах плещется буйным морем. Ему больно – и я не уверена, что кто-то из его друзей считает, что он вообще способен на такие эмоции. У Лоусона репутация весельчака. Постоянно пьяного.
Иногда мне кажется, они забывают, что он тоже человек.
– Послушай, – говорю я и жду, пока он осторожно посмотрит мне в глаза. – Ты не просил его врать полиции. Сайлас сделал этот выбор, потому что хотел тебя защитить. Нельзя теперь брать и использовать этот факт против тебя. Для таких, как он, всегда будут открытые двери. Он пойдет в колледж, будет плавать, может когда-нибудь дойдет до Олимпиады. Но все это будет зависеть исключительно от него самого. Ты его не удерживаешь, его жизнь не испорчена. А недавние истерики, которые он устроил, – целиком и полностью его ответственность. Это не изменится, если Сайлас сделает из тебя козла отпущения.
– Нет, в одном он прав, – бормочет Лоусон, садясь. – Я неудачник.
– Эй. – Схватив его за футболку, встряхиваю его. – Ты не неудачник. Ты сделал много неудачных выборов. И ты в любой момент можешь измениться. Это не постоянное агрегатное состояние, в котором ты обязан вечно прибывать. Понял?
Его губы дергаются.
– Если скажу «нет», ты опять будешь меня трясти?
Отвечаю ему угрожающим взглядом.
– Не нарывайся, Кент. Ты не готов к моей ярости.
Это вызывает у него искреннюю улыбку, и я чувствую такое торжество, которое уже давно не испытывала.
– Не советовал бы быть со мной такой милой, – предупреждает он. – Я вроде как дурное влияние.
– А мне нравится быть с тобой милой. Может, это я тут благотворное влияние.
Он хмыкает.
– Готов рискнуть.
Мы оба затихаем. Я наблюдаю за тенями от лампы на грязном стекле. Краем глаза вижу, что Лоусон смотрит на меня.
– Должна признаться, – говорю, поворачиваясь к нему. – Я попросила встретиться, потому что сердилась на Фенна и хотела, чтобы ты меня отвлек.
Лоусон пожимает плечами.
– Знаю.
– Но я хочу сказать, что мне нравится тусить с тобой, и я отлично провожу время. Так что спасибо.
– Иди сюда. – Он подползает ближе и ободряюще обнимает меня за плечи. – Ты классная девчонка, Кейси. И заслуживаешь хорошего.
Лоусон целует меня в макушку. При взгляде на него меня захлестывают необъяснимые ощущения. Странный порыв, появившийся из ниоткуда, застает врасплох нас обоих. Лоусон наклоняется. Я запрокидываю голову. И наши губы соприкасаются.
Глава 40Эр Джей
Я определенно люблю эту девушку. После того как Слоан гипнотизирует меня и заставляет согласиться сыграть для нее роль мухоловки, сразу бегу в общагу переодеться и захватить кошелек. Последнее время я такие круги наяриваю по территории, что в спортзале можно даже не появляться.
Когда возвращаюсь в комнату, Фенн все еще лежит в кровати, надев наушники и уставившись в потолок. Этот парень уже значительную часть семестра пребывает в экзистенциальном кризисе.
– Куда-то собрался? – Он достает один наушник, глядя, как я достаю из шкафа чистую одежду.
– Ага. Надо сделать кое-что. Скоро вернусь.
Скинув рубашку, переодеваюсь в черную футболку – Слоан говорит, это ее любимая. Думаю, для вечеринки в Балларде сойдет. Не собираюсь слишком сильно заморачиваться, а то мне же еще потом и влетит.
– Развлекайся тогда.
– Ты в норме? – спрашиваю я.
– Вроде, – неохотно отвечает он. – Просто день хреновый.
– Ты даже не рассказал, как там с директором все прошло, – напоминаю я. – Ну, кроме того, что тебя отстранили.
– А больше нечего рассказывать, – говорит он, не глядя мне в глаза.
– Ладно. Кейси ты пока о Гейбе не говорил, я так понимаю? – Надеваю джинсы и причесываюсь, пока Фенн продолжает отводить взгляд.
– Правильно понимаешь.
Скептично смотрю на него, жалея, что мне не понять, что именно с ним не так, или что я не могу уделить ему сейчас все свое внимание. Но нельзя отвлекаться на проблемы Фенна. Надо настроиться на вечеринку, если я правда хочу добыть для Слоан нужную информацию. Черта с два я вернусь оттуда с пустыми руками.
– Ну ладно, я побежал. Доброй ночи, бро.
– Ночи, – бормочет он и переворачивается на бок.
Слоан ждет меня в машине внизу. Когда я запрыгиваю на пассажирское сиденье, она усмехается при виде футболки.
– Даже не знаю, что и думать, – говорит она.
– Ревнуешь?
Ей идет.
– Вовсе нет, – настаивает она. – Может, ощущаю легкое предательство. Только не пролей на нее ничего.
– Может, еще придется помаду отстирывать.
– Смотри у меня. – Толкнув меня в плечо, она выезжает из ворот и направляется прочь от Сэндовера. – Отправила тебе фотографию Милы, чтобы освежить твою память. А то еще профлиртуешь всю ночь не с той девчонкой.
– Вот поэтому ты и мозг этой операции.
В теории все похоже на исключительно удачное поручение. Разрешение подкатить к горячей девушке без каких-либо последствий. Вот только с тех пор, как Слоан предложила этот план, во мне нет ни капли энтузиазма. И не только потому, что я знаю, что ей это все и вполовину не так безразлично, как она притворяется. Добуду я информацию у Милы или нет, она еще долго не перестанет об этом думать. К тому же мне абсолютно не хочется подкатывать к кому-то, кроме самой Слоан. Не знаю, что со мной случилось с момента нашей встречи, но она словно обожгла мой язык, так что я больше не чувствую других вкусов. Ничто меня не заводит так, как она. Моногамность запустила в меня когти и не собирается отпускать.
Когда мы добираемся до Балларда, Слоан останавливается у здания, похожего на общежитие на реставрации. Весь фасад покрыт строительными лесами, по лужайке разбросаны рабочие материалы. Окна второго этажа занавешены тряпками, и я вижу стопки черепицы на крыше.
– Тут когда-то жили бюджетницы, – объясняет Слоан. – Но вечно то случались нападения клещей, то крысы перекусывали оплетку. Кажется, последней каплей стало засилье летучих мышей на чердаке – родители стали жаловаться так сильно, что пришлось закрыть здание и перевести всех в обычную общагу.
– Чертовы богачи, – бормочу себе под нос.
– Буду ждать тебя тут, – говорит Слоан. Развернувшись ко мне, она запускает пальцы в мои волосы и лохматит все мои попытки уложить их во что-то приличное. – Так мне больше нравится.