– Можем мы поговорить наедине? – спрашивает она.
Эр Джей вопросительно смотрит на меня, дожидается моего легкого кивка и пропускает ее в комнату.
– Без проблем.
И он испаряется, тихо прикрыв за собой дверь.
Внезапно я прихожу в ужас, стоя с ней в одной комнате. Мне стыдно за все, что я с ней сделал, да и мои собственные раны еще не зажили. Между нами столько всего произошло, но в то же время мы словно стали друг другу чужими. Два человека, забывших, как разговаривать между собой.
Она разглаживает свою фиолетовую оверсайз толстовку, которую так любит носить с черными легинсами. Один из моих любимых ее нарядов. Милый и простой, так идеально подходящий именно Кейси.
– Я знаю, ты, наверное, не хочешь меня видеть, но мне показалось, это стоит сказать лично.
– Почему ты не в школе?
Она пожимает плечами.
– Ответ на этот вопрос тоже связан с тем, что я пришла тебе сказать.
– Ладно, – неловко говорю я.
Сев на край кровати, я кивком приглашаю ее присоединиться. Как-то грубо говорить по душам над останками недоеденного сэндвича с яйцом и сосиской.
– Я только вернулась из полицейского участка.
Тут же смотрю ей в глаза.
– Что? Почему?
– Детектив, который вел мое дело, Карийо? Такой, с ужасной стрижкой и родинкой на лбу?
У меня вырывается смешок.
– Да, знаю, о ком ты.
– Так вот, он позвонил сегодня рано утром и попросил нас с папой подъехать в участок. Так что мы приехали, поговорили с Карийо и начальником полиции, не помню, как его зовут. Задавали кучу вопросов про тебя и про Гейба на выпускном.
– Да, я догадывался, что так будет. И что ты им сказала?
– То же самое, что и в прошлый раз. Мы проговорили, что я помню и чего я не помню. Я рассказала им, что вспомнила, как предлагала кого-то подвезти и что на том человеке, возможно, был розовый, но они как-то отмахнулись.
Грудь сдавливает от злости. Эти гады что, умрут, если отнесутся к делу серьезно? Девушка чуть не погибла, черт возьми.
Заметив мое раздражение, Кейси кивает.
– Знаю, поверь. Они, считай, бесполезные. Короче, потом они перечислили выдвинутые тебе обвинения и сказали, что хотят обсудить с нами дальнейшие действия.
Резко выпрямляюсь. Только теперь до меня доходит, к чему она ведет.
– Я им сказала, что как по мне, так ты рискнул собой, чтобы спасти меня той ночью, – продолжает Кейси, подтверждая мои подозрения. – Что ты там еще сделал или не сделал, не имеет значения. Ты не топил мою машину. Ты не знал наверняка, что значил тот пиджак, у тебя была всего лишь теория. Я сказала, что ты совершил ошибку, но ты не преступник. И что я никогда не стану давать показания против тебя.
– Черт возьми, Кейси.
Не в силах сидеть спокойно, я спрыгиваю с кровати, запустив руки в волосы.
– Я же смирился с последствиями того, что натворил, – с досадой говорю я ей. – Меня не надо защищать.
– Помнишь, что ты сказал мне в прошлом месяце после вечеринки? Когда утащил меня оттуда, как дикарь? – Она наклоняет голову набок. – Ты сказал, что всегда будешь рядом, чтобы спасти меня. Так вот, Фенн, это работает в обе стороны. Я защитила тебя так же, как ты всегда пытался защитить меня.
Плюхаюсь обратно рядом с ней.
– Не надо было этого делать.
– А я вот не согласна, – отвечает она с легким намеком на улыбку. – Я так понимаю, ты уже в курсе? Что с тебя сняли все обвинения?
– Да, адвокат звонил перед тем, как ты пришла. Я свободен.
Она довольно кивает.
– Прекрасно. Хорошо. Значит, с этим покончили. Итак, какую новость хочешь услышать первой, хорошую или плохую?
– Чего?
– Хорошую или плохую? Выбирай.
– Хорошую, – инстинктивно отвечаю я. Плохих новостей у меня в этом году было столько, что еще на целую жизнь вперед хватит.
– Хорошая новость: папа признает, что ты спас мне жизнь, и разрешает нам снова встречаться. То есть романтически встречаться. Не просто дружить.
Мое сердце перестает биться.
– Что? – Я не понимаю, о чем она говорит.
Она не обращает внимания на мое ошеломленное лицо.
– Плохая новость: ближайший месяц можно видеться, только выгуливая собак, и, мо-о-ожет быть, тебя пару раз пригласят на ужин. При папе, разумеется. После этого можно будет договориться о просмотрах кино. А! Еще одна хорошая новость: можем вместе пойти на Снежный Бал. И еще одна плохая: Лукас, Слоан и Эр Джей пойдут с нами и нам запретили медляк. – Кейси усмехается. – Но если папе никто не скажет, то, считай, ничего не было.
Меня словно по голове ударили. Просто смотрю на нее, не в силах осознать происходящее.
– Кейси, – говорю я наконец.
– Да-да?
Я с трудом сглатываю встающий в горле комок.
– Мы же попрощались.
– Нет, это ты попрощался. А я тебе в этом отказываю. Я хочу быть с тобой, Фенн. – Облизнув губы, она неуверенно поджимает их. – А ты хочешь быть со мной?
Ком становится больше. Сейчас я им подавлюсь.
– Почему ты так упрямо продолжаешь давать мне шанс?
– Потому что ты того стоишь.
Я начинаю смеяться, совершенно ослепленный этой девчонкой. Честное слово, не знаю, что про нее и думать.
– Но, если мы сойдемся снова, – продолжает она, – мне надо, чтобы ты перестал воображать себе, какой я должна быть. Эту милую, невинную Кейси, которую нужно постоянно оберегать. Мне этого не надо, Фенн. Ты плохо знал меня до аварии. Да, я могу быть милой, но я могу и взорваться, когда злюсь. Да, у меня мало опыта, но иногда мне хочется искупаться голышом. Иногда я просыпаюсь из-за кошмаров или плачу из-за раненой зверюшки, но я не слабая.
– Я знаю, – с трудом произношу я.
– Я не та, кем была весной, – признает она. – Мне кажется, какие-то части меня изменились безвозвратно. Я чувствую себя сильнее. И не смогу быть с тобой дальше, если не буду уверена, что ты принимаешь меня именно такой, какая есть, а не такой, какой ты хочешь меня видеть.
– Кейси, ты, можно сказать, одна из самых сильных людей, кого я знаю. Без вариантов, – со слабой улыбкой заверяю. – И я буду рядом, когда ты решишь надрать задницу тем сучкам из школы, пойти купаться голышом или сотворить что-то безумное. Я буду рядом, что бы там ни было. Всегда. Так что, конечно, я принимаю тебя такой, какая ты есть. – Не могу отвести от нее взгляда. – Я только не понимаю, почему ты принимаешь меня? Я же все испортил.
– Слушай. Ты соврал, – прямо говорит она. – И сделал мне этим больно. Но в то же время я понимаю, что ты попал в невозможную ситуацию и принял спонтанное решение, которое оказалось ошибочным. Ты это признал и искупил вину. О большем я и не прошу.
– Если бы я был человеком получше, я бы не ждал так долго, – замечаю я.
– И все равно я тебя прощаю.
Никак не ожидал того, как на меня подействуют эти три маленьких слова. Я словно выныриваю из-под воды. Словно я несколько месяцев полз наверх из очень глубокой ямы, ломая ногти, и не мог даже подобраться ближе к свету, а тут раз – и небо.
Мой голос дрожит, когда я говорю:
– Ты не знаешь, как много это для меня значит.
– Знаю, – тихо говорит она. – Потому что тоже хочу попросить у тебя прощения. Я так злилась, что мне было плевать, будет ли больно тебе. А это тоже несправедливо. Так что прости меня, Фенн. За Лоусона, за это все. Хотелось бы мне все исправить, но словами сделанного не вернуть.
Словно в живот меня пнула этим напоминанием. Пока она не кинула в меня той бомбой, я и не догадывался, как сильно она может меня ранить. Какой опасной может быть. Даже если не нарочно. Даже если я это заслужил.
– Ты мне не принадлежишь, – скрипуче выдавливаю я. – У меня нет никакого права говорить тебе, что делать и с кем быть.
Как бы мне ни хотелось сделать из себя жертву, должен мне тут был только Лоусон. Это ему следовало остановиться. Если ему было не плевать на нашу дружбу. Очевидно, я ожидал от него слишком многого.
– Но в том и суть, – говорит Кейси и берет меня за руку. – На этот раз я прошу второго шанса. – И переплетает наши пальцы. – Может, мы обречены. Может, мы опять все испортим. Но я устала притворяться, что не хочу быть с тобой. Устала от того, что мое сердце разлетается на куски каждый раз, когда мы опять расходимся.
– Кейси… – Затихаю. Не могу подобрать слов.
– Ты все еще чувствуешь что-то ко мне? – спрашивает она с такой надеждой в голосе, что я чуть не распадаюсь на части.
– Конечно. Ты же знаешь. Но я не хочу, чтобы из-за меня ты соглашалась на что-то меньшее, чем счастье.
Она стискивает мою руку, и в ее лице мелькает странная искра.
– Ты хочешь, чтобы я была счастлива?
– Больше всего на свете.
– Тогда давай простим друг друга, Фенн. Забудем про тот выпускной, начнем с нуля. А лучше просто вернемся к тому, как все было до того, как начали всплывать все тайны и секреты. – Она проводит большим пальцем по моим костяшкам. – Своди меня в эти выходные на Снежный Бал.
Чтоб меня. Я ведь правда был готов смириться с судьбой. Попрощался с ней, оставил ее жить свободной от моего пагубного влияния.
Но хоть убейте, я не могу ей отказать. Эта девушка имеет надо мной абсолютную власть. Я целиком и полностью в ее распоряжении.
– Хорошо.
На ее лице вспыхивает ослепительная улыбка.
– Хорошо? Будешь моей парой?
– Конечно. – Подношу ее руку к лицу и прижимаюсь к ней губами. – Я буду твоей парой.
Глава 48Кейси
Тема бала – зима, которую стошнило на Антарктиду, а потом эту Антарктиду стошнило на «Холодное сердце». Я уже видела столько пингвинов из папье-маше, что на всю жизнь хватит, и не знаю, чья была гениальная идея задействовать реквизит с рождественского концерта и запихнуть в сани картонных Эльзу с Анной вместо Санты. Этой школе одной только благотворительности перепадает миллионы ежегодно, могли бы и нанять какого-нибудь дизайнера для своих танцев. Хотя я аплодирую тому человеку, который развесил на потолке сотни и сотни бумажных снежинок в серебряных блестках. Вот это я понимаю уп