– Спасибо, – отвечает он.
– Как мило, – говорю я, касаясь бутоньерки. Мои пальцы касаются лепестков розы, ярко розовых, прямо как…
«Могу тебя подвезти».
Моя рука замирает. Я смотрю на розовую розу, в горле пересыхает, и меня накрывает ощущением дежавю.
– Уверена, что тебе несложно?
– Ну конечно. Все равно уходить собиралась. Башка начинает трещать, не знаю почему. Вроде воды много пила.
– Ну ладно, хорошо. Я быстро, – обещает Лукас. – Только завезу кое-что для Гейба, и сразу домой.
Меня прошивает иглой ужаса, и я на секунду теряю дар речи.
– Кейси? – взволнованно спрашивает Лукас. – Ты в порядке?
Я пячусь прочь от него. Тяжело дыша, вжимаюсь спиной в холодные железные шкафчики, которые разве что не скворчат от контакта с моей пылающей кожей.
– Это был ты, – говорю я.
Всплывает еще больше воспоминаний, эхом отдающихся в моем смятенном сознании.
– Кейси, проснись! Черт, да что ты такое выпила!
Его глаза начинают нервно бегать.
– О чем ты?
– Это был ты, – повторяю я. – Это ты загнал машину в озеро.
Глава 49Кейси
Даже если я и не помню, как Лукас садится за руль, как я пристегиваюсь на пассажирском сиденье, паника в его глазах подтверждает все за меня.
– Это был ты, – говорю я в третий раз.
Это, похоже, весь мой нынешний словарный запас, потому как мой мозг никак не может понять, с чего Лукасу такое делать.
Но это был он. В этом же костюме, с этой же розой на лацкане. Ну, не этой же розой. Та, с выпускного, завяла много месяцев назад. Но цвет. Я помню этот розовый цвет. Помню, как точно так же, как сейчас, поправляла его бутоньерку.
Вспоминаю, что мои виски словно сверлили дрелью. Лукас сказал, что ему нужно было что-то кому-то передать для брата, и я предложила его подвезти.
Помню, как шла к парковке, как открыла машину, как моя голова становилась все туманнее и тяжелее.
– Я сказала, что у меня болит голова, – бормочу я, едва дыша. – Так сильно, что я не смогла сесть за руль.
Лоб Лукаса покрывается каплями пота. Он молчит. Смотрит на меня так, словно увидел привидение. Застыл, как статуя.
– Ты забрал у меня ключи. Сказал, что мы быстро заедем к лодочному сараю, а потом ты отвезешь нас домой. – В висках начинает отдаваться боль, прямо как той ночью. – Не знаю, почему ты потерял управление. Я… – не могу сложить все кусочки пазла. – К тому времени я уже опьянела, из-за тебя…
– Я ничего тебе не давал! – выпаливает Лукас, бледнея. – Господи, Кейси! Ты правда так думаешь?
– Ты дал мне что-то, – отрешенно говорю я, почти не слыша его отрицания. – Поэтому и предложил сесть за руль.
– Нет, я сел за руль, потому что тебе было плохо, – протестует он.
– …а потом потерял управление, и мы оказались в озере. Ты бросил меня в машине и убежал.
– Нет, – стонет Лукас, – все было совсем не так.
В ушах звенит. Вдруг чувствую вспышку боли в районе лба, результат встречи моей головы с приборной панелью. По груди расплывается фантомная боль от диагонального синяка, оставленного ремнем безопасности. Он держал меня на месте, пока вода ползла по моим ногам и платье превращалось в жидкость.
– А как тогда все было? – Едва чувствую собственные губы.
– Я думал, ты умерла.
Его несчастное, пропитанное стыдом признание эхом отдается по коридору. В ответ во мне вспыхивает ярость, раскаленная добела и отдающаяся вибрацией в кончиках пальцев.
– Что случилось в той машине, Лукас?
– Да началось все еще до машины, – с придушенным стоном говорит он и начинает лихорадочно метаться, все еще бегая глазами, словно он готов в любой момент сорваться прочь или наброситься на меня. – Гейб работал на танцах, но Мила от него не отлипала, и он решил пойти к ней домой. Переспать или что там еще. Должен был встретиться с Фенном, но у него сел телефон, так что брат попросил передать Фенну, что планы поменялись. Дал мне свою заначку, попросил отнести к лодочному сараю. Он там прятал ее под сломанной доской в полу, когда в Баллард приезжал.
Перестав метаться, Лукас останавливается ровно передо мной. Все инстинкты говорят мне убираться подальше от него, пока еще могу, но я хочу знать все, что он может рассказать мне о выпускном. А еще я до ужаса боюсь того, что может случиться, если он за мной погонится.
– Я одолжил его пиджак и собирался уходить. Не мог найти Фенна, стал набирать ему сообщение, мол, не ходи к Гейбу, все отменяется, но так и не отправил его, потому что ты меня отвлекла, и я забыл. Ты спросила, куда я, отметила, что до сарая далеко идти пешком, предложила подвезти. Сказала, что все равно уходишь, потому что у тебя болит голова.
– Потому что ты что-то мне дал, – выплевываю слова.
– Не было такого. – Его лицо перекашивается от боли. Он сжимает кулаки. – Богом клянусь, Кейси, я этого не делал. Что бы тебе ни дали, это случилось до того, как мы с тобой сели в машину. Но к тому времени, как мы поехали, ты уже была сама не своя. Едва могла идти. У тебя глаза слипались. Я сначала подумал, что у тебя просто мигрень. Ты все глаза от света закрывала, словно тебе было больно на него смотреть. Я посадил тебя на пассажирское сиденье, чтобы ты не рухнула прямо на парковке, и пытался держать тебя в сознании всю дорогу до сарая.
Он нервно упирается обоими кулаками в лоб.
– У меня вдруг появилось смутное подозрение, что у тебя не просто мигрень. Даже подумал, может, ты как-то умудрилась получить сотрясение мозга на танцах. Так что я постоянно поворачивался и тянулся похлопать тебя по щеке, говорил не засыпать. Снаружи было слишком темно. Я потерял дорогу, машину занесло, не успел оглянуться как лобовое стекло уже залило водой.
Лукас сползает на пол, сжавшись в комок у шкафчиков.
– У тебя кровь по лицу текла. В машину хлестала вода. Ты не шевелилась. Я попытался нащупать пульс и ничего не нашел, – говорит он, прижимая колени к груди. – Ничегошеньки, Кейс. Я думал, ты умерла.
Чуть отступаю от него, будучи в полном шоке.
– И я запаниковал. Папа бы буквально убил меня, если бы меня повязали, потому что я утопил машину с помершей пьяной девчонкой на выпускном. Они бы сказали, что я стою за этим, чтобы с тобой переспать или чего там еще. Нет, ну вот что еще мне надо было делать? – Он словно задыхается. – Вода прибывала так быстро. Тебя уже не было. По крайней мере, я так думал. Клянусь тебе, я несколько раз проверил твой пульс. Я никогда бы тебя там не бросил, если бы знал, что ты жива.
Он отчаянно смотрит на меня, и взгляд полон сожаления. Я стою, прижавшись спиной к шкафчикам напротив. Грудь сдавило, дыхание поверхностное. Словно к месту приросла. Не могу пошевелиться, даже если захотела бы, потому что по моим ногам снова взбирается фантомное ощущение воды.
– Пиджак зацепился за ремень безопасности, так что я просто снял его. Схватил сумку Гейба и убрался оттуда куда подальше. Бежал со всех ног до главной дороги, вызвал такси за воротами Балларда. А когда вернулся в общагу Сэндовера, заведующий поймал меня на лестнице. Я был насквозь мокрый и выглядел чертовски виновато. Он заставил меня открыть сумку – и что мне еще оставалось?
Лукас с силой прикусывает нижнюю губу. Кажется, сейчас заплачет.
– Я не собирался погибать за все это дерьмо. Черта с два. Но я знал, что Гейб будет в бешенстве, поэтому умолял папу не говорить, что это я его сдал. Не знаю, сказал ли он ему в итоге. Гейба убрали, я остался тут. А ты… я думал, ты умерла.
– Красные огни, – шепчу я.
Он поднимает голову.
– А?
– Ты видишь иногда красные огни?
– О чем ты?
– А я вижу. Каждую ночь. Потому что ты бросил меня там.
Он поспешно вскакивает на ноги и кидается ко мне.
– Я знаю. Черт, знаю. – Лукас упирается руками в шкафчики по обе стороны от моей головы. – Мне так жаль, Кейси. Я так облажался. Запаниковал, признаю это. Но я никогда не хотел причинять тебе вред. Авария была случайностью…
– Ты бросил меня умирать, Лукас. – Отталкиваю его от себя.
– Я думал, ты уже умерла, – настаивает он. – Ты же знаешь меня, Кейси. Ты знаешь, что я бы никогда не причинил тебе вред.
– Но причинил. И молчал об этом все это время! Позволил мне страдать, пытаясь вспомнить, что произошло той ночью. Даже притворился, что помогаешь, когда я рассказала тебе, что вспомнила! «Может, это девочка была», – передразниваю я, фыркнув.
Прежде чем я успеваю уйти, он хватает меня за руку, не отпуская.
– Прости меня. Пожалуйста. Не уходи. Поверь мне.
– Отпусти меня, – тихо говорю я.
– Ты же простила Фенна, – умоляет он, слишком сильно сжимая мою руку. – Значит, и меня сможешь.
– Отпусти мою руку…
Едва успеваю договорить, как его вдруг оттаскивают от меня.
С бешено колотящимся сердцем вижу, как Эр Джей с Фенном крутят Лукаса за плечи. Пробежав мимо них, Слоан обнимает меня, отгораживая от него.
Лукас не сопротивляется. Он словно весь оседает, силы покидают его, и он почти падает. Эр Джей ставит парня обратно на ноги, но не грубо. Не знаю, сколько они услышали, но, судя по всему, все понимают, что Лукас никому не угрожает.
Сердце печально сжимается, когда он ловит мой взгляд.
– Мне так жаль, Кейс, – шепчет он.
– Я знаю.
Потому что вижу, как его раскаяние и стыд практически пытаются вылезти из его кожи. Лукаса шатает, он не может сфокусировать взгляд.
Он поступил со мной ужасно. Это неоспоримый факт. Но я, пожалуй, верю, когда он говорит, что ни за что бы не бросил меня там, если бы знал, что я еще жива.
И все равно я киваю, когда Слоан говорит, что звонит в полицию. Только когда она сообщает, что копы уже едут, я выдыхаю и медленно разжимаю пальцы, оставив красные полумесяцы на своей ладони.
Глава 50Сайлас
Глядя на нее теперь, я уже и не знаю, как терпел Ами столько лет. Она вечно такая неуверенная в себе. Еще и параноик. Уже сколько недель прошло с тех пор, как мы расстались, а она все еще не может перестать на меня смотреть. Бросает взгляды через плечо, когда думает, что я ее не вижу. Как же очевидно. Думает, что победила, потому что весь вечер меня избегала. Но разве ж это наказание, когда я знаю, что она только и мечтает, чтобы я заметил, как отчаянно она меня игнорирует? Детский сад какой-то, меня сейчас стошнит.