— Высоко… в горах… лед… — шептал Вельстил. — Кольцо… больше не надо кормиться… никогда…
Глухая неприязнь, которая снедала Чейна, ослабла. Впервые за все время с тех пор, как он возродился из второй смерти, им овладело иное чувство: не ярость, не голод, не липкий страх — любопытство.
Путешествуя с Вельстилом, он время от времени ухитрялся уловить словцо-другое из того, что Вельстил бормотал во сне. Нечто помогало Вельстилу искать то, чем он так стремился завладеть, — что бы это ни было. Больше Чейн об этом не знал ничего — разве только, что для поисков Вельстилу крайне необходима Магьер. Никогда больше не кормиться? Неужели Вельстил ищет нечто, созданное именно для вампира? «Кольцо», которое позволит ему поддерживать свое существование, не нуждаясь ни в охоте, ни в крови?
Чейн присел на корточки и воззрился немигающим взглядом в изможденное лицо Вельстила. Никогда не кормиться? Неужто и впрямь кто-то может страстно желать такого?
Вельстил повернулся на бок, веки его дрогнули, приоткрылись.
Чейн стремительно отступил к своей кровати, схватил свою одежду, висевшую в изножье кровати. Вельстил сел в постели.
— Что теперь? — спросил Чейн таким тоном, словно минувшей ночью ничего не произошло и всего лишь прошел еще один скучный день в их однообразном путешествии по пятам за Магьер.
— Для тебя — ничего, — ответил Вельстил, потирая ладонями лицо. — Мне предстоит аудиенция у лорда Дармута. Если все пройдет гладко, я разрешу тебе свободно охотиться в городе. Сможешь зверствовать, сколько тебе заблагорассудится. Это выманит из укрытия Магьер и, быть может, даст мне шанс покончить с бесплодными поисками родителей полукровки. — Он внимательно осмотрел Чейна с головы до ног. — Нам придется как-то изменить твою внешность, чтоб никто не мог точно описать тебя. Да, кстати, я решил, что безопасней будет представиться фальшивым именем, а потому назвался виконтом Андрашо. Не забудь об этом.
Чейн напрягся.
— Ты назвался моим родовым именем?
— Ну да, а в чем проблема? Ты когда-нибудь называл его своей маленькой Хранительнице?
— Нет… во всяком случае, не помню.
Чейн прекрасно понимал, зачем необходима такая скрытность. Он и сам не знал, почему его так задело то, что Вельстил использовал его имя.
Между тем Вельстил сунул руку в дорожный мешок и извлек оттуда черную вязаную шапочку. Когда он надел эту шапочку, она совершенно скрыла белоснежно-седые пряди на его висках. Он накинул плащ, застегнул его у горла, затем мельком глянул на Чейна и опять сунул руку в мешок.
— Я тут кое-что купил для тебя, — сказал он и достал из мешка чистый пергамент, бутылочку чернил и два очинённых пера. — Можешь делать записи о здешнем крае и его обитателях — сомневаюсь, чтобы их часто описывали в ученых трудах. Эти сведения могут тебе пригодиться в будущих переговорах с Гильдией Хранителей. Если тебя это, конечно, еще интересует.
Чейн уставился на пергамент в руке Вельстила, но даже не шелохнулся, чтобы взять его. Во-первых, его изумило то, что Вельстил совершил такой несвойственный ему поступок. Во-вторых, он не испытывал ни малейшего желания написать хоть слово… а ведь когда-то ученые изыскания имели для него немалую ценность.
— Не интересует, — вслух сказал он.
На лице Вельстила промелькнуло разочарование. Он положил пергамент, чернила и перья на кровать Чейна.
— Возможно, меня не будет несколько часов. Не выходи из комнаты.
Перспектива целый день метаться, как зверь в клетке, в четырех стенах этой убогой конуры была для Чейна почти невыносима. Он кивнул, и Вельстил, натянув перчатки, ушел.
Чейн стоял посреди пустой комнаты. Когда-то он готов был часами размышлять о чем угодно, а сейчас терпеть не мог, когда у него появлялось время для размышлений. Мысли его неизменно возвращались к одним и тем же воспоминаниям.
Первое — поединок с Магьер в сыром древинском лесу, когда он стоял над ней, обеими руками держа меч и готовясь вонзить клинок в ее грудь. Тогда Винн бросилась к Магьер, заслонила ее своим телом, умоляя Чейна остановиться. И он послушался.
Магьер вскочила. Клинок ее взрезал горло Чейна, изнутри обжег его неживую плоть. Мир перед глазами залила тьма, и она несла с собой ужас.
А затем он очнулся в неглубокой могиле, под тяжестью двух трупов. У них было перерезано горло, и кровь текла на него, заливала его, насквозь пропитывала и одежду, и тело. Из глубины его сознания поднимались волны страха. И еще по-прежнему болело горло — так сильно, что сводило судорогой мышцы.
И тогда рядом с ним прозвучал голос Вельстила:
— Ты не спишь?
Вельстил вернул Чейна из небытия, но Чейн вернулся не таким, как был. Часть его — слишком большая часть — так и осталась лежать в той могиле. И он даже не мог вспомнить, как Винн оплакивала его.
Чейн протянул руку, потрогал пальцем одно из перьев, которые оставил Вельстил… и снова подумал, где же сейчас Винн и не грозит ли ей опасность.
Дармут вошел в зал совета, в двух шагах за ним следовал Фарис, а по бокам от Фариса шагали двое стражников Омасты. У Дармута было невпроворот срочных дел и подозреваемых, за которыми следовало наблюдать неусыпно, а теперь еще Эмель выпросил у него аудиенцию для какого-то чужеземца. Барон был последним из доверенных министров Дармута и вдобавок редко о чем-то просил. Отмахнуться от его просьбы было бы чересчур грубо, вдобавок тут как-то была замешана Хеди. Одного этого было достаточно, чтобы Дармут согласился на аудиенцию.
В зале горели настенные факелы, и на длинном столе коптили толстые сальные свечи. На дальней стене висели два тяжелых гобелена; на одном был изображен фамильный герб Дармута, на другом — одинокий безликий всадник на черном фоне, поднявший коня на дыбы. Дармут был равнодушен к искусству, но этот всадник ему чем-то нравился.
Эмель ждал его, а рядом с ним стоял бледный человек в черной вязаной шапочке. Дармут скрестил на груди толстые руки и оглядел незнакомца с головы до ног.
— Прошу дозволения представить виконта Андрашо, — официальным тоном проговорил Эмель.
Дармут не протянул руки, даже не кивнул. Андрашо был с виду лет сорока с небольшим, среднего роста и сложения. Глаза у него были странные, почти бесцветные, как кусочки кварца, на переносице виднелась небольшая выпуклость. Он был закутан в длинный, до коленей плащ, но это Дармута не беспокоило: стражники Омасты наверняка обыскали этого человека и изъяли все оружие.
— Зачем вы здесь? — напрямую спросил Дармут.
— Прошлой ночью на леди Прога напали, — сказал Эмель. — Это был человек с необычными зубами. Он укусил ее за горло, но сейчас все в порядке, за ее жизнь можно не опасаться. Мы должны найти это существо, и виконт уверяет, что может нам помочь.
— Что значит — укусил? — резко спросил Дармут. Слова Эмеля привели его в замешательство, а он не любил пребывать в замешательстве.
Виконт Андрашо поднял руку, затянутую в перчатку.
— Барон Милеа еще не вполне оправился от событий прошедшей ночи. Могу заверить, что леди Прога чувствует себя хорошо; рана ее незначительна и должным образом обработана. Люди барона вовремя пришли на помощь леди Прога, но… на нее напал вампир.
Андрашо говорил с отчетливым акцентом, и Дармут тотчас забыл о своем замешательстве. Иноземцам он не доверял почти так же, как собственным нобилям.
— Ты не из наших мест. Откуда ты родом и зачем прибыл в Веньец?
— Я из Древинки, — вежливо ответил Андрашо. — В вашем городе оказался проездом, разыскивая своего друга.
Эмель отбросил со лба прядь редеющих волос и шагнул ближе к Дармуту:
— Прошу тебя, мой лорд, выслушай его!
— Он же сумасшедший, — ответил Дармут. — Вампир, ха! Я вам не скудоумный селянин! Вышвырни его отсюда.
— Мой лорд! — взмолился Эмель. — Тот, кто напал на Хеди, не был человеком. Я сам обрабатывал рану на ее горле, и это был именно укус. И потом, кое-кто из моих людей видел это существо… и его зубы.
Дармут нахмурился. Эмель был совершенно лишен воображения, что отчасти и обеспечивало его надежность. Он не был склонен ни к преувеличениям, ни к тому, чтобы нести явную чушь. Фарис подступил ближе к ним, чтобы лучше слышать, и замер, сплетя тонкие пальцы.
— Мне кое-что известно об этих тварях, — сказал Андрашо. — У меня на родине они встречаются не так уж и редко. Чтобы отыскать и уничтожить вампира, нужен охотник на вампиров — дампир.
Дармут искоса зыркнул на Фариса — тот немедленно попятился — и обратился к Андрашо:
— Ты и есть такой охотник?
Андрашо покачал головой:
— Нет.
— Тогда с какой стати ты тратишь попусту мое время? Если такая тварь и существует, мои солдаты справятся с ней без труда.
Как бы Дармут ни беспокоился о своей будущей невесте, болтовня чужеземца начала его раздражать. Да плевать ему, что по городу рыскает какой-то безумец! Рано или поздно его солдаты найдут и уничтожат любого возмутителя спокойствия.
Андрашо шагнул ближе, на миг скользнул взглядом по нагруднику Дармута и снова прямо поглядел ему в глаза.
— Сколько сейчас живет в городе женщин благородной крови?
Дармут еще больше насупился.
— Зачем ты об этом спрашиваешь?
— Согласно легендам, у иных вампиров со временем появляются… определенные предпочтения. Этот вампир напал на аристократку у самых стен лучшего трактира в городе. Как поступят твои нобили, узнав о том, что их женам и дочерям грозит опасность? В том случае, конечно, если их лорд и повелитель не позаботится о том, чтобы эту опасность предотвратить.
От этих гнусных речей в лицо Дармуту бросилась жаркая кровь. Да кто он такой, этот чужеземец, чтобы так оскорблять его?!
Эмель торопливо сделал шаг и встал между ними.
— Мой лорд, этот человек утверждает, что в наш город прибыла охотница по имени Магьер. Если бы ты соизволил официальным образом определить ее местонахождение, мы могли бы без лишнего шума нанять ее. Если она хоть вполовину так хороша в своем деле, как утверждает виконт, она может выследить эту тварь прежде, чем по городу разойдутся неприятные слухи, и тогда с этим делом будет быстро покончено.