Как ни крути, ребенок ни в чем не виноват, такие эмоциональные всплески явно небезопасны. Не хватало того, чтобы Соня обвинила меня в выкидыше.
Девушка садится на пол, опускает голову на паркет и начинает рыдать. Легкие всхлипы превращаются в скулежку. Смотреть на это выше моих сил, опускаюсь на корточки и пытаюсь ее успокоить.
- Перестань, не нужна так рыдать. Давай все нормально обсудим, крики ни к чему, нужно с холодной головой подойти ко всем вопросам и решать, как быть дальше.
- Я не пойду на аборт, - сквозь слезы произносит дрожащим голосом, - ни за что не сделаю аборт от мужчины, которого я люблю больше жизни. Значит буду растить одна. А ты… живи со своей Ксюшей. Ты заслужил такого скотского существования и быть на побегушках.
Ее слова про побегушки попадают в цель. Знает, что сказать, чтобы вызвать очередную волну негатива к жене. Вспоминаю, как выготавливал для супруги разные блюда и гладил, и становится от самого же себя тошно. Зачем я старался? Неблагодарная Ксения все равно ничего не оценила.
Ощущение, что деньги для нее затмили все вокруг. Скорее всего, по этому принципу и выбирала Самойлова, чтобы батрачил и приносил в дом мешки зеленых. Не нужна ей забота и любовь, и дети были не нужны, не удивлюсь, узнав, что она втайне принимала противозачаточные, а мне врала, что не получается забеременеть.
- Прекрати рыдать, и хватит напоминать о Ксюше. Я уже все понял. С ребенком будем решать позже, сейчас я не готов обсуждать дальнейшие планы на этот счет. Прости, но я не могу врать, что хочу этого малыша. Еще не разобрался с текущим браком, чтобы вступать в следующий.
- Так разбирайся! Иди и разводись, забирай часть квартиры и гони взашей бывшую. Для чего она тебе? Собственный бизнес имеется, финансы отсудишь, квартиры кусок тоже оттяпаешь. Задавим ее морально так, что сама съедет из хоромов. Я предлагала – забери меня к себе жить, не пройдет и недели, и сеструха сама свалит с чемоданами в слезах. Хватит бездействовать! – оживает Соня. Слезы сразу пропадают.
- Мне не нравится, что ты купила автомобиль, сдай его в салон. Не знаю, - взъерошиваю волосы, - думай сама, но я даю тебе три дня, чтобы вернуть сумму на счет. Не хватало еще за воровство сесть. В этой голове есть хоть немного мозгов? – пальцем нажимаю на лоб девушки.
- Я не буду этого делать, - капризно произносит Соня. – Машина моя! Я не хочу ее возвращать.
- Если не вернешь – напишу заявление в полицию. Я не шучу. Личные разборки — это один момент, но покупка тачки за счет Ксюши – другой. Отвечать перед законом я не собираюсь, если ты готова – дерзай, оставляй себе машину. Только прикрывать тебя не стану, - предупреждаю Соню.
- Что тебе сказал Самойлов? Объясни! Почему ты пришел в таком настроении? Ополчился против меня, отказался от ребенка, заявляешь такие вещи. Мы договаривались с тобой идти вместе до конца. Что изменилось? – произносит София и поднимается с колен.
- Показал все документы, по которым четко отслеживаются поездки Ксюши в командировки. Они реальны, каждая. И дело даже не в том, что изменить можно и без каких-либо вылетов. Назревает другой вопрос, почему твоя мать утверждала, что Ксения не летала в них, не ухаживала за ней, а все трудовое время проводила с Самойловым. Он вообще ни слухом, ни духом, о романе. И, знаешь, не выглядел человеком, который врет.
- А ты думал Егор сознается? – смеется в голос. – Господи, какой ты наивный. Конечно, он будет врать. Зачем ему себя сдавать? – смотрит как на идиота.
- А врать зачем? Если ему нравится моя жена, для чего делить с кем-то? Самойлову только на руку, что все вскрылось – забирай понравившуюся женщину и пользуйся, - парирую Софе.
- Не знаю. Что я могу сказать? – начинает нервничать.
- Ничего. Просто покажи все переписки и фото, я хочу снова взглянуть и изучить их досконально. Еще мне хотелось бы поговорить с твоей матерью, что-то не сходится в ее словах и действиях, и смущает меня. Да и отец Ксюши должен все знать, не думаю, что стоит скрывать от него проделки дочери, - рассуждаю вслух.
- Игорь едет, - входит в комнату без стука Татьяна Петровна. – Надеюсь, ваших мозгов хватит не учинять разборок при нем? Да придержите в секрете свой роман, не позорьтесь, - шикает в нашу сторону.
- Вот и отлично, - сажусь в кресло. – С удовольствием его дождусь, нам есть что обсудить, и уж точно не вам, Татьяна, диктовать мне темы для этого. Я хочу ясности, и я ее получу.
Глава 20. Иван. Неприятный разговор
- Совсем очумел? – гремит голос Татьяны Петровны. Из вежливой и учтивой женщины, она на глазах трансформируется в злыдню. – Просила же, держи язык за зубами, нет, растрепал всей округе о похождениях своей потаскухи! – на лице женщины нескрываемая неприязнь.
- Это вы о Ксюше так? – недоумеваю такому отношению. Я, конечно, понимаю, что мачеха недолюбливала жену, но не до такой же степени, чтобы опускаться до оскорблений.
- А о ком? Из-за ваших разборок с гулякой я рискую браком с Игорем! Ты хоть понимаешь, что подставляешь меня? На свой страх и риск помогала этой дурынде, прикрывая ее поездки за город, да в отели с начальником, а теперь что? Игорь меня сотрет в порошок, что ничего не рассказала о дочери. Смотри, еще и бросит. Кто будет меня содержать? А Соню? А все твой язык-помело! Правду он ищет, доказательства! Тьфу на тебя.
Со стороны Сони доносятся всхлипы. Сквозь слезы она произносит:
- Я же просила, между нами все! Показала на свой страх и риск эти переписки и фото, в итоге еще и крайняя с мамой осталась. Мало того, брошенкой с ребенком, - снова начинает завывать девушка.
- Мозгами надо было думать, когда ноги раздвигаешь, - отвечаю Соне. – Нашла дурачка, решила залететь и к себе привязать? Не тут-то было.
- И когда это ты такой умный стал? – подходит ко мне Татьяна Петровна. – Значит, кувыркаться с моей дочкой ты горазд, а отвечать за поступки и брать ответственность нет? Кто, по-твоему, будет растить вашего совместного отпрыска? – упирается нелепо руками в бока. Меня ее нарочитая грозность совершенно не пугает. Напротив, выглядит женщина смешно, если считает, что моральной промывкой мозгов и давлением на совесть может на что-то повлиять.
- А ваша Сонечка чем думала, когда прыгала в койку супруга сестры? Или ответственность касается исключительно меня?
Лицо Тани краснеет, сказать ей на это совершенно нечего, и она тупо пялится, подбирая слова, чтобы ответить.
- Не думаю, что Игорю стоит знать обо всем, что произошло. По крайней мере сейчас, когда Ксения оказалась в больнице, - переводит тему Таня.
- Ксюша в больнице? – подрываюсь с кресла.
Не может быть!
Она не притворялась. Черт подери, я бросил ее одну в квартире, не оказав помощи. Чувствую себя полнейшим дерьмом.
- Что с ней? – задаю вопрос мачехе супруги.
Она бросает взгляд на Соню и делает слишком длинную паузу. Ощущение, что женщины что-то от меня скрывают.
- Я услышу ответ на свой вопрос? Что с моей женой? – снова уточняю, чувствуя, что закипаю.
- Ничего! – выкрикивает Соня. – Лучше бы уже откинулась твоя идиотка, надоела! Всем бы стало проще и легче. Достала эта дура, ненавижу ее. С самого детства болтается под ногами и все портит, сколько можно выслушивать об этой бестолковой? Волноваться стал? А с чего вдруг? Это же ты ее довел до такого состояния!
Слова Софии меня заводят. Сначала она лезла ко мне в койку, навещала в командировках супруги, облачаясь в откровенные наряды, а теперь решила сделать во всем виноватым. Нет уж, так дело не пойдет!
- А не ты ли начала это все? Святая Девая Мария. Хватит корчить из себя невинную овечку, скажи уже честно, ты и хотела сдать сестру, собирала на нее компромат, чтобы однажды, вот так вот – вывалить все мне на стол и разрушить ее брак.
- Брак? Да ты посмотри на себя! Какой у вас брак? Ксюша годами тянула тебя, олуха, на своем горбу, платила по счетам да содержала, как бабу бестолковую. Брак у него! Ты без своей супружницы никто и звать тебя никак! Максимум шваброй поелозить по полу твой талант.
София замолкает и в комнате становится настолько тихо, что, кажется, если бы пролетела муха, я бы услышал шуршание ее крыльев. Слова, которые в порыве гнева кричала девушка, ударили меня в самое больное – мою нереализованность и состоятельность.
Она прекрасно знала куда бить, чтобы унизить и задеть самолюбие.
Даже Татьяна, похоже, не ожидала подобного от дочери. Она стоит и в недоумении и смотрит то на меня, то на Софу, ничего при этом не произнося.
- Значит вот так ты меня любишь? – нарушаю звенящую тишину. – Приятно узнать твое истинное мнение о себе, Сонь.
Лицо девушки вспыхивает, словно понимая, что наговорила лишнего, она приближается и чуть слышно произносит:
- Господи, прости. Прости меня, пожалуйста. Это все гормоны, я же беременная. Прости, Ваня, я до безумия тебя ревную и не могу спокойно наблюдать за тем, как ты беспокоишься об этой дуре. Ну что мне сделать, чтобы ты с ней развелся? Что? Я хочу, чтобы эта бестолочь осталась без мужа, квартиры и денег. Хочу лишить ее всего, что только имеет, - продолжает с отчаянной ненавистью в голосе.
Поразительно, но я раньше не замечал такого отношения от Сони к супруге. Она ведь реально ее ненавидит и даже не пытается при мне это скрыть.
- Хороший план, София, - раздается громкий мужской голос, и мы втроем оборачиваемся. В дверном проеме стоит Игорь, и по его внешнему виду невооруженным взглядом заметно, что настроен он решительно. Никто не знает, насколько много он услышал, но даже обрывка слов Софии хватит, чтобы себя подставить.
- Папа! – делает невинное лицо Соня, - ты приехал? – подходит к нему с распростертыми объятиями, но он уклоняется.
- Не нужно, я все прекрасно слышал. Кто-нибудь объяснит мне, что вы устроили за моей спиной?
- Игореша, ты что так воинственно настроен, хоть бы жену обнял, приехал после командировки и с порога ругаешься, - невпопад начинает хихикать Таня, пытаясь разрядить в комнате обстановку.