- Нет, Лена. Не хочу его больше знать. О какой любви речь? После того, что я увидела собственными глазами – не смогу никогда выкинуть эти кадры из головы. Возможно, есть женщины, которые готовы прощать неверность, но я вряд ли смогла бы.
- Да нет их. Нет! Есть обстоятельства, проблемы, терпимость каждой отдельной женщины или неуверенность в себе и том, что сможет найти вариант получше, но никак не чистое душевное желание простить того, кто пристроил своей орган в другую. Не верю, что любя, такое примешь. Скорее, этот вариант доступен тем, кто равнодушен к собственному супруги и измена ничего не решает.
- Я бы на многое могла закрыть глаза и прощала всякое. Но не Соню в постели, не воровство, не то, как он бросил меня, корчащуюся от боли. Это за гранью. Знаешь, я смотрю на него и ничего не чувству. Все бабочки в животе сдохли, а сердце бьется ровно в сторону Ивана. Осталось избавиться от позывов тошноты, потому что это все, что я сейчас искренне чувствую, при виде его наглой рожи, которая шепчет мне «прости, я все осознал».
- Ксюня, мы справимся, обещаю! И ребеночка родим, и тебя пристроим в хорошие мужские и крепкие руки. Тебе давно стоит почувствовать себя женщиной, а не лошадью скаковой.
- Звучит нереально. Скакать у меня установка по умолчанию, - вытираю слезы.
- Потому что не было достойного и настоящего мужчины.
- Не трави душу, - окончательно успокаиваюсь. Хорошо, что у меня есть подруга, с ней можно обсудить то, что не станешь с отцом или кем-то посторонним.
- Ксения Игоревна, - слышу голос своего врача, Кирилла Сергеевича, - через десять минут капельницы, потом зайду на осмотр, - сообщает, не отрывая глаз от какой-то бумажки. Затем замечает подругу и здоровается.
Ленка в своем репертуаре изучает моего врача и улыбается, источая женские флюиды. Кирилл Сергеевич дает еще несколько указаний и покидает мою палату, после чего подруга заговорчески шепчет:
- А этот врач ничего такой, видела?
- Ой, Лена, хватит меня ко всем сватать, - сразу отнекиваюсь.
- Я тебя, конечно, очень люблю, Ксюня, но при чем тут ты? Мне и самой он понравился…
Глава 36.1. Соня. Предложение от матери
- Что будем делать с долгами? – спрашиваю маму, которая находится в депрессии.
После того как Игорь выгнал ее из дома она чернее тучи и не желает вникать в проблемы, которые мы натворили по ее вине.
- Мама, - психую, - ты оглохла? Нужно найти еще два миллиона. Машину удалось пристроить только за три, и то, надеюсь, клиент не соскочит, иначе я сойду с ума, - делюсь с ней. – Чего ты молчишь? Хватит уже страдать по этому придурку Игорю, можно подумать ты его любила.
- Замолчи, - отвечает грубо, но без жизни в голосе. – Я не представляю как теперь отмыться от позора, а вина всему ты. Какого черта раскрывала свой рот в полиции? Где мозги, Соня? Я всегда учила тебя быть хитрее, умнее, молчаливее, но ты… Все больше понимаю, что порода не в меня, а в безмозглого папашку.
- Да Ваня доконал меня! - начинаю оправдываться. - Сколько можно об этой дуре Ксюше ныть и третировать деньгами и доказательствами ее измен? Нормальный бы уже закрыл долг и не устраивал вонь. Именно он разболтал всю информацию, в том числе слив ее Игорю.
- Ох, Соня, - берется мать за голову. – Тут и без Ивана хватает. Это же ты как дура орала, что не беременна! У меня даже нет слов от твоих выходок. Сначала одно, потом второе – кто ж в это поверит? Ощущение, захотела ты действительно на нары. Поверь, Игорь настроен настолько решительно, что не сомневаюсь – без денег у нас будут огромные проблемы, а вернее уже есть.
- Так я и ищу их! А чем занята ты? Оплакиванием своего никчемного брака? Пусть идет нахрен папашка недоделанный.
- Языком ворочать легко, да? – в голосе матери появляется злость. – А я на этого мужчину поставила все. Положила жизнь. Если бы не ваши с Иваном языки, все могло сложиться иначе. Сейчас рыдала бы Ксения, идиотка, которая все годы болталась под ногами, а не мы. Что теперь прикажешь делать? Игорь был нашим гарантом на хорошую жизнь и безбедную старость. Да и… полюбила я его, - мать закрывает руками лицо.
- Ма-а-ам, ты чего? – подхожу к ней в растерянности.
Вот уж не думала, что у моей родительницы реальные чувства к Игорю. Почему-то была уверена, что она просто пользуется теми благами, которые дает ей отчим. Изменяла за свою жизнь мама ему не раз, поэтому любовь к мужу - это последнее с ее стороны, о чем бы я задумалась.
Это сейчас она остепенилась, а когда я и Ксения были помладше, частенько бегала на свидания с разными мужчинами и не особо это скрывала. Ксюша, может, что-то и не замечала, а я прекрасно видела ее кавалеров и машины, которые встречали у подъезда.
Время, в которое мама отрывалась – были командировки отчима. Когда он возвращался, она варила супы, стряпала пельмени и была очень нежной и ласковой с Игорем. Даже при огромном желании было сложно понять, что она изменяет, поэтому мужчина никогда и не подозревал ее в подобных делах.
Сейчас же она сидит и плачет, и это для меня является сюрпризом.
- Я хотела прожить конец своей жизни со стабильным человеком, тем, кто способен прокормить и тебя, и меня, быть нежным, понимающим. Такого как Игорь я уже не найду, - добавляет с горечью в голосе.
- Тогда падай в ноги и извиняйся, - выпаливаю матери.
- Это не поможет, ты просто не знаешь Игоря.
- Мама, ты меня прости, но для начала нам нужно вернуть пять миллионов. Прошу, сосредоточься на этом. Давай решим вопрос долга и потом будешь страдать по человеку, который желает засадить меня за решетку, - пытаюсь увести разговор в нужное русло.
- Отдавай три, потом еще два вернем, что мне сказать? – безучастно реагирует.
- Давай хотя бы продадим что-нибудь твое. В чем проблема? Мое добавим, на миллион точно наскребем, - предлагаю ей.
- Не хотелось бы, - недовольно морщится. – Еще неизвестно, что ждет нас впереди.
- Меня ждет тюрьма, это уже понятно и очевидно, - нервно отвечаю.
- Тогда не сиди, иди поработай, - предлагает мама.
- И кем я поработаю? Я в жизни ничем не занималась. Сколько мне придется пахать, чтобы заработать два миллиона? Ты шутишь? Какие это такие места, где так сладко платят?
- Можно заняться оказанием услуг состоятельным людям, - удивляет ответом.
- Ты предлагаешь мне стать проституткой? – восклицаю на ее предложение.
- Почему бы и нет? Что тут такого? Ты и так имела много мужчин, почему бы не извлечь из этого пользу? Тем более тут реально светит срок, время тикает. Думаю, если ты отдашь три миллиона и попросишь еще недели две, чтобы вернуть вторую часть долга – Игорь и Ксюша пойдут навстречу.
- Я не знаю, - теряюсь от такого совета. – Это ведь тоже не дело одного дня, - пытаюсь понять, как вообще все организовать.
- Есть знакомая, - ошарашивает мама, - она легко тебя устроит к самым состоятельным и прибыльным клиентам, ты девка красивая, ухоженная, фигура манящая. Если все пойдет отлично – за недели две-три интенсивной работы – получишь нужную сумму.
В голове сумбур.
Деньги, конечно, нужны, но вот такой способ их добычи очень уж меня смущает. Хотелось бы, чтобы и мама поучаствовала в поиске финансов, но, как я вижу, ей собственный комфорт куда важнее дочери и ее чести.
От безысходности рвет крышу. Впервые в жизни я испытываю к собственной матери неприязнь и гнев. Ей совершенно не хочется мне помогать и это обижает. Может быть, она не только Ксюшу не любила, но и меня? Она вообще, хоть кого-то любит?
- Подумай, другого пути нет. Наши тряпки Игорь не вернет, украшения тоже. Боюсь идти и навязываться, сейчас он так настроен, что можно и избитой остаться, - продолжает мама. – Единственное, на что надеюсь, когда мы отдадим все долги, он сжалится и вернет вещи.
Вещи.
Вещи.
Вещи.
Вот истинные переживания Татьяны Петровны, а никак не я и моя свобода…
Глава 36.2. Соня. Предложение от матери
Как бы мне не хотелось избежать расплаты за воровство пяти миллионов – умом понимаю, что Игорь и его дочурка с меня не слезут. Предложение матери, конечно, убивает, но другого выхода для себя не вижу. Машину, как ни пыталась, продать больше чем за три миллиона не выходит.
Никого не интересует, что она совсем новая и вот-вот из салона, договориться хотя бы на четыре не получается. Возможно, если бы было время, я нашла бы покупателя посговорчивее, но его нет. Финансы нужны прямо здесь и сейчас.
- Ладно, звони своей знакомой, - соглашаюсь с мамой. На душе скребут кошки, если честно. Работать девочкой легкого поведения в мои планы, конечно же, не входило.
Злость на Ксюшу накрывает новой волной. Это ведь все по ее вине! Если бы сводная дрянь закрыла глаза на сумму и не пожаловалась папочке, сейчас бы не пришлось носиться в поисках финансов.
Мама достает телефон и листает контакты.
На минуту я задумываюсь, а откуда у нее вообще такие связи? Это же не массажистка или мастер по маникюру, а конкретно подсудное дело.
- Мам, а ты не..
- Я знаю, о чем желаешь спросить, да, я тоже пробивала себе дорогу этим способом. Время было тяжелое, хотелось вкусно есть и носить красивые вещи, как понимаешь, твой родной отец был бестолочью пропойцей, и я искала пути, чтобы хорошо жить и ни в чем себе не отказывать, - спокойно рассуждает о том, чего обычно люди стыдятся и осуждают.
В голове снова мелькает вереница мужчин, которые ждали маму на иномарках под подъездом, когда отчим уезжал в командировки, и становится почему-то противно.
В то время мы уже не жили бедно, всего было достаточно, и отчим спокойно мог нас прокормить, более того, когда люди ели на завтрак сосиски, мы лопали ложкой икру, каждый год нас с Ксенией возили на море и покупали заграничные шмотки. Кажется, маме просто скучно жилось и она таким способом получала удовольствие и разбавляла рутину.
Не скажу, что я ханжа, отнюдь нет, но узнать, что твоя мать занималась подобными вещами – действительно мерзко.