Быстро приближаюсь, беру Диму за руку и сдавленным голосом шепчу:
– Не бросай меня, любимый. Нас ждет долгая счастливая жизнь.
Нос забит. Не спасет даже глубокий вдох. Наклоняюсь к Диме, упираюсь лбом в его плечо.
– Не бросай…
Приборы щелкают, пищат с равными промежутками. Я обреченно выдыхаю, крепче сжимаю руку Димы и даю волю слезам, накопленным за несколько месяцев.
– У нас будет малыш. Наш выстраданный и очень желанный малыш. Слышишь?
Грудь Димы мягко вздымается вверх и медленно опускается вниз. Его пальцы легонько стискивают мою ладонь. Я не ощущаю этого едва заметного шевеления, пока губы Димы не касаются моего виска.
– Люблю. Тебя.
Бормочет с хрипом. Я вздрагиваю, резко выпрямляюсь и смотрю на мужа, чьи глаза немного приоткрыты. Замираю. Тело наливается бетоном. В моей голове проносится тысяча воспоминаний о нас: поездки в Италию, путешествия по Ницце, барбекю в нашем дворе, долгие вечера у камина, безумный секс и мучительные процедуры ЭКО.
Мы с Димой одно целое. Нас связывает не просто любовь. Любовь без трепета, уважения, ласки, общих ценностей и взглядов ничто. Всего лишь красивое слово.
А наш мир больше, ярче, насыщеннее и многограннее. И когда я говорю, люблю, то вкладываю в признание все, чем дышу и чем живу.
– И я тебя люблю.
Мне не хочется копаться в его связи с Эльвирой. Мой Дима любит меня и возможно сильнее прежнего. А не это ли главное? Пусть Эля остается там, где ей и место. В прошлом. В далеком–далеком, и таком незначительном, что вскоре мы оба о ней забудем навечно.
– Девочка моя…– Димина слабая рука не может оторваться от матраса.
– Не надо. Ты только–только вышел из наркоза.
Смотрю на него, собирая языком слезы с губ. А он кряхтит, морщится, сгоняет брови на переносицу и поворачивает ко мне голову.
– Останься со мной. Мне так спокойно…
Часто–часто киваю. Оглядев комнату, тащу стул, стоящий около двери к его кровати, сажусь, поджав обе ноги, и мы снова переплетаем наши пальцы.
– Все будет хорошо, да?
Уголок его рта нервными рывками дает мне обнадеживающий знак. Дима закрывает глаза и его болезненное дыхание немного выравнивается. Я хмурюсь, не понимая, почему сильно сжимаю правую руку в кулак. Раскрываю ладонь, вижу обручальное кольцо Димы. Оно будто вросло мне в кожу, соединилось со мной навеки.
Моя грустная улыбка сходит на нет тогда, когда я возвращаю кольцо на палец мужа. Только после этого, сердце сбрасывает металлические тиски, налаживает привычный ритм.
– У тебя будут самые любящие родители, Богданчик. – Произношу это, гладя животик, обессилено опуская голову на кровать, рядом с Диминой рукой. – Мы с папой будем любить тебя, как никто в этом мире.
Моя вселенная перевернулась вверх ногами, но кажется, я смогла найти в ней себя.
У меня есть муж, скоро будет лапочка–сын и никакие хитросплетения судьбы, больше не потревожат нашу уютную планету…
ДИМА
Два года спустя
– Любашка, куда это ты собралась?
Я ловлю малышку у самой кромки воды. Море сегодня спокойное, чистое, но я все равно переживаю за ее безопасность.
Любашка самый неугомонный ребенок на свете. Лезет туда, куда бы взрослый человек никогда не додумался. Сегодня утром почти забралась в стиральную машинку. Стеф вовремя увидела и вытащила эту хулиганку.
– Па–па…– хохочет, дергает меня за мокрые волосы.
– Мама будет ругаться, нельзя убегать.
– Ма–ма…
Смеется еще сильнее и звонче. Я сажаю дочурку на плечи, беру за пухлые ручки и, проваливаясь ногами в песок, шагаю к нашим шезлонгам.
Стеф лежит под оранжевым зонтиком, наслаждается безалкогольным коктейлем, а я нарочно замедляю шаг, любуясь женой с внушительным животиком. У нас снова будет дочь. Я мечтал о Богданчике. О богатыре, с которым буду гонять в футбол. Но похоже, где–то наверху, мудрёный умник, хочет свести меня с ума. Я представляю свое будущее и вечное: пап мне нужна косметика, пап, я хочу новое платье, пап, я сегодня задержусь, потому что пойду гулять с Васей.
Я клянусь, придушу любого Васю! Ни один мужик не посмеет обидеть мою дочь, или забраться к ней под юбку не имея серьезных намерений.
– Вы чего ползете, как черепахи? Мы с Верочкой уже проголодались. Коктейль только усилил наш аппетит! – Дует губы Стеф, почесывая местечко вокруг пупка.
Верочка, наша будущая доченька. Любовь есть, теперь будет Вера. Надежду не планируем, хотя загадывать не стану. Мечта вырастить сына сильнее, чем обзавестись еще одной принцессой. Но я буду безумной рад девочке, если бог даст нам ее.
– Значит, едем в ресторан. – Игриво подмигиваю жене.
– Только в тот, где я смогу заказать огромный сочный кусок мяса!
– Ради тебя, я отправлюсь в другую страну за ним.
Улыбаюсь, снимаю Любашку с плеч, и она вразвалочку бежит к маме.
– Бусинка моя, – Стеф ловит ее в объятия, ограждая от столкновения со своим животом. – Ты кушать хочешь?
– Дя! – прыгает Любашка, а Стеф помогает ей скакать, удерживая за ручки.
– Понял, – хватаю рубашку со своего шезлонга, натягиваю на загорелое за шесть месяцев тело. Одной рукой сгребаю дочку, другой помогаю Стеф подняться. – А ты у меня большая. Прям крейсер.
– Дим! – бьет меня кулачком в грудь, вызывая звонкий смех у Любашки. – Вот приехали бы Сима с Полей завтра, получил бы от них.
– Я же люблю тебя. – Целую ее в сладкие губки. – И тебе очень идет беременность. Ты такая аппетитная становишься.
– Да ну тебя!
Ворчит, а сама целует с такой жадностью, что я мечтаю затащить ее в постель и не выпускать минимум неделю. Конечно, пока это невозможно по понятным причинам. Но я терпелив и как только родится моя вторая дочь, держись, Стеф.
– Что «да ну»? Как угрожать сестричками, так можно?
Любашка уже измусолила меня всего, извертелась. Я опускаю малышку на ножки, отправляю их со Стеф в машину, а сам собираю наши вещи в большую прозрачную сумку.
Обожаю своих девчонок. Они весь я. От и до. Без них я ноль.
Наблюдаю за ними с небольшого расстояния и не могу поверить своему счастью. Ощущение, будто попал в сказку. После всего случившегося, сложно верить в хорошее. Но, вроде бы у меня получается.
Послезавтра, втайне от Стеф, я устраиваю нам импровизированную свадьбу на берегу моря. Наша десятилетняя годовщина вылетела в трубу и я, наконец, созрел это исправить.
Позвал ее сестер, Эдика, Ленку с Катькой, Женьку, которая занималась разводом, а после нашего примирения, стала хорошей подругой Стеф и Стешу. Да, после смерти Влада, я взялся ее поддерживать. Она прошла лечение в немецкой клинике и вроде бы вошла в стадию ремиссии.
– Дим, ты скоро? – Выкрикивает Стеф, стоя у открытой дверцы машины.
– Иду.
Сумка у меня на плече не тяжелая. Я просто не спешу. Видеть Стеф с улыбкой, с развивающимися на ветру волосами – одно удовольствие. Прелестная фея, почтившая землю своим присутствием.
И эта она моя. А я ее. Так было всегда. С первой встречи дождливым днем.
– Соскучилась? – закидываю свой груз на заднее сиденье, рядышком с креслом дочурки и притягиваю жену к себе. – Может, к черту ресторан? Купим что–нибудь по дороге и посидим дома.
– Мы и так почти никуда не выбираемся. – Куксится Стеф, обвивая мою шею руками. – Живем здесь уже полгода, а я только в двух ресторанах была и одном музее. Лучше бы остались в России, я бы занималась «Дольче Вита». Заказов полно, а прохлаждаюсь непонятно почему!
– Ты беременна. Тебе надо отдыхать, а не скакать по встречам и спорить с ненормальными невестами. Что врач сказал? Больше спать, правильно питаться, меньше нервничать и…
– Елена Павловна тоже нам много чего советовала, а забеременела я без ее усилий. Она даже не разглядела наркотики в анализах, которыми меня кормила твоя мать время от времени.
– Вспомнила же. Татьяна Михайловна и давно за решеткой. А ты здесь, со мной. Сейчас самое важное родить здоровенькую девочку. Согласна?
– Да, но…
– Я отвезу тебя в ресторан, но потом мы приедем домой, ты ляжешь на кровать и перестанешь права качать. Договорились?
– Па–па…ма–ма…
Любашке надоело сидеть в одиночестве, и мы со Стеф забираемся в машину.
Едва выезжаем с парковки, мне звонит организатор свадебной церемонии. Телефон в специальном держателе на приборной панели и Стеф жмет на экран пальчиком быстрее меня. Голос Моники звонкий, режущий слух.
– Дмитрий Александрович, я решила уточнить в последний раз, сколько будет гостей? И какое вино, белое или красное? И еще, невеста будет идти одна или в сопровождении отца?
– Гостей будет пять человек. Вино белое, легкое. Невеста будет идти к алтарю в сопровождении сестер.
– Замечательно. Спасибо.
Вызов прекращается. Стеф сидит с распахнутым ртом. Только Любашка лопочет громко, шлепает ладошкой по стеклу.
– Что это сейчас было?
– Ты выйдешь за меня замуж?
Сбавляю скорость, тянусь к бардачку и вынимаю из него коробочку, обтянутую черной кожей.
– Вот.
Стеф дрожащей рукой берет ее, долго смотрит, перед тем как открыть. А когда все же крышечка поднимается, из глаз моей девочки брызжут слезы.
– Дим…
– Просто скажи «да». Я хочу доказать тебе свою любовь, подарить тебе всего себя. Поэтому готовлю сюрприз, приглашаю всех, кто тебе и мне дорог. Но Моника, черт ее дери, все портит!
– Остановись! – Стеф защелкивает крышечку, открепляет ремень безопасности.
Я сворачиваю к тротуару, давлю на тормоз. Стеф придвигается насколько позволяет животик и, взяв мое лицо в свои ладони, целует с неимоверным напором.
– Дурак. Ты такой дурак, Дим…
– Почему, что я сделал не так?
– Я люблю тебя и принадлежу только тебе, без всей этой мишуры. Понимаешь? Мне не нужна свадьба, гости и клятвенные речи. Мне нужен ты, мои дочки и все. Но раз ты уже обо всем позаботился, – Стеф вновь лишает меня дыхания поцелуем, – То я говорю «да».
Щелк!
Мы со Стеф поворачиваем г