— Герр Крамм! — прошептал он. — Вы здесь?
— Да, — анвальт коснулся плеча Шпатца. — Я уже даже почти привык к темноте.
Могучая рука одного из телохранителей отодвинула Шпатца в сторону, и первый охранник просочился в темную чащу. Шпатц пошел за ним следом, стараясь не отрывать от земли ступней, чтобы не выдать себя предательским звуком хрустнувшей ветки.
— Они вряд ли нас услышат, — прошептал Крамм. — Весело там у них...
Бой гулкого барабана становился все отчетливее. Иногда к нему присоединялся хор голосов. Похоже, кто-то один заунывно читал некий речитатив, разобрать слова которого с такого расстояния было невозможно, а остальные за ним повторяли. Между деревьев замелькали отблески факелов.
Шпатц уткнулся в спину остановившегося телохранителя. Тот стоял, отогнув колючую еловую лапу. Шпатц замер в недоумении, потом понял, что он предлагает, и нырнул под крону могучего дерева. Осторожно пополз вперед, подбираясь ближе к краю поляны, в центре которой, как он помнил, стоял огромный пень.
Угол обзора был так себе. Из-под хвойных лап было видно спины четверых человек и часть пня. На котором лежало чье-то привязанное тело. Вывернутая кисть была притянута к колу, вбитому в землю у основания пня. Человек с барабаном стоял чуть в стороне. Лицо было скрыто капюшоном, но, судя по размерам, это был Блазе.
— Ты понимаешь хоть слово из того, что они горланят? — прошептал подползший и устроившийся рядом Крамм. — Вроде что-то знакомое, но...
— Это диалект Унии Блоссомботтон, — ответил Шпатц. — Проклятье... Это кто?!
Свет факела осветил лицо того, кто солировал в этом хоре. Его лоб и подбородок были покрыты темными шишками, нос выдавался вперед, словно длинный кривой меч. В темноте было трудно понять, какого цвета у него кожа, но Шпатцу показалось, что она болотно-зеленая. На уродливом, почти нечеловеческом лице светились отблесками пламени желтые глаза с вертикальными зрачками.
— Виссен! Как на картинке! Я думал, что таких не существует уже! — сказал Крамм почти в полный голос.
Урод поднял вверх левую руку, и сборище разом замолчало, даже Блазе перестал стучать в свой барабан. Виссен обошел пень по кругу и склонился над лежащим на нем человеком и выдернул кляп у него изо рта.
— Что происходит?! Эй! Отпустите меня! Я прошел испытание! Я прошел испытание! — голос Клоса был хриплым и срывающимся. — Кто это?! Отец! Отвяжите меня! Нет! Нет!
Виссен остановился так, что Шпатцу с его наблюдательного пункта было видно только ухо и кончик длинного уродливого носа. В правой его руке тускло блеснуло черным извилистое лезвие. Блазе снова начал бить в барабан. Клос нечеловечески завыл, остальные собравшиеся стали в ритм барабану хлопать в ладоши. Шпатц рывком поднялся, , ломая колючие ветки и выдергивая из кобуры пистолет.
Глава 5
Morgenstern erscheine
Auf das Antlitz mein
Wirf ein warmes Licht
Auf mein Ungesicht
Sag mir ich bin nicht alleine
(Утренняя звезда, пролей сияние
На мой лик.
Брось теплый свет
На мое не-лицо, *
Скажи мне, что я не одинок.)
Morgenstern — Rammstein)
— Прошу прощения за вмешательство, — сказал Шпатц и дважды выстрелил в воздух. На несколько мгновений над поляной повисла оглушающая тишина. Затем кто-то вполголоса выругался и как будто кто-то нажал спусковой крючок для паники. Фигуры в куртках с капюшонами бросились врассыпную во тьму, ломая кусты и ветки, со стороны тропинки послышался звук удара — убегавший столкнулся с одним из телохранителей. В темноте кто-то страшно завыл, как будто получив смертельное ранение. Раздался еще один выстрел, затем еще один.
— Оставайтесь на местах! — раздался голос Крамма. — Хальт! Всем стоять!
— Нет-нет! Пожалуйста, не стреляйте! — самый большой из собравшихся бросил барабан и снял капюшон. Это действительно оказался Блазе. — Вы все не так поняли, остановитесь же!
Кроме Шпатца, Крамма и стоявшего за их спинами телохранителя на поляне остались шесть человек. Еще один подвывал откуда-то из-за деревьев. Растянутый на пне Клос молча открывал и закрывал рот и вращал глазами. Шпатц переводил взгляд с одного лица на другое. Молодой парень, разливавший напитки в рюмочной. Крепкий седобородый дядька, управляющий лесопилкой. Круглолицый мужичок средних лет с седыми бакенбардами. Длинноволосый лесоруб, радушный хозяин трех домов. Толстенький невысокий фермер с самой окраины. И, наконец, Блазе, бросивший свой барабан и все еще стоящий с поднятыми руками.
— Похоже, кто-то поранился, — сказал Шпатц, опуская пистолет. — Окажите ему помощь.
Лесоруб и фермер сорвались с мест и бросились на стоны. Раздался треск ломающихся веток, сдавленные крики, затем эти двое вернулись, тяжело ворочая тело третьего. Его голова моталась из стороны в сторону, лоб блестел от испарины. Лицо тоже было смутно знакомым, похоже Шпатц и его видел в рюмочной. Мужчина средних лет с гладко выбритым лицом и начавшим округляться брюшком. Из живота его торчал обломок сухой палки. Вокруг раны на брезентовой ткани куртки расплывалось темное пятно. Похоже, он напоролся на толстый сук, не заметив его в темноте.
— Ему надо к врачу... — беспомощно проговорил Блазе.
— Где виссен? — спросил Шпатц.
— Кто? — Блазе таращил маленькие глазки с выражением предельного непонимания.
— Страшный тип с длинным носом, — Шпатц подавил в себе желание отвесить хозяину гостиницы затрещину.
— Здесь никого такого не было, — пролепетал он. — Было темно, может быть, вам показалось, герр штамм Фогельзанг?
— Помогите... — заныл Клос. Крамм быстро метнулся к пню, выхватывая из кармана перочинный нож.
— Прежде, чем мы отправимся обратно в город, имейте в виду, что я хотел бы с каждым из вас побеседовать, — Шпатц обвел всех внимательным взглядом. Все-таки, кое-кто успел убежать.
Шпатц отошел от окна и сел на скамейку рядом с Краммом. Доктор жил в одном из домов на Эйхенпланц, старомодном, с громоздкой нависающей крышей и большими окнами. Весь первый этаж занимала его клиника, а спальни и гостиная были на втором. Его дочь, та самая девушка с балкона, с которой Шпатц пытался заигрывать в первое утро в Шриенхофе, ассистировала ему на операции. Впрочем, судя по выражению заспанного лица доктора при осмотре, шансов выжить у раненого парня не было.
— Герр Блазе на крыльце мается уже полчаса, — Крамм стряхнул со штанины налипший ком паутины и хвои. — Здесь от нас никакой пользы, может пора поговорить?
— Я себе отлично представляю, что он скажет, — Шпатц раздраженно дернул плечом и продолжил, подражая высокому голосу хозяина гостиницы. — Вы все не так поняли, это просто забавный обычай, никто не собирался его убивать! Как вы могли про нас такое подумать...
— Я запер Клоса в своей комнате и оставил с ним одного из твоих громил, — прошептал Крамм. — Думаю, этот недоумок расскажет нам гораздо больше, когда очухается.
— Как он? — Шпатц рассматривал длинную кровоточащую царапину на тыльной стороне ладони. Когда он успел пораниться? Впрочем, ничего странного. Ночь, лес, суматоха...
— Был не очень, — Крамм помычал, искривив рот и повращал глазами, изображая психа. — Я его накачал снотворной микстурой, надеюсь, утром будет лучше.
— Ладно, — Шпатц поднялся. — Давайте уже послушаем, что именно нам наврет герр Блазе.
— Мы сами дали им время договориться, отправившись сопровождать раненого, — вполголоса проговорил Крамм.
— Вы правы, герр Крамм, возможно это мой промах, — Шпатц открыл дверь и вышел на крыльцо. — Я вообще не очень собой доволен. Возможно, если бы я вмешался после того, как тот урод воткнул в Клоса нож, у них было бы меньше шансов выставить нас идиотами, просто не понимающими местных обычаев.
— Было бы жаль парня, но да, — Крамм огляделся по сторонам. Площадь была пустой и темной. Только под фонарем топтались двое в куртках с откинутыми капюшонами. Лесоруб с длинными волосами и парень из рюмочной. Заметив Шпатца и Крамма они замолчали и проводили их до самой двери гостиницы взглядами исподлобья.
Блазе вскочил, как только открылась дверь. Он сидел на стуле рядом со столом, заставленном тарелками с крохотными бутербродами, нарезанным холодным мясом, румяными пирожками и прочими закусками. В центре стоял кувшин с рубиново-красной жидкостью.
— Герр штамм Фогельзанг, — толстяк принялся мелко кланяться. Еще более часто, чем обычно. — Герр Крамм... Как дела у Оглобли? То есть, у герра Бергльгейзе?
— Операция не закончена, — Крамм снял плащ и бросил его на спинку одного из стульев. — Герр Блазе, не слишком ли обильный стол для ночного разговора?
— Простите, герр Крамм, — Блазе потупился и сложил руки на своем объемистом животе. — Когда волнуюсь, я всегда накрываю на стол. Если это неуместно, я все уберу...
— А почему вы волнуетесь? — Шпатц неожиданно понял, что здорово проголодался, наверное поэтому аромат от всех этих закусок казался совершенно сногсшибательным. — Вам ведь не в чем оправдываться... Оставьте, не надо ничего убирать. В кувшине, я надеюсь, вишневый компот?
— Да-да, конечно, — толстые пальцы Блазе стали комкать фартук. Он снова начал мелко кланяться, потом опомнился, встал прямо и замер. — Я помню, что он вам понравился, герр штамм Фогельзанг.
— Так что происходило в лесу, герр Блазе? — Шпатц тоже сбросил свой плащ, снял с кувшина крышечку в форме граненого шара и наполнил один из стаканов.
— Я знаю, чем это могло показаться, герр штамм Фогельзанг, — голос Блазе подрагивал, иногда становился настолько высоким, что его скорее можно было назвать писком. — Мне очень жаль, что мы не предупредили вас о наших традициях...
— Приносить жертвы? — Шпатц сделал глоток, поставил стакан и взял с тарелки ломтик темного мяса.
— Нет-нет, что вы, какие жертвы! Это же убийство, мы же цивилизованные люди, — хозяин гостиницы выпучил глаза. — Все совсем не так, как вы подумали!
Шпатц и Крамм переглянулись. Анвальт улыбнулся одними губами и подмигнул. Блазе дернулся, бросил быстрый взгляд в сторону громилы-телохранителя, облокотившегося на дверной косяк.