Снова зазвучал жуткий хохот, прерываемый шипением и свистом. Дождь из редкой мороси ударил сплошной стеной. Одежда Шпатца моментально промокла.
— Стреляйте по великану! — крикнул он, осторожно опуская тело Клоса на землю.
Оба телохранителя одновременно выхватили тяжелые армейские пистолеты. Два выстрела слились в один, в нос ударил запах пороховой гари. Темная фигура метнулась в щель между домами. Вразнобой прозвучали еще несколько выстрелов. Снова зашипело и захохотало. Шпатц рванул застежку своей кобуры и тоже выхватил пистолет. Как показали последние события, этот городок вовсе не был сонным и безопасным, так что теперь он на всякий случай не расставался с оружием даже когда ложился спать. Навел ствол куда-то в сторону движения во мраке и выстрелил. Отдача больно ударила по ладони, пуля ушла явно выше, чем он хотел. Шпатц с неудовольствием подумал, что неплохо бы потренироваться в стрельбе, но сейчас особо не было времени на сожаления. Он бросился вперед, туда, где, кажется, все еще шевелилось что-то большое и темное. Хохот зазвучал откуда-то сбоку. Шпатц повернулся на звук и машинально выстрелил. Краем глаза заметил движение слева — один из телохранителей вышел из круга света и двигался в том же направлении, что и Шпатц. На фоне темной улицы снова показалась тень великана. Три выстрела грянули одновременно. Великан нелепо дернулся и стал заваливаться на бок. С противоположной стороны площади снова раздался громовой хохот, переходящий в шипение.
— Лисбет, нам нужен фонарь! — крикнул Шпатц, продолжая двигаться вперед.
В окнах первого этажа особняка управляющего включился свет. В наступившей оглушительной тишине неожиданно громко скрипнула приоткрывающаяся дверь. К бесформенной куче неподвижного тела великана осторожно приблизился один из телохранителей. Привыкшие к темноте глаза Шпатца уже вполне отчетливо различили фигуру громилы, осторожно толкнувшую тушу великана, на что последняя никак не отреагировала. Шпатц опустил пистолет и подошел ближе. Судя по телу, это действительно был великан — не меньше трех метров ростом, огромная голова с торчащими из-под старомодной шляпы жесткими волосами... Со стороны «Гроссман-хауза» раздались быстрые шаги Лисбет и Крамма. Девушка несла в руках керосиновую лампу, а анвальт — походный электрический фонарь.
— Ничего себе, чудовище! — Крамм осветил лицо великана. Кожа была грубой и морщинистой, как дубовая кора. Широко распахнутые глаза смотрели злобно, правый чуть косил. Губы застыли в кровожадной ухмылке. — Подожди... Что-то с ним не так...
Крамм опустился рядом с телом на корточки и потрогал входное отверстие от пули на грубом шерстяном жилете. Надавил на живот, рука его легко прожала плоть, как будто тело было рыхлым и мягким. Шпатц убрал пистолет в кобуру и присел рядом с Краммом. Лисбет поставила лампу на землю и ощупала лицо великана.
— Это маска! — уверенно сказала она, ухватила голову за торчащие заостренные уши и потащила на себя. Жутковатая голова неожиданно легко отделилась от тела, Лисбет пришлось сделать шаг назад, чтобы не упасть. — Не знаю, кто мастерил это чудище, но он явно талант! Даже выражение лица нарисовал на случай, если кто-то столкнется с ним не в темноте...
— Надо посмотреть, кто там внутри, — Крамм принялся расстегивать крупные деревянные пуговицы. — Похоже, голова начинки вот здесь, на уровне груди...
В том месте, куда указывал Крамм, шерстяной жилет украшала замысловатая вышивка, частью которой, похоже, и были прорези для глаз. Через несколько мгновений пуговицы поддались и костюм распахнулся. Шпатц взял фонарь и посветил на открывшееся лицо, вместо одного глаза на котором зияло уродливое темное пятно — след попадания пули из тяжелого армейского пистолета.
— Это же Ингваз! — Шпатц поднялся во весь рост, и повернулся в сторону площади, откуда приближались чьи-то осторожные шаги. Он направил туда рассеянный луч фонаря, и пятно света выхватило из темноты растерянное лицо управляющего.
— Доброй ночи, герр Ульфбраун, — в голове Крамма, который все еще сидел на корточках и смотрел снизу вверх слышалась насмешка. — Какая неожиданная встреча.
— Герр штамм Фогельзанг... — на лицо управляющего было жалко смотреть. Растерянность, страх, недоумение. Взгляд его судорожно перемещался с обезглавленного тела великана на Шпатца, на Лисбет, на застывших неподвижными истуканами телохранителей, потом обратно на великана. — Я... Я могу...
— Можете все объяснить? — голос Шпатца был холоден. — Как вы там говорили? Ваши суеверия имеют под собой основания?
— Герр штамм Фогельзанг... — голос Ульфбрауна дрожал. Он собирался еще что-то сказать, но не успел — с улицы, ведущей от рюмочной послышался шум приближающейся толпы. Видимо, кто-то из молчаливых свидетелей перестрелки уже успел добежать до всегдашнего места вечерних возлияний, и подогретая настойками и наливками толпа шриенхофцев устремилась наводить порядок на центральной площади своего города.
Шпатц смотрел на надвигающуюся темную стену из людей, вооруженных лопатами, выломанными из заборов штакетинами и прочими неприветливыми предметами. Рука сама собой легла на открытую кобуру, Шпатцу пришлось себя сдерживать, чтобы не выхватить пистолет и не направить его в сторону весьма недобро настроенных горожан. Правда, пока по гулу и отдельным выкрикам было сложно понять, против кого конкретно направлена агрессия. Телохранители снова взялись за оружие и переместились так, чтобы оказаться между толпой и Шпатцем.
Толпа придвинулась, в свете редких фонарей и ламп уже стали различимы лица. Выкрики тоже стали отчетливее.
— Герр Гроссман!
— Что творится-то?
— Долой!
— Убирайся домой, проклятый вервант!
Оружие в руках телохранителей немного остудило пыл горожан, и толпа забуксовала в нескольких метрах от Шпатца, Крамма, Лисбет, управляющего и бывшего великана, теперь представляющего собой скорее нелепую кучу, из которой торчала голова Иво Ингваза.
— Мы требуем объяснений! — запальчиво выкрикнул длинноволосый Одо Махтклеве.
— Хальт! — один из телохранителей повел пистолетом в сторону опасно приблизившихся нетрезвых мужчин с лопатами и вилами. Те остановились, правда на лицах их все еще сохранилось воинственное выражение.
— Несчастный случай, — сказал Шпатц, кивнув в сторону бывшего Герра Гроссмана. — Кто из вас знал, что Герр Гроссман — это на самом деле маскарадный костюм?
— Герр Гроссман! — завыла публика из дальних рядов.
— Гнев его будет ужасен!
— Никакого гнева не будет, — спокойно сказал Шпатц. — Это просто кукла.
Лисбет подняла на вытянутых руках голову Герра Гроссмана. Часть людей отшатнулась. Шпатц внимательно смотрел на лица. Похоже, что часть горожан была совершенно не в курсе маскарада. Неподдельное изумление, страх, понимание. Зато некоторые как будто совершенно не удивились этой новости.
— По какому праву вы устроили стрельбу на улице?! — заорал кто-то из толпы.
— Да! У нас тихий город и свои нравы! Убирайтесь вон с нашей земли!
— Я хотел бы напомнить... — начал Шпатц как можно более спокойным тоном, но голос его потонул в криках толпы. Телохранитель справа направил ствол пистолета вверх и дважды нажал на курок. Крики мгновенно стихи. — Я хотел бы напомнить, что Шриенхоф — это часть Шварцланда, а вовсе не гордое независимое королевство. И что вы подчиняетесь нашим общим законам.
Толпа снова загомонила, но было заметно, что первоначальный агрессивный настрой был сбит. Все-таки, по большей части это были обычные зажиточные горожане. Может быть, полчаса назад они и были убеждены, что разорвут в клочья этого наглого верванта, посмевшего вмешиваться в их дела, но когда дошло до необходимости переть на огнестрельное оружие, праведный гнев изрядно поутих.
— Герр Ульфбраун? — Шпатц повернулся к управляющему.
— Ребятушки, вы бы расходились по домам, а? — сказал он, сложив руки на груди. — Промокли все уже под дождем. Мы здесь без вас разберемся...
— Они убили Иво! — крикнул кто-то из темноты.
— Так кто ж его заставлял натягивать на голову эту страхотень и пугать гостей города, а? — голос Ульфбрауна окреп. Он сделал шаг вперед. — Расшумелись они! Лучше тело приберите, надо завтра похоронить герра Ингваза по-людски. Давайте, расходитесь!
Слова управляющего окончательно остудили пыл толпы, она как-то сразу поредела. Остались только длинноволосый Одо, его отчим и Блазе, который появился одним из последних.
— А где доктор? — сказала Лисбет. — Мальчику нужна помощь!
И тут Шпатц тоже вспомнил, что когда началась эта суматоха, они бросили бесчувственное тело Клоса на крыльце больницы. Лисбет, растолкав локтями мужчин, бросилась к нему и снова начала колотить в дверь больницы.
— Герр Ульфбраун, кажется, нам с вами есть, что обсудить, — Шпатц ухватил управляющего за рукав как раз в тот момент, когда он сделал шаг в сторону своего особняка. Тот вздохнул, стянул с головы промокший насквозь ночной колпак и кивнул.
Шпатц прошел к столу в гостиной, не обращая внимание на мокрые следы, которые оставляли его ботинки. Выдвинул стул, сел и кивнул Ульфбрауну на стул напротив себя. Управляющий медленно пересек комнату, но остался стоять.
— Герр Ульфбраун, я правильно понимаю, что вас ничуть не удивило то, что Герр Гроссман — это кукла? — Шпатц пригладил мокрые волосы.
— Герр штамм Фогельзанг, я клянусь вам, что никогда даже не думал о... — управляющий присел на краешек стула и подался вперед.
— Сколько там вы управляете Шриенхофом? Семнадцать лет? — Шпатц иронично приподнял бровь. — Вы или круглый идиот, во что я не верю, или просто опять пытаетесь сочинить что-то правдоподобное. Давайте пропустим элементы допроса с пристрастием, и вы мне просто расскажете, что все это значит.
Ульфбраун молчал, разглядывая свои ладони. Шпатц внимательно наблюдал за его лицом, жалея, что не успел притащить вместе с собой Крамма, оставшегося на площади помогать с телом. Все-таки его анвальт понимал в допросах гораздо больше, а Шпатцу приходилось импровизировать и делать значительный и уверенный вид. С одной стороны одно только то, что пресловутый Герр Гроссман оказался куклой, придавало его позиции сил, с другой... С другой, управляющего надо было как-то загнать в угол наводящими вопросами, грамотно составлять которые Шпатц так и не научился. Так что ему оставалось только сверлить загрустившего Ульфбрауна взглядом и нетерпеливо постукивать ногтями по полированному дереву овального стола.