— Расскажите это рабочим с флюгплаца, — вполголоса проговорил Крамм, откинувшись на спинку стула.
— Это тот самый молодой человек, чей фогель упал на Эйхенплац сегодня утром? — Паули посмотрел на Болдера.
— Богатый на события день сегодня, верно? — Шпатцу хотелось отделаться от разговорчивого инженера. Им с Краммом надо было обсудить дела, тратить время на праздные разговоры с каждым любопытствующим совершенно не входило в планы Шпатца.
— Вы крепкий юноша, герр... — Паули вопросительно взглянул на стоящего рядом со столом посланника.
— Бернд Болдер, — ответил он. — Мне просто повезло, герр Паули.
— Мы разве были представлены? — инженер перевел взгляд на Шпатца.
— Герр штамм Фогельзанг назвал вас по имени, герр Паули, — отчеканил Болдер.
— Ах да... — Паули улыбнулся и хлопнул себя по лбу. — Вы не против, если я присяду?
— Герр Паули, — начал Шпатц.
— Разумеется, герр Паули, будем рады поболтать, — перебил его Крамм. — В прошлый раз вы собирались рассказать нам какую-то историю, но доктор Ледебур был неприветлив, и нам не удалось ее послушать. Может быть, сегодня...
— Герр Крамм, мы же собирались... — Шпатц с недоумением посмотрел на анвальта.
— Герр Шпатц, сегодня был очень нервный день, — Крамм наступил под столом на ботинок Шпатца. — Давайте хотя бы за ужином просто расслабимся и... Кстати, герр Блазе, а можно нам пива, пока мы исходим слюной от замечательных ароматов из вашей кухни?
— О, конечно, герр Крамм! — Блазе выбрался из-за стойки, оставив ожидающих клиентов беседовать друг с другом и поспешил на кухню.
— Историю, герр Крамм? — Паули недоуменно нахмурил брови.
— Ну вы же наверняка знаете массу разных местных легенд, вроде той, про Тойфеля Ганса... — Крамм постучал пальцами по столу.
— Ах да, все верно... — выражение лица Паули стало рассеянным. — Честно говоря, я уже не помню, что именно собирался вам тогда рассказать.
— Ничего страшного, тогда просто поболтаем, — Крамм облокотился на стол. — Расскажите, как познакомились со своей супругой?
Шпатц слушал разговор не очень внимательно. Мысли в его голове скакали, наползали одна на другую, и он никак не мог сконцентрироваться на чем-то одном. То он думал о том, что так и не обсудил с управляющим ожидающихся в скором времени переселенцев, то его взгляд падал на руку Паули и вспоминал рассказ Ледебура об Энфернегренце, то на него накатывала тоска и бессилие что-то изменить в этом крохотном населенном пункте. То перед его внутренним взором вдруг возникало лицо мертвого человека с дырочкой в левой части лба. Он потянулся за пивом и сделал несколько больших глотков. Похоже, Крамм прав, и ему действительно потребуются его пилюли сегодня.
— А вы что думаете, герр штамм Фогельзанг? — спросил вдруг Паули.
— Что? — Шпатц встрепенулся, стряхивая с себя охватившее его мутное оцепенение. — Прошу прощения, я отвлекся и потерял нить беседы.
— Мы говорили о семье, герр Крамм считает, что...
— Боюсь, я не самый авторитетный эксперт в этом вопросе, что бы там не считал герр Крамм, — Шпатц засмеялся, не дослушав, что хотел сказать Паули. — Вы продолжайте разговор, не обращайте на меня внимания. Я просто слишком занят своими мыслями.
Шпатц открыл глаза, не поняв, что именно его разбудило. За окном было еще темно. Снилось что-то неопределенно-тревожное, так что он был скорее рад, что проснулся. Хотелось чего-нибудь попить. Вспомнилось, что герр Блазе, когда они еще только приехали, сказал, что если ночью вдруг чего-то захочется, то у него за стойкой всегда припрятан кувшин компота и тарелка с печеньем. Шпатц сунул ноги в тапочки, накинул халат и стал спускаться по лестнице.
На одном из столиков горела керосиновая лампа. Услышав шаги, человек, сидевший за столом, поднял голову. Блеснули очки.
— Вам тоже не спится, герр пакт Ледебур? — спросил Шпатц, направляясь к стойке.
— Раздобыл тетрадь и писчий прибор, — неопределенно ответил доктор.
— Кстати, герр доктор, — Шпатц взял чистый стакан и наполнил его вишневым морсом. — Я давно хотел спросить... Может ли кровь вервантов иметь какое-то особенное значение?
— Что вы имеете в виду, герр Шпатц? — очки Ледебура сползли на кончик носа.
— Понимаете... наверное, мой вопрос прозвучит как-то странно... — Шпатц сделал небольшой глоток. — Здесь в Шриенхофе неоднократно звучала тема жертвоприношения. А одна женщина даже сказала, что я в опасности, потому что являюсь ключом к чему-то, и это может быть соблазном, с которым кто-то не справится... А когда я только прибыл в Шварцланд, то доктор Готтесанбитерсдорф при мне показывал, как моя кровь смешивается с какими-то реактивами. Вот я и подумал, а может ли быть, что... Нет, все это звучит как-то глупо, я понимаю...
— Нет-нет, герр Шпатц, продолжайте! — Ледебур вдруг оживился.
— Где-то здесь в лесу есть заброшенный город, — Шпатц вышел из-за стойки, отодвинул стул и сел напротив доктора. — Как тот, на поиски вы летали на север. Сначала я нашел один предмет, а потом насел на герра Паули, и он практически сознался, что город здесь есть, только попасть в него так никому и не удалось. Что если кровь верванта — это ключ от этих развалин? Звучит очень безумно?
— Отнюдь, герр Шпатц, — на тонких губах Ледебура заиграла улыбка. — Лично меня эти развалины никогда всерьез не интересовали, но документы по ним, я, конечно же, читал. И ваша идея звучит не более безумно, чем любые другие гипотезы о способах проникнуть внутрь.
— А что вообще известно про эти города, герр доктор? — Шпатц сделал еще глоток.
— Мы наблюдали один из них с высоты, но была буря, и найти обратную дорогу мы не смогли, — сказал Ледебур. — Все эти города имеют форму восьмиконечной звезды. Точнее, внешняя стена их такой формы. Внутри — постройки с высокими башнями и шпилями. И кое-кто описывал еще внешний периметр. Вроде как в паре километров от каждого луча стоят вышки. Вот их вблизи как раз видело довольно много народу.
— Сигнальные башни, — медленно проговорил Шпатц.
— Что? — Ледебур посмотрел на него поверх очков.
— Тот, кто убил Оглоблю в больнице, расспрашивал его про какие-то сигнальные башни, — сказал Шпатц.
— Пожалуй, их можно так назвать, — кивнул Ледебур. — А почему вы не спите, герр Шпатц?
— Просто захотелось пить, — Шпатц допил остатки морса и встал. — Не знаю, почему я опять подумал про этот город. Наверное, что-то приснилось. Спокойной ночи, герр пакт Ледебур.
Утром Шпатцу с трудом удалось разлепить глаза. От вчерашней нервной активности не осталось никакого следа, мышцы ныли, будто им пришлось неделю трудиться на самой тяжелой работе. Велик был соблазн повернуться на другой бок и вернуться в страну снова обратно. Лишь огромным усилием воли Шпатцу удалось заставить себя спустить ноги с кровати.
Спустившись к завтраку, он обнаружил, что Крамм заигрывает с Гретой, одной из дочерей управляющего, а Лисбет сидит за стойкой и неспешно пьет кофе из маленькой чашечки. На его появление никто не обратил внимания, чему Шпатц был скорее рад, чем нет, потому что даже умывание и несколько физических упражнений не помогли ему вернуть себе бодрое состояние. Так что он сел за столик и стал терпеливо ожидать, когда Блазе принесет ему дежурную утреннюю яичницу, кофе и, как всегда, какой-нибудь замечательно вкусный десерт, от которого Шпатц привычно откажется. Или нет. Он еще не принял решение на этот счет. Предвкушения завтрака прервал истошный крик на площади. Кричала девушка.
Рядом с дубом стояла тележка, запряженная пестрым мулом, рядом с ней топтался пожилой мужчина, смутно знакомый, кажется он видел его на ритуале в лесу, а с телеги до самой земли свешивались длинные светлые волосы. Рядом с ним стояла зареванная дочь доктора, со всех сторон к ним спешили местные жители.
— ...смотрю, а он в ручье лежит наполовину, — рассказывал хозяин телеги. — По самую жопу в воде. Я подумал, что нельзя его там бросать, выкинул из телеги дрова, а его, значит, погрузил. Надо управляющего позвать...
Шпатц подошел ближе и заглянул в телегу. Тело принадлежало Одо Махтклеве. Правда узнал его Шпатц только по длинным волосам, лицо его было обезображено — из вывороченных глазниц торчали обломки корявых сухих веток, брезентовая куртка порвана в клочья и залита кровью, живот вспорот длинной раной, из которой выпирали тошнотворной кучей кишки, пополам с грязью и хвоей. Видимо, фермеру пришлось собрать их с земли и запихать в живот Одо.
Трактир «Корона Ингвара»
Окраина Берги, Сеймсвилль.
— Может, нам следует просто завербоваться в армию и дезертировать? — Крессенштейн смотрел на красочный плакат, призывающий всех, способных держать оружие, встать на защиту родной страны от подлых захватчиков.
— Он опаздывает всего на пятнадцать минут, Гейнц, — Адлер брезгливо поковырялся ложкой в тарелке. Неаппетитное остывшее месиво, значившееся в меню, как «горячее мясное рагу» состояло в основном из распаренной репы, бобов и нескольких тощих волокон мяса. На вкус эта мешанина была еще хуже, чем на вид. — Ты заметил, кстати, что самые убогие рыгаловки обычно имеют очень героические названия?
— К счастью, цены в них тоже убогие, — миска Крессенштейна уже была пуста.
— В обычное время я бы не стал это есть, даже если бы мне приплатили, — Адлер вздохнул и обреченно принялся за еду.
— В обычное время, — гауптман сдвинул на затылок кепку и похлопал себя по животу. — Мне кажется, мы неосмотрительно себя ведем. Нам следовало бы использовать те имена, которые написаны в наших документах. По радио вчера между делом объявляли, что наш люфтшифф потерпел крушение, не исключено, что наши фотографии скоро появятся в газетах.
— Надеюсь, скоро нас здесь не будет, — Адлер хмыкнул.
— Ты уверен в своем человеке? — Крессенштейн, не меняя вальяжной развалившейся позы внимательно осмотрел зал трактира. Кажется, никому не было никакого дела до двух обедающих работяг. Зал был набит битком, вопреки увещеванием не собираться большими компаниями и внимательно смотреть на небо. Берги был убогим приграничным городом, большинство его жителей добывали себе пропитание тем, что трудились на гранитном и глиняном карьерах. Работа была тяжелой, кто-то все время приезжал, кто-то уезжал. Платили мало. Кажется, привлекательность труда в этих местах держалась исключительно на легендах, что однажды один двоюродный дядя знакомого одного знакомого нашел во время работы слиток золота величиной с конскую голову и сказочно разбогател. А кузен троюродного дедушки со стороны матери того собутыльника, что свалился по пьяни в колодец, своими собственными руками добыл целую горсть изумрудов чистейшей воды и теперь кушает за одним столом с самим королем. Так что Адлер штамм Фогельзанг и Гейнц штамм Крессенштейн, которые по поддельным документам значились вовсе даже Питом Майером и Гуком Хубертом, уроженцами столицы и ряжеными в потертые штаны и куртки обычных работяг, смотрелись в этих местах гораздо более привычной частью пейзажа, чем, скажем, в той же Унии Блоссомботтон, куда ни один нормальный сеймсвиллец по доброй воле, конечно же, не поедет. Хотя изумруды там добывают вполне настоящие.