От увиденной картины меня начинает переполнять возмущение, так и хочется поинтересоваться какого лешего здесь творится. Но я вовремя успеваю прикусить губу.
Нельзя показывать, что я поймала женщину с поличным. Мало ли какие у нее еще фокусы припрятаны.
Прежде, чем вступать в открытое противостояние, нужно изучить противника.
Решаю, что самым безопасным для всех и для меня в частности будет уйти отсюда. Пусть Нина не знает, что я вообще заходила на кухню.
Вернусь в комнату, позвоню Валентину, аккуратно выясню знает ли он о странном поведении своей домработницы и буду делать дальнейшие выводы.
Да! Так и нужно поступить.
Осторожно, чтобы не привлечь к своей персоне ненужного внимания, разворачиваюсь и на носочках направляюсь к выходу. Прохожу половину расстояния, дохожу до обеденного стола и случайно оступаюсь. Хватаюсь рукой за стол, но промахиваюсь и чтобы не упасть вынужденно делаю шаг назад. Задеваю рукой лежащие на столе столовые приборы, они с грохотом падают на пол. Пространство вокруг замирает.
– Ой, – пищу понимая, что меня вот-вот заметят. Поднимаю на домработницу испуганный взгляд.
– Марина? – удивленно произносит женщина. – Что ты здесь делаешь? Ты же пошла укладывать спать дочь! – говорит строго и в упор смотрит на меня.
– Водички попить захотелось, – отвечаю невозмутимо. У меня даже каким-то чудом получается выдавить из себя некое подобие улыбки. Наверное, от страха быть пойманной с поличным. – Или это тоже запрещено? – скептически подмечаю.
– Да нет, – Нина видит мое деланное спокойствие и немного расслабляется. – Не запрещено.
– Вот и славно, – пожимая плечами обхожу ее, беру стакан и наливаю воды прямо из фильтра. Под возмущенный взгляд домработницы залпом выпиваю его. – Вкусно-то как! – заключаю с победной улыбкой.
Разворачиваюсь и возвращаюсь назад.
Лишь зайдя в комнату и заперев дверь понимаю, как быстро бьется сердце от страха. Все-таки я не привыкла к подобным вещам.
Подхожу к дочери, проверяю спит ли малышка и выдыхаю. Машенька не просыпалась, когда меня не было и это очень хорошо.
Забираюсь на кровать, приоткрываю штору и смотрю на происходящее во дворе, а тем временем в моей голове беспрерывно крутятся мысли об увиденном на кухне.
И чем дольше я об этом думаю, тем меньше оно мне нравится.
Ну не верю я, что этот белый порошок, которым Нина посыпала в тайне ото всех, булочки, пойдет нам на пользу. Не ве-рю!
Твердо решив не пускать подобное самовольство на самотек и не допустить поедания булочек, я поднимаюсь на ноги и снова иду вниз.
Глава 30. Марина
С колотящимся от страха сердцем словно вор крадусь по чужому дому, прохожу по коридору второго этажа мимо закрытых дверей в жилые комнаты и застываю от каждого шороха.
Останавливаюсь. Жду.
Выдыхаю, беру волнение под контроль и продолжаю свой путь. Мне нужно двигаться дальше.
Подхожу к лестнице, перегибаюсь через перилла смотрю вниз и убедившись, что на горизонте никого нет, начинаю спускаться.
Каждый мой шаг словно тысяча шагов, очень сложно идти. Но ответственность за здоровье других, подгоняет.
Я изо всех сил стараюсь остаться незамеченной и поэтому так быстро, как хотелось бы, добраться до кухни не выйдет, увы. Если вдруг столкнусь с Ниной и она что-то заподозрит, то все пропало.
Подобного нельзя допустить!
Мне нужно успеть избавиться от булочек. Срочно! Пока Машенька спит и не сможет мне помешать.
К сожалению, времени у меня осталось не так много, счет идет на минуты. Дочка может проснуться в любой момент и тогда уже избавиться от странного угощения не выйдет. Мне банально никто не даст этого сделать.
Маша не позволит что-то сделать тихо, ведь она у меня вечно болтает на своем тарабарском и тянет ручки ко всему, что плохо лежит. А как увидит сладкую выпечку, так сразу же заверещит требуя вкусняшку себе.
Ей нужно прямо сейчас. Вот немедленно! Иначе…
Ох, лучше не вспоминать.
Маша просто обожает выпечку! Ей нет разницы пирог, булка или черный хлеб.
Моя дочка готова тоннами поглощать все мучное и это печально, лучше бы она нормальное ела что-нибудь.
Она не особенно любит фрукты и ягоды, овощи вообще в нее тяжело запихать. Но как только увидит какую-то булку…
Маша до трясучки любит все, что приготовлено с мукой.
Никогда не думала, что мне придется с раннего возраста ограничивать дочку в еде и тщательно следить за калориями, которые она получает. Ведь немного не доглядишь, так потом наест столько, что придется худеть.
В общем, сложно все. И врачи, блин, руками разводят.
Дома я не позволяю задержаться хоть чему-то мучному на столе.
Печенье, пирожки, блины под запретом. А если что-то и давать Маше, то только то, что приготовила сама.
Я изучила все виды муки, нашла сотню рецептов с полезными сладостями и выпечкой. Трачу на приготовление правильной еды много времени и очень надеюсь, что смогу продолжить здесь в том же духе.
Поэтому да! От булочек не плохо избавиться не только из-за непонятного порошка, которым они посыпаны, но и из-за дочки. Ей подобное кушать нельзя.
Медленно крадясь подхожу к входу на кухню.
С бешено бьющимся сердцем нажимаю на ручку и открываю дверь. Заглядываю.
Пусто.
Фух! Можно выдохнуть.
Быстро, чтобы не потерять ни единой секунды, кидаюсь вперед. Нахожу поднос полный ароматной и румяной выпечки, снимаю бережно положенное на него полотенце и смотрю на пышные булочки.
Эх… Жаль портить такую красоту.
– Что ты тут делаешь? – раздается за спиной строгий женский голос при звуке которого сердце ухает в пятки.
Оборачиваюсь.
– Я? – спрашиваю первое, что пришло в голову.
– Ну не я же, – говорит грозно. По моей коже пробегает озноб.
Кажется, я теперь знаю, что чувствуют преступники, которых поймали на месте преступления. Ничего хорошего!
Ух!
– Ээ, – пытаюсь придумать хоть что-то, но от страха нет ни одной идеи.
Блин! Мариша! Не сдаваться! Нельзя!
На кону сейчас стоят несколько жизней и только ты в состоянии помешать осуществлению коварного плана домработницы.
Только ты!
О! Бинго! Придумала!
– Попить пришла, – трясущимися от волнения руками хватаю с полки стакан и наливаю его полный воды.
Под удивленный взгляд Нины одним махом осушаю стакан и снова его наливаю до крас.
– Пить хочется просто пипец, – приговариваю. А сама понимаю, что больше двух стаканов воды в меня больше не влезет.
Думай, Мариша! Думай!
– С тобой все в порядке? – хмурится женщина.
– О, да! – отмахиваюсь от ее вопроса. – Конечно!
По крайней мере пока… Пока я не попробовала твои булочки!
– Так много пить вредно, – Нина не скрывает своей озабоченности моим поведением. Чувствую спиной, как она начинает приближаться ко мне.
Блин! Блин!! Блин!!!
Она же сейчас подойдет ближе, увидит открытое полотенце и точно поймет, что я смотрела на ее булки. Будет полнейшим фиаско, если она их уберет!
– Вода полезна для организма, – стараюсь говорить невозмутимо, но от волнения мой голос все равно немного дрожит. – Кажется, я переела соленого крекера, – вру самым неподобающим образом. – Вот теперь организм требует пить.
– Лучше б спустилась вниз и нормально поела, – бурчит недовольно.
– Как-то не до этого было, – отмахиваюсь. – Дел, знаешь ли, ворох! У меня ребенок на руках.
– Ой, да все мы через это проходили! – отмахивается. – Словно ты единственная, кто матерью был.
На подобную фразу я просто не могу не повернуться. Резко разворачиваюсь и сталкиваюсь нос к носу с раздраженной женщиной.
– Поясни, – требовательно спрашиваю у нее. Она зло сверкает глазами.
– А чего здесь пояснять? – щурится. – Ты не можешь справиться со своей дочерью, а еще смеешь указывать другим, как им с их детьми обращаться.
От направленной в мой адрес агрессии я на мгновение теряюсь. Но затем быстро прихожу в себя.
– Когда это я тебя учила обращаться с твоими детьми? – говорю с Ниной ее же интонацией. – Честно признаться, то я вообще удивлена, что у тебя есть дети, – специально причиняю женщине боль.
Моя фраза попадает прямо в цель. Нина заходится от ярости, краснеет и сжимает губы.
– Да как ты смеешь! – шипит разъяренно. – Нахалка!
– Ой, – отмахиваюсь рукой. – Да кто бы говорил, – закатывая глаза отворачиваюсь от нее и наливаю очередной стакан. Я же “водички попить” спустилась.
Активно изображая дикий сушняк, выпиваю второй стакан и наливаю третий. Глазами вдруг вижу стоящий на полке кувшин.
О, счастье!
На этот раз мозг срабатывает быстро и четко. В моей голове рождается самый, что ни на есть гениальный план.
– Пожалуй, наберу с собой водички, – объявляю все так же невозмутимо.
Нина, словно почувствовав, убирает поднос с булками в сторону. Я лишь печально провожаю их взглядом.
Блин… Неужели мой план провалился?
Но Нина неумолимо относит его проч.
Мда…
Налив полный кувшин, понимаю, что предлогов оставаться здесь у меня больше нет и нужно уходить. Печально, конечно, что у меня не вышло пролить полтора литра воды на выпечку. Но я еще обязательно придумаю новый план!
– Пиу! Пиу! – доносится из-за угла. – Пиу! Пиу!
Сын Валентина играется с водным пистолетом и разбрызгивая влагу по всему дому.
Ох, не поскользнуться бы!
– Демид! Прекрати немедленно! – пытается угомонить его Нина, но у нее ничего не выходит. – Я все расскажу твоему отцу!
После замечания от домработницы мальчик лишь сильнее расходится и, кажется, его уже ничем не остановить.
Словно в замедленной съемке вижу, как мальчик залетает на кухню, спотыкается о миску с кошачьим кормом, рассыпая ее содержимое на всю протяженность пола, его пистолет летит прямиком в тарелку, на которую уже Нина успела переложить злосчастное “угощение”. Тарелка теряет устойчивость, приходит в движение, летит вниз с диким грохотом разбиваясь о твердый пол и покрывает все, что находится рядом, грудой осколков.