пила свой плен и услужение. Интересно, сколько раз она уже успела пожалеть о том, что сделала. Во всяком случае, теперь она гораздо яснее понимала то на что решилась.
— Проси, — напомнил я.
— Я не в том настроении, — выкрикнула женщина.
Я расхохотался. Насколько забавными могут быть свободные женщины! Рабыни приучены быть «в том настроении» мгновенно. Им достаточно взгляда мужчины, щелчка его пальцев или просто кивка на пол.
— Пожалуйста, — взмолилась она. — Пожалуйста!
— Проси, — потребовал я.
— Я прошу вашей ласки, — сквозь слезы проговорила она.
И я начал ласкать ее, сидящую передо мной, плачущую и пытающуюся сопротивляться пленницу, цепляющуюся за луку седла.
— Монстр, — простонала женщина. — Монстр.
Но внезапно в ее рыданиях послышались нотки удивления и отчасти новых незнакомых ее ощущений, заставившие меня тихо усмехнутся. Ее широко расставленные, рефлекторно дергающиеся ноги, прекрасно смотрелись на фоне глянцевой кожи седла.
— Монстр! — всхлипнула она, запрокидывая голову.
Руки женщины выпустили луку седла, дернулись назад в тщетной попытке дотянуться до меня. Я услышал тихое звяканье звеньев цепочки соединявшей браслеты, то расслаблявшейся, то натягивавшейся втугую.
— Кажется, теперь Ты уже в настроении, — усмехнулся я.
— Только не останавливайтесь! — простонала Леди Феба.
— Ты знаешь, как теперь тебе следует назвать меня? — поинтересовался я.
— О! — только и смогла выговорить она. — О-о-о-охх!
— Уверен, тебе любопытно то, как Ты должна обращаться ко мне, — заметил я.
— Да! — выкрикнула женщина. — Да! Да-а-а! Как мне называть вас? О! О!
— Ты не ошибешься, если будешь называть меня «Господин», — подсказал я.
— Да-а-я, Господи-и-инн! — закричала она.
Потом, когда женщина прекратила дергаться и вырываться, я некоторое время держал ее, прижав к себе, пытаясь успокоить.
— Я назвала вас Господином! — всхлипнула Леди Феба. — Я все еще считаюсь свободной юридически?
— Да, — заверил ее я, — но думаю, что тебе будет полезно привыкать к тому, чтобы называть господином любого свободного мужчину.
— Да! — выдохнула она.
Я решил, что пока воздержусь предоставлять ей ошейник, хотя, на мой взгляд, она уже вполне готова к этому. Она была свободной женщиной. Пожалуй, стоит заставить ее испытать чувство неудовлетворенности в ожидании этого.
— Пожалуйста, дотроньтесь до меня еще раз, — попросила Леди Феба.
— Так значит, тебе понравилось? — спросил я.
— Теперь, почувствовав это, — вздохнула она, — я отчаянно нуждаюсь в этом.
— Даже отказываясь от того, кем Ты была и кем являешься? — уточнил я.
— Вы испытали своего тарна, — вместо ответа сказала она. — Так, испытайте и меня!
Я полюбовался на стройную фигурку сидевшей передо мной девушки. Да, подумал я, она будет отлично смотреться голая и абсолютно беспомощная, привязанная на спине или животе поперек тарнового седла.
— Господин? — напомнила она мне о своем присутствии.
Пожалуй, это был бы самый подходящий способ крепления для такой как она.
— Возможно позже, — ответил я, и укрыл ее своим плащом, защищая от ветра.
Мы летели на север.
Глава 9Лагерь войск Коса
— Кто здесь? — спросила одетая в большой мешок, прикрывавший большую часть ее тела, женщина, стоящая на коленях в темноте крохотной палатки.
— Это — я, — успокоил ее я.
Присев рядом с ней, я развязал шнурки мешка, которые незадолго до этого сам же и завязал под ее грудью и вокруг бедер, чтобы она не смогла выбраться из него самостоятельно. Сдернув с нее мешок, я снял и наручники, державшие ее руки за спиной.
— У вас все получилось? — поинтересовалась она, встряхивая головой и освобождая волосы.
— Займись лучше приготовлением пищи, — проворчал я, усаживаясь по-турецки посреди палатки.
Мы находились внутри ограждения косианского лагеря, с краю тучи раскинувшихся палаток и шалашей, принадлежащих отчасти солдатам, но в большинстве своем гражданским, маркитантам, работорговцам и тому подобным личностям, отирающимся близ армии. До самой близкой линии осадных укреплений отсюда оставалось пройти не больше полпасанга. С того места, где была разбита наша палатка отлично просматривались стены Форпоста Ара.
Девушка занялась приготовлением пищи. Сейчас все казалось настолько мирным, что трудно было даже представить, какая бойня разворачивалась ежедневно у стен города. А иногда она не затихала и по ночам.
— Всего лишь каша, — сообщила она, протягивая мне миску.
Я кивнул, предположив, что в большинстве домов Форпоста Ара, сейчас даже это считалось бы роскошью.
— Вы узнали что-нибудь? — полюбопытствовала она, складывая хворост и сухие листья в маленькую ямку вне палатки рядом с входом.
— Говорят, что городу недолго осталось, — ответил я.
— Они больше не в состоянии держать оборону? — спросила женщина.
— Предполагается, что нет, — пожал я плечами.
— Вы хотите пробраться в город, — предположила она.
— Да, — не стал отрицать я.
— Но зачем? — поинтересовалась женщина.
— У меня там есть кое-какие дела, — не стал я вдаваться в подробности.
— Но ваш акцент не предполагает, что Вы из Ара, — заметила она.
— Надеюсь, что так, — улыбнулся я. — Косианцы бы этого не поняли.
Воспользовавшись маленькой зажигалкой, женщина подожгла листья и, склонившись над кострищем, принялась раздувать огонек, пока маленькое пламя не перекинулось на хворост.
Смеркалось. До меня долетали запахи дыма и готовящейся пищи от других палаток.
— Ваши планы идут не так, как Вы надеялись? — спросила она.
— Я не жалуюсь, — отмахнулся я. — Конечно, кое-что могло бы идти и получше чем сейчас, но в целом все происходит в соответствии с моими ожиданиями.
Девушка подбросила веток в костер.
Прежде всего, я планировал достичь Форпоста Ара настолько быстро насколько это возможно, то есть это предполагало, что добираться следовало на тарне, причем избежав внимания патрулей косианских тарнсмэнов. Ну что ж, с первой частью своего плана я справился. Чем ближе я подлетал к лагерю, тем небо плотнее было перекрыто патрулями. Однако учитывая мою одежду и снаряжение, а также сумку, по виду курьерскую, которой я периодически размахивал, меня принимали именно за курьера. Кроме того, хотя я и не планировал этого, присутствие закованной в наручники девушки передо мной, да еще и с завязанными глазами, очевидно пленницы, скорее всего захваченной по пути и несомненно вскорости ожидающей ошейника, добавляло мне достоверности. Уши утонченной Фебы, должно быть, горели от услышанных ее довольно непристойных комментариев относительно ее соблазнительности, сделанных хриплыми голосами под аккомпанемент близких хлопков крыльев. Иногда я даже двигался под охраной эскорта тарнсмэнов, который к моему облегчению со временем отставал, предоставляя меня самому себе.
Конечно, поначалу я еще надеялся, что в идеале мне удастся попасть в Форпост Ара на спине тарна. Впрочем, я быстро убедился, что это нереально. Прежде всего, меня лишала шансов сделать это моя одежда косианского курьера. Любые попытки косианцев пролететь над городом вызывали шквальный обстрел и преследование со стороны обороняющихся. Разумеется, я предпринял попытку подлететь к стенам днем, а потом еще и вечером в первый же день после моего прибытия в окрестности Форпоста Ара. Если бы не моя сильная птица и изначально набранная скорость, моя миссия закончилась бы печально, даже толком и не начавшись. Особенно тяжело мне пришлось во второй раз. Чтобы ускользнуть от атаки защитников города мне пришлось пролететь над цитаделью и гаванью, миновать боновое заграждение в виде скованных цепями плотов, закрывавших вход в порт и перелететь через Воск. В конечном итоге, оторваться от преследователей удалось только под покровом темноты.
Понятно, что во время этих попыток Фебу я с собой не брал. У меня не было никакого желания рисковать женщиной, красота которой должным образом рафинированная и улучшенная, на мой взгляд не посрамила бы даже центральный помост Курулеанского невольничьего рынка. К тому же дополнительная нагрузка, пусть и небольшая, не добавляла моему тарну не скорости ни маневренности, что было немаловажно, учитывая, что я ожидал, что мне придется, если не нападать на преследователей, то уклоняться от них.
Соответственно, перед своими попытками проникновения в город, я усадил Фебу вплотную к небольшому дереву, так чтобы ее ноги оказались по обе стороны от ствола. Потом я привязал веревку к ее левой щиколотке, обернул эту веревку петлей вокруг другого дерева, стоявшего на расстоянии около ярда от первого, а второй конец веревки закрепил на правой ноге женщины. Делая это, я отрегулировал длину привязи так, чтобы моя служанка чувствовала себя относительно комфортно, и могла немного согнуть ноги в коленях. В завершении я прижал ее животом к коре и защелкнул наручники на ее руках обнявших дерево. Ноги женщину были разведены достаточно, чтобы она не могла дотянуться до веревок на лодыжках закованными в браслеты руками, так что отвязаться и встать, ей нечего было даже думать. Леди Фебе предстояло сидеть там, где я ее оставил вплоть до моего возвращения, или пока кто-либо иной не освободит ее. Дерево располагалось достаточно близко к дороге, так что не возвратись я к утру, она могла бы криком привлечь к себе внимание и, таким образом, спастись. Правда, я нисколько не сомневался, что это спасение в конечном итоге закончится тем, что ее бедро узнает пламенный поцелуй железа, а на ее горле сомкнется ошейник рабовладельца.
Усилиями моей служанки в ямке заплясали веселые языки огня. Я молча, с интересом наблюдал за ней. Феба развернула и установила над костром, отрегулировав по высоте, стальной прут. На него она повесила котелок с водой. Этот стальной прут имел ручку и, будучи установлен на рогатках или подвешен в кольцах, может быть также использован в качестве вертела.