— Где я? — спросила Клио.
— В двухстах ярдах от Форпоста Ара, — сообщил я ей.
Она вздрогнула. Это было самое близкое к стенам города из косианских осадных укреплений. Даже проходы в подкопы, сейчас закрытые воротами и строго охраняемые, и те остались позади. Единственное, что было ближе этих укреплений к городу, это частично прикрытые досками сапы, ведшие непосредственно к стенам. Эти траншеи использовались не столько для того, чтобы попытаться сделать подкоп под стены, сколько для того, чтобы прикрыть от стрел солдат, выдвигающихся для штурма. Сапа, конечно, требует намного меньше сил со стороны осаждающих, но ее, также, и не столь трудно обнаружить и противодействовать, как подкоп, который не должен остановиться перед стеной, а продолжается внутрь города а предназначен для того, чтобы скрытно провести своих солдат в тыл обороняющихся. Подкоп же под стену обычно заканчивается под фундаментом стены залом с системой опор. Позже, синхронно с атакой пехоты, эти опоры должны быть сожжены или, что более опасно, выбиты. Здесь важна четкая координация между обрушением стены и штурмом, обычно это делается по единому сигналу труб или барабанов.
— А где Елена? — спросила Клио, удивленно озираясь.
Когда этим утром мы оставили Эфиальта, я взял с собой Елену с Тироса, и Клио из Тельнуса. Елена была третьей женщиной из задолжавших за ночь в «Кривом тарне». Она же была единственной среди них блондинкой. Клио тогда стояла у стены второй.
— Я продал ее, в ста ярдах позади, — сообщил я женщине.
— Что! — воскликнула Клио.
Я выкупил ее через посредничество Эфиальта у хозяина постоялого двора за тридцать пять медных тарсков, размер ее долга, а продал за сорок, что было очень скромной ценой, учитывая ценность женщин здесь, по крайней мере, до падения города. Несколько солдат купили ее вскладчину, и теперь Елене придется служить им всем. Возможно, позже они разыграют в камни или в кости, кому она будет принадлежать. Я же, как бы по незнанию или якобы сбитый с толку ее бритой головой, запросил за нее невысокую цену. Может быть, они решили, что с данный момент я нуждаюсь в деньгах. Признаться, выкупив женщину покидая «Кривой тарн», я не планировал получить с нее какую-либо прибыль, и даже не ожидал этого. Для меня она была не товаром, с которого можно получить прибыль, а средством достижения моей цели, одним из пунктов моего плана. Однако с другой стороны, по-своему она все же была товаром, соответственно, я не был недоволен тем, что оказался в состоянии не только использовать этот товар в моих планах, но и выручить на нем немного денег.
Ее светлые волосы со временем отрастут снова, и солдаты обнаружат, что у нее имеется дополнительное очарование. Я не сомневался, что в конечном итоге, она будет стоить немалых денег. Вообще-то считается, что самыми дорогими женщинами на Горе являются те, у кого волосы темно-рыжего оттенка, хотя лично я предпочитаю брюнеток. Но нельзя отрицать, что блондинка, соответствующим образом порабощенная и дрессированная, в отчаянии пытающаяся доставить вам удовольствие, тоже по-своему небезынтересна. Бывает, что и блондинки уходят по более высоким ценам, но скорее потому, что такой цвет волос встречается реже остальных, однако оказавшись дома в ошейнике, они, конечно, ничем не отличаются от любой другой рабыни. В конце концов, по моему мнению, решающим фактором в этом вопросе является не цвет волос, а сама девушка во всей ее цельности. Все зависит, прежде всего, от каждой конкретной рабыни.
— Ну да, продал, — развел я руками под смех окружавших нас мужчин, отвечая на недоверчивый взгляд Клио. — И, кстати, прежде, чем я ее продал она неплохо себя продемонстрировала.
— Пожалуйста, нет! — простонала Клио.
Делая вид, что ищу наилучшую цену сначала за Елену, я пробрался через сеть укреплений и траншей поближе к стенам Форпоста Ара. В предыдущем редуте, одном из многих, я и продал ее. Пробраться сюда вообще не составило каких-либо трудностей. Моя форма наемника и пара женщин на привязи, явно ведомых на продажу, открывали любые ворота. Кое-кто из мужчин этого передового укрепления, присутствовавших там, как раз возвращались на свои посты. Они сами пригласили меня в этот редут, да еще и, по собственной инициативе, провели по одной из соединительных траншей. Клио, скрытую под покрывалом, мы гнали перед собой на четвереньках, иногда поощряя ее пинком ноги или ударом сложенного вдвое рабского поводка, в тот момент еще на ней не закрепленного.
— Небось, самую лучшую-то уже продал? — ворчливо поинтересовался один из мужчин.
— Можете думать, как хотите, — безразлично пожал я плечами. — Я не знаю, которая из них лучше. Что до меня, так я предпочел бы вот эту.
Клио испуганно оглянулась назад и уставилась на меня.
— Пожалуй, я тоже предпочел бы эту, — заметил один из товарищей, которые провели меня сюда.
— Фигуристая красотка, — похвалил другой.
— Джентльмены! — попыталась протестовать Клио.
— Лучшее должно быть у нас, — заявил один из мужчин, стоявших на низкой деревянной платформе, на переднем краю укрепления, — ведь мы ближе всех к врагу.
— Вот и смотри за врагом, а не на девку, — проворчал его напарник.
— Да, я бы тоже предпочел ее, — сказал кто-то, из солдат.
— Точно, — поддержал его другой.
Клио, насколько я заметил, внутренне была довольна тем одобрением, что было высказано относительно ее привлекательности, как обнаженной женщины, однако одновременно она была встревожена, ибо не могла не иметь неких подозрений относительно того, что могло бы стать логическим следствием такого предпочтения.
— Пусть она покажет себя, — предложил один из мужчин.
Я встряхнул поводок, теперь уже бывший на ее шее. Мое движение отозвалось клацаньем карабина пристегнутого к кольцу ошейника.
— Нет, — воскликнула Клио, — пожалуйста, нет!
— Что еще такое? — озадаченно спросил я у нее.
— Джентльмены, — закричала Клио, — солдаты Коса, воины, сражающиеся за правду и законность, победители несправедливости, соотечественники из-за моря, я — Леди Клио из Тельнуса, столицы Коса! Я — свободная женщина! Я прошу вас о доброте, снисходительности, и вашей защите! Спасите меня от этого варвара. Дайте мне одежду и окажите уважение! Верните мне достоинство и свободу!
— Многие из них парней, — усмехнулся я, — никогда не были на Косе, они просто наемники на косианской службе.
Женщина испуганно обвела взглядом собравшихся вокруг мужчин. Ее взгляд метался с одного лица на другое, но на большинстве этих лиц читалось веселье.
— Ну почему же, например я из Тельнуса, — заявил один из солдат.
— Я тоже, — поддержал его второй.
— Я свободная женщина! — крикнула Клио. — Я требую этого!
Оба парня с Коса лишь улыбнулись в ответ.
— Некоторые из этих ребят уже давненько не имели женщин, — заметил я.
— В каком смысле «не имели»? — запнулась Клио.
— В том самом, — усмехнулся я.
Эти мужчины были бойцами передних линий, по крайней мере, большинство из них. Именно на их плечах лежала основная доля опасности и риска при обороне во время вылазок гарнизона, и во время штурмов. Осада выдалась долгая и трудная. Те, кто не имел никакого отношения к Косу и был наемником, воевавшим только за деньги и некую долю трофеев, с большой долей вероятности окажутся глухи к обращениям к косианской солидарности или патриотизму. Они были преданны скорее своим капитанам и товарищам по оружию, а не Косу. В некоторых случаях они могли бы быть верными своему слову, присяге или клятве, или же если бы они точно знали, что они отмечены в вербовочных таблицах и контрактах. Что касается мужчин с Коса и их ближайших союзников с Тироса, то они к настоящему времени, превратились в суровых ветеранов, если, конечно, они еще не были ими прежде, то есть людей, которых вряд ли можно было бы поколебать призывами корыстных красоток. Эти мужчины уже привыкли смотреть на таких женщин, причем вне зависимости от города, с точки зрения ошейника и цепи.
— Почему же Ты тогда не в Тельнусе? — поинтересовался один из косианцев.
Клио сразу заткнулась и испуганно опустила глаза.
— Она жила за счет мужчин, следуя за ними и эксплуатируя их слабости, — ответил я за нее. — Она задолжавшая шлюха. Я оплатил по ее счетам и, таким образом, теперь фактически владею ей как собственностью, согласно закону о выкупе.
— Но он не освободил меня! — возмущенно крикнула она.
— Конечно, нет, — усмехнулся я.
— Где Ты подобрал ее? — спросил у меня косианец.
— На юг отсюда, на Дороге Воска, — ответил я, — в «Кривом тарне».
— Знаю я это местечко! — кивнул один из мужчин.
— Я тоже, — сказал другой.
— Меня как-то здорово там надула одна такая шлюха, — проворчал первый, — выкуп за нее стоил мне тогда трех серебряных тарсков, плюс деньги на проезд, как она сказала до Коса. И за все это я получил не более чем поцелуй! Она заявила мне, что если перевести наши отношения в физическую плоскость, то это унизит нас обоих. Короче, она посмеялась надо мной, да еще помахала мне с задка удаляющегося наемного экипажа моим собственным кошельком и расписками о выкупе. Каким же дураком я тогда себя почувствовал. Частенько я мечтал о том, чтобы с ней сделал, окажись она в моей власти, голой и в ошейнике! Ужо я хорошо бы ее попользовал! Кстати, ее звали Лиомач.
А вот услышать это мне было крайне интересно. Знай я эту историю раньше, то взял бы с собой Лиомач. Не исключено, что Лиомач, которая казалась на цепи Эфиальта, могла бы оказаться той же самой женщиной. Если так, то я не сомневался, что она была бы рада возобновить свое знакомство с этим косианским солдатом. По крайней мере, уж он-то точно обрадовался бы. Впрочем, даже если она и не была той же самой женщиной, все равно она зарабатывала на жизнь тем же способом, и звали ее так же. Вполне возможно, что этого было бы достаточно, чтобы заинтересовать этого парня ее покупкой. А уж окажись она именно той женщиной, не думаю, что кто-нибудь позавидовал ей, если бы она оказалась во владении своего бывшего простофили. Она бы точно обнаружила, что их отношений действительно перешли в «физическую плоскость». Более тог