— Получается, Вы просто держали хорошую мину при плохой игре, — заметил я.
— А что бы Ты делал, на месте командующего войсками Форпоста Ара?
— Да думаю, практически, то же самое, — пожал я плечами.
— Вот то-то и оно, — вздохнул Амилиан, — Конечно, я продолжал на что-то надеяться, но Домашним Камнем рисковать не стал. Потому и послал его на юг.
— С тарнсмэном? — поинтересовался я.
— Нет, — ответил он. — Кос уже полностью захватил господство в небе. Я послал камень на юг в фургоне торговца Септимия Энтрата.
— В таком случае, возможно, его миссия удалась, — сказал я, — среди неисчислимых фургонов, телег, верениц беженцев у него имелся неплохой шанс пробраться на юг.
— Только на это я и надеюсь, — признался Амилиан.
Мне показалось, что я где-то слышал имя Септимия Энтрата. Но с другой стороны все мы ежедневно слышим множество имен, порой тысячи имен.
— Кос готовится к атаке, — сообщил мужчина, наблюдавший за гаванью.
— С обеих сторон? — уточнил у него Амилиан.
— Похоже на то, — кивнул тот. — Боны открыли в трех местах. Корабли Коса как раз втягиваются в гавань. Там с ними еще плоты и лодки. То же самое и со стороны пристани.
— Косианцы потратят какое-то время на обстрел с лодок и плотов, — заметил Амилиан. — Небо потемнеет от их стали. Используйте тела убитых и раненных в качестве щитов.
Он не приказал им отрывать доски от пирсов, строить импровизированные укрытия и баррикады. Возможно, это можно будет сделать позже, но не сейчас. Интересно, как получилось бы разобрать настил, на котором ларме некуда было упасть, настолько были переполнены причалы. Я вообще не представлял, как можно использовать оружие в такой толчее.
— Когда косианцы поднимаются на пирсы, — продолжил командующий, — мы встретим их, со всеми силами, которые у нас еще остались, и заставим их заплатить за каждую доску, на которую они осмелятся наступить. Я теперь несите меня к стороне, обращенную к внутренней гавани.
— Но Вы ранены, — напомнил его помощник.
— Конечно, дурак, — рассердился Амилиан. — Ты что же думаешь, что я отдал бы приказ, который при подобных обстоятельствах я сам не буду исполнять? Мое тело, поскольку оно ранено, будет служить щитом в борьбе. Это — все, на что оно еще способно.
— Вообще-то мы нуждаемся в Амилиане, командующем нами, — проворчал один из мужчин, — а не в его теле для защиты от стрел.
Амилиан сердито дернулся и попытался встать. Это усилие привело только к тому, что из-под повязки появился свежий потек крови, казавшийся ярко-красным на фоне бурых запекшихся полос. Тело командующего без сил завалилось в прежнее положению.
— Сурилий, — позвал Амилиан. — Используй свой меч сейчас. Чтобы больше не оставалось двусмысленности в моем приказе о телах и щитах.
— Нет, Командующий, — покачал головой его помощник.
— Я не знал, что Ты можешь отказаться выполнять приказ своего командира, — озадаченно и с укором сказал Амилиан.
— Если не хватает тела для защиты, можете использовать мое, вместо вашего, — ответил Сурилий, сначала протягивая свой собственный меч командующему, а потом, видя, что тот не в силах держать оружия, приставляя его к своей груди.
— Нет, дружище, — прохрипел Амилиан.
Похоже, что тот, кого он назвал Сурилием, и вправду был готов пронзить свое сердце мечом.
— Ты, — сказал Амилиан, указывая на меня. — Добей меня своим мечом.
— Боюсь, я сегодня здорово устал, — пожал я плечами.
— Тогда просто подержи мой меч, — попросил он, — чтобы я мог упасть на него.
— Нет, — отказался я.
— Почему нет? — спросил командующий.
— Я не из Форпоста Ара, — объяснил я. — Надеюсь, Вы понимаете, что не сможете командовать тем, кто никогда не присягал в верности Ару или Форпосту Ара.
— Но Вы дрались за нас! — воскликнул Амилиан.
— Я видел много чего, что мне не понравилось, — объяснил я, — потому и дрался против Коса, но с тем же успехом я бы лететь на тарне или скакать на кайиле.
Мужчины вокруг нас вздрогнули. У всех воинов, как говорится в кодексах, один Домашний Камень. Имя его — бой.
— Твое слово, Сурилий, — обратился Амилиан, вновь поворачиваясь к своему помощнику и другу.
— Мое слово для меня свято, — ответил Сурилий, — однако согласно букве моего слова, от меня требуется только, чтобы я не дал вам попасть живым в руки косианцев, когда Вы сами не в состоянии избежать этого. Тогда, и только тогда, я готов нанести последний удар.
— Ты — хороший солдат, — сказал Амилиан. — Я прошу у тебя прощения, дружище.
Командующий поморщился от боли, и свежая струйка крови вытекла из-под повязки, проложив себе дорожку к талии.
— Дайте ему отдохнуть, — велел я.
Сурилий помог командующему вытянуться на досках среди ног стоявших вокруг него мужчин. Амилиан поднял руку и протянул к своему другу.
— Я буду рядом, — заверил его Сурилий.
— Они на подходе, — сообщил наблюдатель. — Не меньше ста плотов и лодок по обе стороны.
— Теперь осталось недолго дружище, — усмехнулся Амилиан.
— Это точно, друг, — печально улыбнулся Сурилий. — Не думаю, что это займет у них много времени.
— Посмотрите туда, — позвал наблюдатель, указывая на внешнюю гавань. — Я не знал, что у них было так много кораблей.
— Где!? — крикнул я.
— Вон там, — махнул рукой наблюдатель в сторону реки.
За боновым заграждением открытым теперь в трех местах, я рассмотрел целую флотилию парусов, длинных низких треугольных, характерных для парусного вооружения галер.
— Собрались для убийства, сволочи, — зло процедил один из мужчин.
— Где труба! — закричал я. — Подзорную трубу сюда! Стекла строителей!
В тот же момент мы увидели, как парус первой галеры, притянулся к его косопоставленной рее, потом рея качнулась, пошла вниз, и легла параллельно килю. Через мгновение за ней последовала и мачта. Остальные суда, шедшие в кильватере, последовали примеру флагмана. У меня волосы на затылке встали дыбом. Эти были явные приготовления галер к морскому сражению. До этого они двигались вперед под парусом, не используя весел. Конечно, с такого расстояния было довольно трудно рассмотреть их особенности. Но это явно не были широкие торговые суда. Похоже, приближались длинные боевые галеры, корабли-тараны. Знакомая конструкция. Мелкосидящие, низкобортные, узкокорпусные, режущие воду словно ножи.
— Да принесите же мне стекла! — уже заорал я.
— Стекла! — поддержали мой крик сразу несколько человек.
— Один из кораблей Коса разворачивается, — сообщил наблюдатель.
— Ничего не понимаю, — растерянно сказал другой.
— Смотрите, они приближаются! — крикнул еще один.
— Сколько же их там? — спросил кто-то.
— Откуда у косианцев взялись такие корабли?
— Косианцы на плотах и лодках приближаются, — предупредил наблюдатель. — Еще немного и начнут стрелять.
Над нашими головами пронесся тарнсмэн, прибывший со стороны русла реки, и державший курс к цитадели, явно заходя на посадку.
— Щиты к краям пирсов! — скомандовал Сирилий, обнажая свой меч.
Женщины и дети сгрудились в центре причалов и присели. Многие из женщин сгибали спины и низко опускали головы, прижимая к себе детей, прикрывая из своими телами. Над причалами стало шумно от плача испуганных детей, криком женщин, приказов мужчин.
— Вот стекла, — сказал мужчина, протягивая мне подзорную трубу.
Я, буквально вырвав у него из рук прибор, прижал его к глазу. Через пару мгновений наведя резкость, я нашел в окуляре флагман приближающейся флотилии. Меня интересовал флаг, развевавшийся на флагштоке, установленном на юте. Потом я опустил трубу и сложил ее.
— Какие у них цвета? — поинтересовался кто-то.
— Синий цвет Коса, — зло бросил я.
Сурилий, сжав меч, так что побелели костяшки пальцев, посмотрел вниз на фигуру потерявшего сознание Амилиана.
— Но, у Коса нет таких сил на реке, — растерянно один из мужчин.
— Посмотрите-ка на тех, что на плотах, — указал его товарищ.
— Кажется, они здорово забеспокоились, — заметил наблюдатель и, протянув ко мне руку, спросил: — Могу я посмотреть?
Я передал ему стекла, и он торопливо навел их на горло гавани. Корабли уже подошли ближе. Теперь и невооруженным глазом можно было разглядеть, синий цвет развевавшегося на корме флагмана знамени.
— Это не флаг Коса! — вдруг восторженно крикнул наблюдатель.
— Какая разница, это всего лишь разновидность их флага, — мрачно сказал я, — возможно, знамя их сил на реке.
— Это — флаг Порт-Коса! — закричал он. — Это — флаг Порт-Коса!
— Флаг Порт-Коса! — прокатился крик по причалам.
— Ну и что? Какое это имеет значение? — спросил я, не понимая охватившего людей возбуждения. — Порт-Кос — не более чем колония косианцев, цитадель его власти на Воске.
— Топаз! — восторженно крикнул кто-то из столпившихся здесь мужчин.
— Топаз! Топаз! — поддержали его крик сотни голосов.
Сурилий принялся трясти Амилиана, пытаясь привести его в сознание. Из глаз мужчины текли слезы.
— Топаз! — кричал он при этом Амилиану. — Марк прошел! Это — Каллидор из Порт-Коса! Это — клятва топаза!
— Ничего не понимаю, — растерянно проговорил я.
В этот момент я увидел, как флагман речной флотилии, внезапно, пройдя сквозь открытую брешь в боновом заграждении и буквально очистив по пути борт косианского корабля от весел, ворвался в гавань. Таран другой галеры с треском врезался точно в мидль-шпангоут еще одного косианца. На моих глазах команды оставшихся трех косианских кораблей попытались выбросить свои суда на мель, направив их к берегу. Один из них, вздрогнув всем корпусом, выскочил на отмель прямо перед постом охраны. Косианцы на плотах попытались было замкнуть цепи на плотах и, восстановив заграждение, перекрыть вход в гавань. Однако четыре или пять из подошедших галер, воткнулись в плоты и, задрав тараны, буквально вдвинули их в гавань, очищая проход. Команды двух других косианских кораблей, оставшихся в гавани неповрежденными, но не успевавшими достичь отмели, начали выпрыгивать за борт, и по грудь погрузившись в воду, брести к берегу. Несколько галер пришвартовались прямо к бонам и выбросили на плоты десанты. Косианцы, которые в тот момент находились там, незамедлительно покинули свои позиции, так и не успев восстановить заграждение и оставив все три прохода открытыми. Теперь два кластера плотов свободно плавали в гавани, а два других, закрепленные только с одного конца к огромным сваям, вкопанным в грунт у постов охраны с каждой стороны входа в гавань, уже не исполняли своих функций. В самой же гавани те лодки и плоты косианцев, что вышли не штурм причалов, теперь поспешно отходили к берегу, в надежде успеть уйти под прикрытие постов охраны. Через образовавшуюся огромную брешь в заграждении, в гавань одна за другой входили галеры вновь прибывших. Флагман занял позицию параллельно причалам.