— Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? — растерянно спросил я. — О каком топазе идет речь?
— Похоже, Вы действительно чужой в Форпосте Ара и на реке, — заметил один из окружавших меня мужчин. — Клятва топаза первоначально была соглашением между речными пиратами, залогом их взаимопомощи и, в случае опасности, союза заключенного между Поликратом на востоке и Рагнаром Воскджардом на западе. Когда речные порты и их жители, доведенные до крайности разбоями, нападениями и требованиями дани, поднялись против этих пиратов, топаз попадал в руки победивших повстанцев. Собственно Лига Воска и возникла в результате этой победы.
Я, конечно, знал кое-что о Лиге Воска. Например, что ее штаб-квартира находится в городе Виктория, на северном берегу Воска, между Финой и Тафой. Благодаря постоянному присутствию патрулей союза на реке, пиратство, и особенно крупномасштабное, доведенное до своего рода направления в бизнесе, было в значительной степени пресечено на всем протяжении Воска, от Беловодья на востоке близ Лары, города Салерианской Конфедерации находящегося у слияния Воска и Олни, до дельты.
— И этот камень — является символом клятвы, — пояснил мне мужчина. — Это изначально был довольно необычный камень. Внутри него различные вкрапления и оттенки складывалась в замечательную фигуру — речную галеру. Однако позднее этот камень был разломлен на две части. Теперь в каждом отдельно взятом куске, никакого корабля не видно, вкрапления и окраска кажутся просто дефектами камня. Однако, если сложить обе части вместе, галера появляется снова. Изначально, один обломок топаза хранился у Рагнара Воскджарда, вожака пиратов на западе, а другой у Поликрата, возглавлявшего речных разбойников на востоке. Каждый из них, когда нуждался в поддержке, посылал свою часть камня союзнику, и тогда их эскадры объединялись.
— Но какую роль играет этот топаз в Лиге Воска? — поинтересовался я.
— Собственно к Лиге Воска он не имеет никакого отношения, — ответил мне Сурилий. — Теперь он является залогом отдельного союза между Порт-Косом и Форпостом Ара.
— Но ведь Порт-Кос должен сочувствовать своему материнскому убарату, — предположил я, — точно так же, как и Форпоста Ара собственно Ару.
В этот момент с нескольких пришвартовавшихся к пирсам галер, на причал посыпались мужчины со щитами, спешно выстраиваясь вдоль края лицом к внутренней гавани. Теперь косианцам, попытайся они подняться на пирсы, пришлось бы столкнуться с сотнями свежих, хорошо вооруженных бойцов.
— Люди обоих городов Порт-Коса и Форпоста Ара бок о бок участвовали, в кровопролитных сражениях на реке. После битвы близ Виктории в 10 127 году и окончательной победы над пиратами, части камня были переданы на хранение Каллидору, тогда бывшему первым капитаном Порт-Коса и Амилиану, командующему эскадрой Форпоста Ара. Договор Топаза был возобновлен уже конфиденциально между ними, скорее всего, как товарищами по оружию, поскольку Форпосту Ара метрополия не дала разрешения присоединиться к Лиге Воска.
— И в чем же причина такого запрета? — спросил я.
— Понятия не имею, — ответил мой собеседник. — Но думаю, что в Аре побоялись, что такой союз поставит под угрозу его влияние в бассейне Воска.
Я понимающе кивнул. Это действительно имело смысл, и подтверждало мои более ранние подозрения. Рассказчик, кстати, назвал год вышеупомянутого сражения как 10 127 от основания Ара. Было естественно, что житель Форпоста Ара, дал дату в хронологии Ара. Во многих городах, возможно в силу их тщеславия или просто в соответствии с их собственными традициями, зачастую используются свои хронологии, основанные на Записях Администратора и тому подобных документах. В результате этого разобраться в путанице гореанской хронологии бывает довольно сложно даже людям сведущим. Например, если это представляет интерес, тот же самый год, в хронологии Порт-Кара, считается 8-ым от Суверенитета Совета Капитанов. Надо заметить, что небольшая группа из касты писцов почти каждый год во время Сардарской Ярмарки Ен-Кара, предлагает провести реформу хронологии, но их предложения, какими бы разумными не казались, редко приветствуются или хотя бы вызывают интерес или энтузиазм даже в среде самих писцов. Возможно, все дело в том, что согласование и координация хронологий, как прочтение и толкование закона, расцениваются как прерогативы касты писцов.
— Это — «Таис»! — крикнул один из мужчин, указывая на флагманскую галеру. — Я узнал бы ее из тысячи!
Этот корабль как раз только что пришвартовался у пирса. Капитан, до этого стоявший на юте и отдававший приказы швартовной команде, теперь оставил свой пост рядом с рулевыми и спустился по трапу на главную палубу. Уже через мгновение, перепрыгнув через планширь, как обычный матрос, он оказался на причале. На голове капитана не было ни шляпы, ни шлема. По пятам за ним следовал молодой парень. Я помнил его еще по приемному залу цитадели. Если не ошибаюсь, этого молодого воина звали Марк. Мужчины Форпоста Ара приветствовали приближающихся, отдавая им воинский салют. Я видел, как многие, по мере их продвижения через толпу, тянули руки, стараясь коснуться хотя бы развевающегося плаща капитана.
— Где Амилиан? — зычно спросил капитан, подняв руку.
На его ладони сверкая на солнце, лежал желтоватый камень с заметными коричневыми разводами, размером примерно с половину кулака.
Многие мужчины, увидев этот символ, плакали и кричали от радости.
— Уверен, что здесь гораздо больше кораблей, чем мог бы послать Порт-Кос, — заметил какой-то наблюдательный товарищ.
— Вот и помалкивай об этом, — прошептал ему другой.
Признаться, это предостережение несколько озадачило меня. Я насчитал двадцать пять галер вошедших во внешнюю гавань, часть из них уже стояла у причалов. По сходням на них переходили женщины и дети поддерживаемые матросами.
Перейдя на сторону пирса, обращенную к внутренней гавани, я осмотрел шеренгу мужчин только что высадившихся с кораблей. Уперев щиты в доски и присев за ними, бойцы с обнаженными мечами внимательно следили за обстановкой на пристани. На месте косианцев, я бы не стал даже пытаться подняться на причал.
Капитан и его молодой спутник, Марк, наконец, пробились сквозь толпу к тому месту, где сидел командующий поддерживаемый Сурилием.
Я немного сместился к центру пирса, чтобы иметь возможность наблюдать за ними. Но, внезапно для себя, я оказался совсем близко к ним. Мужчины освободили для меня проход.
Капитан, имя которого, как я понял, было Каллидор, очевидно, тот самый, который когда-то, еще в бытность их младшими офицерами, плечом к плечу с Амилианом сражался на реке, присел рядом со своим боевым товарищем. Он вложил в ладонь командующего камень, который он принес с собой. Амилиан сжав руку, не смог сдержать слез. Каллидор же, присев так, чтобы окружающие могли видеть, вытащил из своего кошелька подобный камень, а потом, выровняв тот камень, что лежал в руке Амилиан, сложил обе части вместе. Честно говоря, я был поражен, увидев, что как только два куска камня, соединились, внутри него внезапно появилось изображение галеры.
Стоявший рядом со мной мужчина даже закричал от восторга.
Белокурая рабыня, одетая в тряпки едва прикрывавшие худое тело, осмелилась проползти между ногами свободных мужчин и лечь на животе подле Амилиана. Она осторожно протянула руку и нежно, кончиками пальцев коснулась его ноги. Она тоже плакала. Это была та самая Ширли, которую я видел в приемном зале цитадели. Помнится, что в тот вечер рабыне было приказано напомнить ему о том, что она должна быть наказана плетью за то, что посмела разглядывать меня, в тот момент голого заключенного. Нисколько не сомневаюсь в том, что она поступила именно так, как и в том, что получила свое наказание. Потом она смиренно легла у его бока. Какой беспомощной выглядела его рабыня! Уверен, что она будет необыкновенно соблазнительной, стоит только ее немного откормить.
Каллидор соединил руки Амилиана на камне и накрыл их своими. Их руки соединились, точно так же, как только что соединились две половинки топаза.
— Клятва исполнена, — объявил капитан.
— Благодарю тебя, Командующий, — тихо проговорил Амилиан.
— Пустое, Командующий, — ответил Каллидор.
Женщины и дети все еще грузились на галеры. С пристани донесся рев сигнальной трубы. Лодки и плоты косианцев, до того державшиеся во внутренней гавани на некотором удалении от причалов, начали разворачиваться и уходить к пристани. Я заметил, что штандарт Коса убрали с разрушенных мостков. Ни одного болта так и не прилетело в нашу сторону.
— Мне потребовалось много дней, чтобы достичь Порт-Коса, — начал было оправдываться Марк. — Меня преследовали, и один раз даже схватили, но я убежал. Двигаться пришлось только по ночам. Днем я прятался в болотах. Мне очень жаль.
Амилиан поднял руку и слабо сжал протянутую ему ладонь молодого воина.
— Главное, что Ты добрался до Порт-Коса, — сказал он.
— Нам потребовалось время, чтобы подготовить и дооснастить корабли, — развел руками Каллидор. — Я сожалею.
— Такие дела в одно мгновение не делаются, — успокоил его Амилиан.
— Зато не возникло проблем с набором команд, — сказал Каллидор. — Добровольцы нашлись сразу. Со мной сейчас нет ни одного человека, который не был бы добровольцем. Мне даже пришлось отказать некоторым. Большинство из тех, кто пришел со мной дрались вместе с нами против Поликрата и Воскджарда.
— Хорошо, — улыбнулся Амилиан.
— У нас, далеко на запад по реке, — вздохнул Каллидор, — мы понятия не имели о том, в настолько отчаянной ситуации вы оказались.
Это показалось мне довольно интересным. Главные сухопутные войска Ара, насколько я знаю, находятся где-то на западе, к югу от реки. Готов держать пари, что люди там, по крайней мере, рядовые солдаты были информированы ничуть не лучше тех, кто прибыл из Порт-Коса. И это в то время как в округе ни у кого не было недостатка информации относительно отчаянного положения Форпоста Ара, что на восток по реке, что на юг к Ару.