— Но Ты, кажется, из касты Торговцев, — улыбнулся Амилиан.
— А это — низкая каста! — воскликнула девушка.
Я улыбнулся про себя. Торговцы часто утверждают, что они — высшая каста, и соответственно, должны быть включены в советы высших каст. Однако в этот раз, как оказалось, наша торговка рада признать, и даже подчеркивает это, что Торговцы не являются высшей кастой. Традиционно высших каст на Горе — пять: Посвященные, Писцы, Строители, Врачи и Воины.
— В любом случае, я не настаиваю на этом пункте, — отмахнулся Амилиан.
— А если я оделась в такой манере, что моя каста не была видна, — перешла в наступление его оппонентка, — это — не больше, чем это делают многие другие женщины. Ведь в большинстве своем женщины держат одежды кастовых расцветок, скорее для формальных случаев, а некоторые вообще только для церемоний. Значит, я не думаю, меня можно считать ответственной и обвинять в попытке обмануть о своей касте. Например, я никогда не заключала сделок обманом, представляясь кем-либо другим, и я никогда не утверждала, что принадлежу к какой-либо касте кроме моей собственной.
Пожалуй, в данном случае, бывшая Леди Публия действительно была права. Правовые проблемы, связанные с намерением обмануть относительно своей касты, с точки зрения закона, конечно, в основном касаются случаев мошенничества или выдачи себя за другое лицо, например, если кто-то притворяется членом касты Врачей.
— И, кроме того, — продолжила она, — если косианские завоеватели приняли бы меня за простую девушку из низких каст, я не вижу причин, по которым законы Форпоста Ара должны быть направлены против меня. В чем смысл этого обвинения? В том, чтобы защитить косианцев от ошибки, которую у них так и не появилось возможности сделать?
— Ты надеялась с помощью своего платья и прочих ухищрений, скрыть то, что Ты относилась к касте, в отношении которой у захватчиков могло возникнуть желание мести и, таким образом, увеличить свои шансы на выживание.
Девушка вскинула голову, и цепь, свисавшая с ошейника, со звоном дернулась вверх.
— Я не мужчина, — напомнила она. — Да я с трудом могу поднять оружие мужчин, уже не говоря о том, чтобы владеть им. У меня просто нет на это сил. У меня нет ни их мощи, ни их умений. Я другая. Я — женщина. Я — кто-то сильно отличающийся от мужчин. Думаю, что у меня есть право на то, чтобы попытаться обеспечить свое выживание, своим собственным способом, тем, который у меня лучше всего получается.
— Способом женщины? — усмехнувшись, уточнил Амилиан.
— Да! — с вызовом признала бывшая Леди Публия.
— И во исполнение этого, Ты стала ходить босиком, носить одежду, не скрывающую твои икры, не остригла волосы и носила с собой кучу золота, — заметил командующий. — И таким образом, Ты обеспечила себе значительные преимущества перед другими женщинами Форпоста Ара.
— Каждая женщина должна заботиться о себе сама, — заявила девушка. — Я же не виновата в том, что другие женщины не оказались столь же умны как я. Это не моя вина, что они разумно не обнажили некоторые части своих тел, и не скроили для себя одежду, в которой смогли бы обратиться к захватчику. И уж тем более не стоит винить меня в том, что они испытывали недостаток золота с помощью которого, могли бы подсластить свое обращение к захватчику с просьбой об ошейнике. Я что должна быть обвинена, в том, что оказалась красивее многих женщин Форпоста Ара и благодаря этому получила некоторое дополнительное незаслуженное преимущество перед ними, или в том, что оказалась умнее большинства из них, и смогла заработать достаточно средств на это же?
— А почему Ты не пожертвовала свои волосы для защиты города? — спросил ее Амилиан.
— Я не захотела, — ответила она.
— И почему же если не секрет?
— Они были красивые, — сердито буркнула бывшая Леди Публия.
— И? — поощрил ее командующий.
— Я подумала, что буду более привлекательна с ними, — объяснила она, с раздражением в голосе. — Я решила, что в случае захвата города косианцами, они с большей вероятностью пощадят меня, если мои волосы не будут срезаны.
— И это в то время когда женщины Форпоста Ара их состригли?
— Они сами пожелали, — пожала она плечами.
— А ведь, между прочим, они, таким образом, снизили свои шансы на выживание, — заметил Амилиан.
— Это их личное дело, я здесь не причем, — буркнула девушка.
— А как насчет отчаянной нужды в тросах для катапульт? — осведомился он.
— Вот и остригли бы рабынь, — сказала она.
— А что делать, если этого оказалось недостаточно? — уточнил Амилиан.
— Тогда можно взять волосы у тех женщин, которые готовы их дать, — ответила девушка.
— А если и этого недостаточно? — настаивал командующий.
— В любом случае, мои волосы не сыграли бы заметной роли, — проворчала бывшая Леди Публия.
— Хм, и что бы мы делали, если бы все свободные женщины заняли такую же позицию? — поинтересовался мужчина.
— Но они же этого не сделали, — заметила плутовка.
— Для женщины, закованной в цепи, Ты говоришь несколько высокомерно, — заметил командующий.
— Но ведь они будут сняты с меня через мгновение, — уверенно заявила она.
— Сначала Ты расскажи нам, что Ты сделала, чтобы помочь в защите своего города, — предложил Амилиан.
— Я приняла на себя обязанности мужчин, чтобы позволить им уйти на стены, — напомнила девушка.
— Это верно, — признал командующий. — Но не правда ли то, что Ты сделала это только в самом конце осады?
— Да, — согласилась она.
— И лишь только после того, как было ясно дано понять, что женщины, которые не принимают участия в помощи защитникам города, в полдень должны были быть спущены со стены голыми, в подарок косианцам.
— Да, — вынуждена была признать бывшая надзирательница.
— И какие же обязанности Ты для себя выбирала? — поинтересовался Амилиан.
— Я служила надзирательницей в тюрьме цитадели, — сообщила она.
— Почему Ты выбирала именно эту работу? — спросил мужчина.
— Я подумала, что это будет легко, — ответила девушка.
— А, кроме того, в таком месте, — усмехнулся мужчина, — та одежда, которую Ты носила, не будет казаться столь неуместной, как и хождение босиком, не так ли?
— Возможно, — не стала отрицать она.
— Но на стене Ты работать не захотела, — сказал командующий. — Почему?
— Откуда мне взять столько силы, — пожала она плечами.
— Выпрями спину, — приказал ей Амилиан, а когда она сделала это, окинув девушку взглядом, заметил: — Не замечаю никаких проблем с твоим телом.
Кое-кто из мужчин заулыбался.
— Маленькое, конечно, — признал он, — но, тем не менее, оно мне кажется таким, что вполне могло бы выдержать долгую рабскую работу.
Бывшая Леди Публия испуганно уставилась на него.
— Или возможно, все же для него были бы более подходящими, — усмехнулся мужчина, — многочисленные, работы более очаровательного свойства, работы, особенно подходящие для женщин.
— Командующий! — возмущенно вскинулась девушка.
Но он никак не отреагировал на ее протест, и замолчал. Мне даже стало интересно, не решил ли он, в качестве жеста милосердия, дать женщине возможность спросить у него разрешения заговорить. Признаться, я был бы крайне удивлен, если бы она догадалась спросить такое разрешение.
— Я услышала все выдвинутые против меня обвинения? — осведомилась она.
— Свое поведение этим утром можешь тоже включить в список, — ответил Амилиан. — Я про то, когда Ты на глазах своих соотечественников, выпрашивала ошейника у косианцев.
— Но Командующий, я же понятия не имела о том, что здесь были Вы и другие мужчины, — запротестовала бывшая Леди Публия.
— Да мы догадались об этом, — невозмутимо кивнул он, под веселый смех остальных.
— Я прошу вас о снисходительности. Я — всего лишь женщина, — сказала она, и, не дождавшись реакции Амилиана, продолжила: — Я не думаю, что мое поведение, столь непристойное и непредсказуемое было чем-то удивительным для моего пола.
Лицо Амилиана осталось невозмутимым.
— Я не думаю, что другие женщины Форпоста Ара или других городов, оказавшись в подобной ситуации, вели бы себя по-другому, — предположила бывшая Леди Публия, на мой взгляд, небезосновательно.
— Ты думаешь, что они вели бы себя такой же готовностью? — спросил командующий.
— Я не знаю, — пожала она плечами. — Возможно, более глупые женщины вели бы себя как-то по-другому. Но ведь каждая женщина сама должна заботиться о себе!
— Понятно, — насмешливо протянул Амилиан.
— Если это, весь список обвинений против меня, то я прошу, чтобы они были отклонены, — нагло заявила плутовка. — Уверена, моя защита, даже если Вы не одобряете меня, является безукоризненной. Все, что я сделала, включая вопрос желания оставить волосы, находится в пределах прав свободной женщины. И точно так же находится в пределах ее прав, возможность преследовать свои собственные интересы, эгоистично это или нет, насколько она понимает их. Тем более ей не может быть поставлено в вину, если другие женщины не наделены таким умом, богатством и, возможно, красотой. Конечно, у вас остались возражения относительно моего поведения, касательно того, что я, по Вашему мнению, была недостаточно патриотична, но ведь недостаток патриотизма не является преступлением. Поэтому, снимите с меня цепи.
Проговорив все это, бывшая Леди Публия и бывшая надзирательница, протянула свои скованные запястья к Амилиану.
— Вопрос значительно сложнее, чем тебе кажется, — не обращая внимания на протянутые к нему руки, заговорил Амилиан. — Тонкостей здесь куда больше, чем Ты можешь себе представить. С одной стороны твое утверждение, что недостаток патриотизма — это не преступление, разделяют далеко не все. В особенности с этим не могут согласиться те, кто рисковал своими жизнями, защищая город, те, кто дрался на стене, у ворот, на пристани или на мостках. А, кроме того, в деле появились соображение, пока довольно смутные, что и говорить, относительно поведения указывающего на пригодность для ошейника.