ить, превосходные формы ее тела, действительно были рабскими. Я и раньше был уверен в том, что оказавшись на невольничьем рынке, от нее можно было бы ожидать хорошую прибыль. Ее великолепное тело не могло скрыть манящего богатства женских гормонов и возбуждающей женственности. Да, она была настоящей красавицей.
Сорванные с женщины тряпки отлетели в сторону. Клодия осталась стоять перед нами на коленях, прекрасная в своей беззащитности. Многие мужчины, включая меня самого, ударили по своим левым плечам в знак восхищения. И кстати, я нисколько не сомневался, что и сам Амилиан был впечатлен открывшейся красотой. Впрочем, по моему мнению, любой мужчина оказался бы под впечатлением, встреть он ее свободной заключенной, что на палубе «Таис», что на неком невольничьем рынке, прикованной цепью к скамье рабыней, ожидающей покупателя.
— Ты могла бы быть племенной рабыней, — заметил Амилиан.
— В некотором смысле я и есть племенная рабыня, — ответила Леди Клодия, — поскольку я — женщина.
— Кол готов, — сообщил кто-то из мужчин.
— Снимите с нее цепи, — приказал Амилиан, — и свяжите ей руки за спиной. Используйте шнур вокруг талии.
Со шнуром на талии руки, по-видимому, были бы плотно притянуты к ее спине. Превосходный образец весьма распространенного способа связывания. Вот только подобное редко, если вообще когда-либо, используется при таком способе казни. Очевидно, приказ Амилиана относительно узла, в данном случае был своего рода актом милосердия. Похоже, командующий не хотел, чтобы она смогла дотянуться пальцами до кола, что было тщетно и бесполезно, и могло бы только задержать казнь, усугубив и продлив муки посаженной на кол.
— Я могу говорить, Командующий? — спросил я.
В этот момент подошел мужчина со шнуром, и ключом от замков сирика надетого на Леди Клодию. Он остановился и отступил, стоило мне заговорить. Я предполагал, что парень сначала снимет браслеты с запястий Леди Клодии, затем затянет на талии женщины шнур, закрепит им ее руки за спиной и только в потом удалит ножные кандалы и ошейник сирика. Во всяком случае, именно так обычно поступают гореансие мужчины, переходя от одних уз к другим.
— Конечно, — разрешил мне Амилиан.
— Вчера утром, в камере, — заговорил я, и мне самому вдруг показалось, что с того момента прошло необыкновенно много времени, — я пришел к выводу, что моя судьба никак не связана с тем, что назначено для Леди Клодии, и что лично Вы, скорее всего, сами не уверены на все сто процентов обвиняя меня в шпионаже.
— Совершенно верно, — признал мою правоту Амилиан. — Я не был уверен ни в том, кем Ты был, ни в том, почему Ты сделал то, что сделал. Я по-прежнему много не понимаю, например, до меня не доходят причины бездействия армии в течение прошлых месяцев.
— Многое стало бы яснее, — заметил я, — если бы Вы были готовы рассмотреть возможность предательства в самом Аре, причем в самых верхних эшелонах власти, глубочайшего предательства невообразимых масштабов.
— Всего несколько дней назад, — вздохнул Амилиан, — это показалось бы мне невероятным.
— Но теперь вам это уже не кажется, что это настолько невероятно? — уточнил я.
— Нет, — нахмурился командующий. — Теперь мне совершенно ясно, что Форпост Ара был брошен на произвол судьбы, а Воск и его бассейн, по-видимому, были сданы Косу.
— Надеюсь не надо пояснять, почему в данном вопросе я в целом поддерживаю Кос, — проворчал Каллидор. — Конечно, я не питаю теплых чувств к Ару, но также я понимаю, если Кос решит взять власть на реке в свои руки, то он вряд ли будет считаться с мнением остальных речных городов в целом и с Порт-Косом в частности. Мы, живущие на реке, не будем рады приветствовать ни эмиссаров Луриуса из Джада, ни Марленуса из Ара. Кроме того, у Лиги Воска, в которую Порт-Кос входит равноправным участником, имеются значительные силы готовые для совместных действий.
— Ара смотрит на Лигу Воска неодобрительно, — признал Амилиан. — Он опасается образования не ее базе еще одной Салерианской Конфедерации.
— И поэтому он не допустил присоединения к лиге Форпоста Ара, — напомнил Каллидор.
— Многие в Аре, в том числе и Марленус, — попытался объяснить Амилиан, — по-видимому, полагали, что если Форпост Ара войдет в Лигу, то будет казаться, что Ар стал всего лишь одним среди многих на реке, а не единственным хозяином водного пути, каким мог бы быть. Возможно, Кос действовал более рассудительно в вопросе, полагая, что Порт-Кос мог бы доминировать в лиге, и что они, держа Порт-Кос под контролем, в свою очередь, могли бы контролировать бассейн Воска.
— Если таково было их намерение, то, похоже, они недооценили интересы, гордость и характер Порт-Коса, — усмехнулся Каллидор. — Хотя у нас остаются тесные связи, исторические, культурные и политические, с Косом, но мы, в отличие от Форпоста Ара, суверенный город со своими собственными интересами и правами. Мы независимы во всех смыслах этого слова, как юридически, так и организационно.
— Итак? — сказал Амилиан, вновь обращая свое внимание на меня.
— Признаться, мне не нравится идея, что эта женщина, — заметил я, указывая на Леди Клодию, и поставив ногу ей на спину, толкнул женщину вперед, так, чтобы она упала на четвереньки, загремев цепями по палубе, — должна оказаться на колу.
— Это был приговор Форпоста Ара, — развел руками Амилиан.
— А Вы присмотритесь к ней, — предложил я. — Разве в этом случае казнь не кажется вам напрасной потерей шлюхи?
Леди Клодия, свободная женщина, кажется, даже задохнулась, услышав подобный эпитет применительно к себе. А еще она задрожала от удовольствия, осознав, что мужчина нашел ее достойной этого простого, вульгарного и возбуждающего выражения, которое, несомненно, совершенно справедливо было наложено на нее.
— Боюсь в данной ситуации, — покачал головой Амилиан, — вопрос наложения на женщину статуса «беспомощной шлюхи» не рассматривается, как соответствующий вине.
— Лично я определил для себя ее статус еще в камере, — пожал я плечами, — когда вынужден был принять кое-какие меры, конечно, не столько ради нее, сколько для себя самого. В конце концов, я не мог знать наверняка, какое решение Вы примите в моем случае, и при этом я не мог рассчитывать на то, что меня выпустят из горящей цитадели косианцы. Где гарантия, что они могли бы проявить больше интереса к преступникам своих врагов, чем собственно к своим врагам? Кроме того, я догадывался, что Леди Клодию должны были бы хорошо накормить тем утром, и это могло предоставить мне некоторое преимущество. Подозреваю, что вчера утром, я поел лучше, чем любой другой житель Форпоста Ара.
— Ваши действия в защиту Леди Клодии, — отметил командующий, — почти достигли успеха. Если бы не своевременное прибытие нашего друга Каллидора и неких таинственных других, сейчас она могла бы быть в цепях косианцев, а не в наших. Однако дело обернулось так, что Каллидор со своими товарищами прибыли вовремя, и предательница не избежит правосудия. Учитывая твои действия на стене и не только, мы готовы не обращать внимания на твою попытку устроить ей побег, хотя это и весьма серьезный проступок.
— Тем не менее, мое мнение по данному вопросу не изменилось, — сообщил я.
Леди Клодия поднялась на колени и, повернувшись, встала лицом ко мне. Прежняя Леди Публия, а ныне неназванная, закованная в цепи рабыня, повернув голову, уставилась на меня. Даже рабыня Амилиана, Ширли, и та вперила в меня, свои широко распахнутые испуганные глаза. Мужчины немного отстранились, а многие из них с тревогой положили руки на эфесы мечей.
— Ты одобряешь предательство? — удивился командующий.
— В целом, нет, — ответил я.
— Возможно, Ты одобряешь это, в данном конкретном случае, — предположил Амилиан, — в случае Леди Клодии?
— Ни в коей мере, — заверил его я.
— Государство, даже если это было бы сообщество пиратов, если оно хочет выжить, должно защищать себя, должно устанавливать некие формы правосудия и законности на подконтрольных ему территориях, не так ли? — поинтересовался моим мнением командующий.
— С этим трудно не согласиться, — признал я.
— И даже если это подразумевает петлю и кол, — добавил Амилиан.
— Не буду оспаривать и этого, — сказал я.
— Почему же тогда, Ты решил вмешаться в это своим мечом?
— Пожалуйста, благородный сэр, — заплакала Леди Клодия. — Не стоит рисковать ради меня, ради предательницы! Вы уже и так достаточно подвергали себя опасности, защищая меня, столь недостойный объект!
— А тебе дали разрешение говорить? — спросил я женщину.
Она пораженно замолчала на полуслове, даже не закрыв рот. В конце концов, она оставалась свободной женщиной.
— У меня нет никакого желания подвергать себя опасности защищая тебя, — сообщил я.
Озадаченная женщина, наконец, смогла закрыть рот.
— Она хорошо выглядит в рабских цепях, не так ли? — спросил я, обращаясь к Амилиану.
— Да, — признал тот. — В таких цепях она выглядит просто мечтой мужчины. Ей только недостает умения носить их как рабыня.
— Рискну предположить, что мужчины Форпоста Ара, — улыбнулся я, — не имеют никакого личного интереса в том, чтобы насадить эту женщину на кол.
Кое-кто из стоявших рядом засмеялся.
— Я имел в виду высокий кол в его юридическом смысле, конечно, — добавил я, под взрыв смеха окружающих мужчин.
Леди Клодия задрожала, ведь она уже знала, что такое быть во власти мужчин.
Снова повернувшись к Амилиану, я спросил:
— Что мужчины Форпоста Ара ценят выше, свое правосудие, или свою честь?
Некоторые из собравшихся мужчин возмущенно выкрикнули. Чтобы понять их ярость, позвольте просто напомнить, что они были гореанами. Несколько рук сжались на рукоятях мечей.
— Честь, — спокойно ответил мне Амилиан.
— Я не из Форпоста Ара, — продолжил я, — и я не испытываю к нему особой любви. Более того, я не вижу причин, по которым я должен относиться к нему как-то иначе, особенно учитывая, как гостеприимно меня встретили в его стенах. Но я служил ему, и возможно даже неплохо. Или я не прав?