— Ты тоже когда-то была лармой? — полюбопытствовал я.
— Нет, Господин, — хихикнула она. — Я поняла, что была рабыней, еще только начав созревать, и я никогда не скрывала этого, возможно, просто боялась, что кто-то мог бы увидеть, что у меня внутри и избить меня.
— Какая у тебя была каста? — спросил я.
— Когда-то я была из Крестьян, — ответила девушка. — У нас было слишком много дочерей и слишком мало сыновей. Двух из моих старших сестер продали в рабство еще до того, как мне исполнилось пятнадцать лет. А однажды осенью случился очередной неурожай. Мы голодали. И я сама попросил отца продать мне. Тогда он меня избил, связал и продал.
— И Ты чувствуешь себя счастливой, став рабыней? — поинтересовался я.
— Да, Господин, — кивнула она. — Это — то чем я являюсь, и чем хочу быть. Я надеюсь только, что когда-нибудь у меня будет единственный владелец, любимый владелец, которому я смогу быть преданной и послушной любящей рабыней.
— Ты мечтаешь о хозяине, который будет сильным и любящим?
— Да, Господин, — вздохнула рабыня.
Она была смазливой молодой штучкой, с темными волосами и светлой кожей. Пожалуй, для девушки, которая происходила из касты Крестьян, ее фигура было на удивление стройной. Она чем-то напомнила мне Фебу из Тельнуса, которую я оставил в караване с остававшимися свободными женщинами, выкупленными из кабалы в «Кривом тарне» — Темионой, Аминой, Ремис и Лиомач.
Я положил свой рюкзак на доски причала и, присев перед ней, откинул за спину бусы, слегка прикрывавшие ее тело.
— Господин! — воскликнула она.
— Так значит Ты самая обычная девушка в «Ларме»? — спросил я ее.
— Думаю да, Господин, — ответила рабыня.
— И Ты, конечно, просишь посетить таверну твоего хозяина? — уточнил я.
— Да, Господин, — кивнула девушка.
— А что насчет тебя самой? — поинтересовался я. — Ты тоже доступна для использования?
— Конечно, Господин, — ответила она.
— А как насчет вас, рабыни? — поинтересовался я, окинув взглядом двух других.
— Да, Господин, — сказал дина.
— Конечно, Господин, — заверила меня девушка из Веминия.
— Хо, Воин, — сказал я, вставая и поворачиваясь к Марку, который только что спустился по трапу и, похоже, собирался пойти в сторону складов, мастерских и города.
Парень обернулся, и я махнул рукой, приглашая его присоединиться к нам.
— А ну выстроились в линию, — приказал я стоящим на коленях рабыням. — Спины прямо, колени шире.
Девушки заняли указанные позы и замерли, словно находились на предпродажном показе рабынь.
— Ну как они тебе? — спросил я.
Лично я думал, что это был превосходный набор красоток.
— Хорошенькие, — ответил молодой воин, внимательно рассматривая их.
Его интерес поощрил меня. На мой взгляд, парень нуждался в женщине, а лучшими из таковых являются рабыни.
— Кто вы? — спросил я обращаясь ко всем рабыням сразу.
— Роксанна, рабыня Симонида из Порт-Коса, владельца таверны «Дина», — быстро проговорила первая.
— Коринн, рабыня Агатокла из Порт-Коса, владельца таверны «Веминий», — представилась вторая.
— Якуба, рабыня Паникрата из Порт-Коса, владельца таверны «Ларма», — сообщила последняя.
— Это — имя из Тахари, — заметил Марк, пристально глядя на Якубу.
Похоже, этих трех женщин, именно эта молоденькая рабыня из «Лармы», более остальных привлекла его внимание, и вызвала нибольший интерес. Я сразу усомнился, что дело было в том, они могли знать друг друга прежде. Просто она относилась к тому типу женщин, который был чрезвычайно и возбуждающе привлекательным лично для него, к тому типу к которому парня влекло почти непреодолимо. Признаться, поначалу я даже было обрадовался, увидев его интерес к Якубе. Все же рабыни — превосходное средство, как ни что другое помогающее мужчине расслабиться и стать по-настоящему счастливым. А я все еще тешил себя надеждой, что она, или какая-либо другая, или все вместе, смогут отвлечь Марка от его мрачных мыслей. Вот только что-то в тоне его голоса показалось мне угрожающим и страшным.
— Да, Господин, — кивнула девушка, несколько обеспокоенно.
Похоже, не только я но и она услышала в его тоне скрытую угрозу. Уж кто-кто, а рабыни чрезвычайно чувствительны к таким нюансам. Трудно было не заметить ее испуга.
— Но сама Ты не из Тахари, не так ли? — осведомился Марк.
— Нет, Господин, — признала Якуба.
Действительно, оттенок ее кожи не предлагал принадлежность к женщинам, уроженкам региона Тахари. Кстати, многие мужчины Тахари обожают иметь светлокожих рабынь, так что торговля такими женщинами с юго-востоком дело весьма прибыльное. Оказавшись там, невольницы быстро учатся превосходно служить своим смуглым рабовладельцам, в альковах их прохладных белостенных домов, в городах и оазисах, или в палатках прямо посреди пустыни. Им придется научиться носить предметы одежды принятые в Тахари, а если владелец захочет, то и ограничивающие длину шага цепи на щиколотках, которые, кстати, там носят даже многие свободные женщины. От них ожидают, конечно, и то, что они быстро приобретут сноровку в разнообразных работах свойственных женщинам Тахари в целом, и работах характерных для рабынь в частности. И наконец, им очень быстро преподадут значение циновки подчинения, с которой их рабство в доме или палатке рабовладельца начинается, но вряд ли когда-либо закончится. Кстати, к этой циновке им предстоит возвращаться время от времени.
— Почему у тебя имя из Тахари? — спросил Марк.
— Его мне дали, Господин, — растерянно объяснила девушка.
Вообще-то в этом нет ничего необычного. Например, прошлой осенью, после принятия Леди Шарлотты из Самниума в качестве своей рабыни, я назвал ее Фэйкой. Это имя также родом из Тахари. Причем, как я вскоре заметил, оно оказалось просто чудесным катализатором для понимания новообращенной рабыней себя и своей сексуальности. Хотя, тут многое зависит прежде всего от женщины. Некоторые имена на Горе используются почти исключительно в качестве рабских кличек, например: Дина, Лита, Лана, Тафа, Тела, Тула и так далее. Возможно, благодаря заурядности и простоте, а так же возбуждающей красоте таких имен, многие девушки очень хорошо реагируют на них. Зачастую, рабовладельцы, приобретая новую невольницу, меняют ей имя, чтобы она могла лучше понять, что теперь начинает свою жизнь заново. Кроме того, некоторые мужчины, могут переназвать даже свою старую рабыню и даже не в качестве наказания или награды, а ради того, чтобы поразить ее, произвести на нее впечатление, и, возможно, освежить их отношения, дав понять женщине, что теперь она должна все начать снова.
А не для того ли, чтобы скрыть другое имя? — поинтересовался Марк.
— Нет, Господин, — непонимающе ответила рабыня, съеживаясь под пристальным взглядом воина.
Честно говоря, мне пока был не понятен его явно видимый гнев, и странные подозрения.
— Я уже носила много имен, Господин, — добавила она. — Я — рабыня. Мужчины называют меня так, как считают нужным, как подходит мне и как нравится им.
— Ты родилась рабыней? — продолжил свой Марк.
— Не в юридическом смысле этого слова, Господин, — ответила Якуба.
— Говорите яснее, — велел он.
— Хотя я — прирожденная рабыня, — пояснила она, — было время, когда я еще не была рабыней юридически. То есть, раньше, с точки зрения закона, я была свободной женщиной.
— Какое имя Ты носила, будучи свободной? — строго спросил Марк.
Рабыня задрожала под его горящими словно раскаленная сталь, злыми глазами. Я был больше чем уверен, что ей сейчас отчаянно хотелось дотянуться до ниток бус, которые я отбросил за ее спину, дабы они не прикрывали даже малой толики ее очарования, и вернуть их на грудь, как будто эти крошечные раскрашенные шарики могли защитить ее от этого властного мужского взгляда. Однако она не посмела оторвать руки от бедер, где они находились, согласно правилу одной из обычных поз рабыни для удовольствий. Подозреваю, что ладони у нее вспотели от страха. Она раздвинула колени еще немного шире, по-видимому, стараясь продемонстрировать ее дикое желание доставить удовольствие молодому господину, погасив при этом его гнев. Как прекрасно смотрелось в этот момент ее горло, опоясанное стальным ошейником.
— Прокна, — наконец произнесла она.
Глаза Марка сверкнули. Рабыня задрожала. Конечно, по его знакам отличия, она уже догадалась, что он из Форпоста Ара.
Руки молодого человека поднялись к поясу, и Якуба испуганно отпрянула. Похоже, что парень задумал избить девушку.
— Отвечай, Ты с Коса? — спросил он.
— Нет, Господин! Что Вы! — воскликнула рабыня. — Поля моего отца находились к северу от Беловодья!
Беловодье назвали так из-за порогов на реке находившихся поблизости от города. Этот город, расположенный на северном берегу Воска, так же является членом Лиги Воска. Это — первый крупный город к западу от Лары, лежащей у слияния Воска и Олни. Лара — это самый западный город Салерианской Конфедерации. Беловодье находится к востоку от Форпоста Ара, и между ними имеется еще три больших города. Это — Лесной Порт, Искандер и Пристань Танкреда. Все они, как и Беловодье, входят в Лигу Воска.
Так уж получилось, что большинство крупных городов на Воске построены на северном берегу. Это, несомненно, результат прошлой политики Ара, призванной держать прилегавшую к реке местность к северу от себя полностью разоренной и опустошенной, чтобы затруднить армиям захватчиков путь к метрополии. Основным маршрутом на юг оставалась Виктэль Ария, которая посредством лагерей и застав полностью контролировалась Аром. В результате, предполагалось, что Ар мог легко перебросить свои войска на север, в то время как для его противника наступление на юг окажется весьма трудной задачей, требующей поэтапного разгрома всех крепостей Ара вдоль Виктэль Арии. Однако, зону выжженной земли не поддерживали уже в течение многих лет. Ее военное значение уменьшилось с развитием крупномасштабных перевозок по воздуху использующих грузовых тарнов, способных снабжать всем необходимым войска находящиеся в данной области. Кроме того население Ара и его окрестностей заметно увеличилось, что стало причиной активного движения на север. Действительно, интерес Ара к бассейну Воска хорошо известен. За прошлые годы, особенно во времена правления Марленуса из Ара, политика этого мегаполиса стала экспансионистской.