Когда карета добралась до верхней точки города и замедлила ход, Кива выбросила рыжую из головы и насторожилась. Она торопливо прикинула, не стоит ли выпрыгнуть и убежать – все лучше, чем встречаться с сестрой и будущим зятем, – но одного взгляда на бдительную мирравенку напротив хватило, чтобы понять, что ничего не выйдет.
Когда они пересекли каменный подъемный мост – и как только местные ухитрились выкопать ров в горе? – Кива собралась с духом и постаралась, как могла, успокоить дыхание. Что бы сестра ни заявила в свою защиту, ее поступков ничем не извинить. Кива не собиралась ни сдаваться, ни прощать. По крайней мере, пока Зулика не вернет краденую корону. А этого, как Кива уже поняла, не произойдет.
Миновав двое железных ворот, карета наконец стала замедлять ход у подножия гранитной лестницы, что вела ко входу в замок. Наверху кто-то стоял, но яркий люминиевый свет освещал его со спины, и лица было не разглядеть. Однако силуэт был женский, и на мгновение у Кивы перехватило дыхание, но потом они подъехали ближе, и она увидела, что это не ее сестра, так что сердце вновь унялось.
«Я не готова», – подумала Кива, не представляя, где найти силы встретиться с Зуликой после всего, что та натворила.
Предательство.
Смертельная магия.
Ангельская пыль.
Заключение.
Слишком много всего.
«А выбора-то все равно нет», – поняла Кива, собираясь с духом; стражница отперла дверь кареты и выпихнула Киву на мороз.
Кива скатилась по ступенькам и метнула на мирравенку гневный взгляд, но та, не обратив внимания, махнула солдатам на облучке и остальным, кто сопровождал их верхом. После быстрого обмена кивками мирравенцы отправились дальше в замковый двор – очевидно, в поисках конюшни и казарм.
Теперь, вблизи, Кива заметила, что земля вокруг была удивительно плоской, будто какое-то древнее божество срезал мечом верхушку горы, создав место для замка с обширным двором, который короной возвышался над городом. Если бы не всеобъемлющий ужас, Кива с радостью и восторгом все бы здесь осмотрела. Но вместо этого ее прошибло холодным потом, несмотря на стужу, и тревога лишь возросла, когда стражница подтолкнула ее к лестнице.
У женщины, которая вышла их встречать, были седые волосы, собранные в низкий пучок, и много морщин. Одета она была в черное платье с кроваво-красным передником на талии, а выражение лица говорило, что у нее еще куча дел поважнее.
Кива шагнула вперед – частично потому, что стражница опять подтолкнула ее, – и сказала:
– Эм, здравствуйте, я Кива Мер… э-э-э, Корентин. Моя сестра…
– Я мадам Мерит, экономка, – перебила седая дама. У нее был легкий акцент, говорила она четко и строго. – Добро пожаловать в замок Блэкмаунт.
Тон у мадам Мерит был вовсе не гостеприимный, в отличие от слов.
– Спасибо, – запинаясь, ответила Кива. – Не могли бы вы подсказать…
– Если изволите проследовать за мной, – вновь прервала ее мадам Мерит, – мы приведем вас в порядок перед аудиенцией у Его Величества. Вы, несомненно, устали в дороге, но у него плотный график и он желает встретить вас перед тем, как отойти ко сну.
При мысли о том, чтобы вот так сразу встретиться с королем Навоком, у Кивы застыла кровь в жилах. Как минимум она надеялась сначала поговорить с сестрой.
– Простите, а Зулика…
– Сюда, пожалуйста, – перебила ее мадам Мерит, развернулась и стремительно пошла по лестнице в замок.
Примерзнув к месту, Кива смотрела ей вслед, пока стражница не сказала:
– Покидать замок без сопровождения тебе запрещено – пристрелят, не успеешь шагнуть на мост. Выходит, варианта у тебя два: можешь пойти с Мерит сама или я тебя потащу.
Раздраженно взглянув на нее, Кива поспешила вслед за экономкой и заметила, что стражница осталась на месте. Видимо, угроза насчет моста была не шуткой, раз нянька Киве больше не требовалась. С тем же успехом можно было остаться в Залиндове: здесь она оказалась такой же пленницей.
Упав духом, Кива быстро догнала мадам Мерит и торопливо зашагала следом по темным коридорам замка. Речной дворец Валлентисов был полон света, белого мрамора и золота, а в Блэкмаунте любили обсидиан и инкрустации из серебристого люминия, создающие жутковатый эффект, особенно в сочетании с доспехами, алыми гобеленами и ковровыми дорожками. Было очень красиво, но такая обстановка давила и вызывала тревогу.
Вслед за мадам Мерит Кива поднялась по черным лестницам с серебряными перилами, прошла по коридорам, где на стенах висели картины с жестокими батальными сценами. Когда они наконец остановились перед резной дверью, Кива уже обнимала себя за плечи, а зловещая атмосфера вокруг просачивалась в самое сердце.
Экономка открыла дверь и пригласила Киву внутрь – там обнаружилась роскошная спальня в черно-красных тонах с серебряной отделкой, в тон всему, что Кива уже успела увидеть. У одной стены стояла большая кровать с горой подушек, с потолка в центре свисала люминиевая люстра, гостеприимно освещавшая мрачную комнату. Балкона не было, но тяжелые алые портьеры закрывали три внушительных окна. Кива надеялась, что из них открывается вид на столицу, и ей не терпелось проверить – но позже.
Сейчас всем ее вниманием завладела встретившая их в комнате девушка с косой, уложенной вокруг головы и спускающейся на плечо; волосы были очень светлые, практически белые, а глаза такие светло-голубые, что казались серебряными. Она была одета примерно так же, как мадам Мерит: черное платье, в этот раз со шнуровкой под грудью, и кроваво-красный передник на поясе.
– Леди Корентин. – Девушка поприветствовала ее с сильным мирравенским акцентом и присела в поклоне. – Для меня честь служить вам.
Кива едва не подпрыгнула, услышав титул.
– Это Бринн, ваша горничная, – сказала мадам Мерит. – Она будет вам прислуживать.
Экономка обернулась к девушке и приказала:
– Подготовь ее к встрече с королем, а потом проводи в зал для аудиенций на первом этаже.
Бринн вновь присела в реверансе:
– Как пожелаете, мадам.
Не добавив ни слова, строгая немолодая дама широким шагом вышла за дверь и закрыла ее за собой.
Киве как-то сразу полегчало, но тут подошла Бринн, и пришлось вновь собираться.
– Идемте, госпожа, – позвала горничная, мягко коснувшись руки Кивы, и повела ее в другую дверь сбоку. – Лучше не томить короля ожиданием.
Кива покорно пошла за ней.
– Пожалуйста, зови меня Кива. Я никакая не госпожа. И уж точно не леди Корентин.
Бринн захлопала глазами, на лице мелькнуло удивление.
– Прошу прощения, госпожа, но вы член королевской семьи.
– Нет, – торопливо возразила Кива, когда они вошли в пышную ванную комнату, где уже исходила паром темная ванна на когтистых лапах. – Мой предок когда-то давно к ней принадлежал, но совершенно справедливо потерял этот титул, когда перестал служить народу и стал ему вредить.
Горничная удивилась еще сильнее.
– Но ваша сестра – королева…
– Она захватила то, на что у нас уже нет никакого права, – прервала ее Кива. И добавила, поникнув: – История долгая и вспоминать ее заново совсем не хочется. Так что, пожалуйста, давай просто… Если ты не против, правда, лучше зови меня Кива.
Бринн одарила Киву долгим взглядом серебристых глаз – более долгим, чем, как показалось Киве, дозволяется послушным служанкам, особенно в местах вроде Блэкмаунта, – но потом ее лицо как-то необычно озарилось смесью изумления, уважения… и изрядной доли любопытства.
– Хорошо, Кива, – отозвалась Бринн, и Кива слабо улыбнулась в ответ впервые за двенадцать дней с тех пор, как рассталась с Крестой. – А теперь все-таки раздевайтесь и полезайте в ванну.
Лишь спустя пару минут, когда горячая вода в ванне принесла облегчение измученному с дороги телу, Кива осмелилась спросить:
– Я сегодня увижусь с сестрой? До короля? Я бы хотела… Было бы неплохо сначала поговорить с ней. – И добавила быстро: – Нет, вот что: ты не знаешь, мой брат здесь? Торелл?
А знал ли он вообще, где Кива – и где она находилась до этого?
Бринн перестала оттирать Киве ногти.
– Мне приказано не отвечать на вопросы, пока Навок с вами не поговорит.
Кива повторила, подняв брови:
– Навок?
– Король Навок, – торопливо исправилась Бринн. – Прошу прощения.
Кива решила не заострять внимания на таком панибратстве.
– По крайней мере, скажи, когда свадьба?
Бринн опять помолчала, кусая губы, и сказала:
– Простите, госпожа… ой, Кива. Лучше мне не болтать.
Киву охватило разочарование, но она понимала, почему горничная столь немногословна.
– Ладно, – буркнула она. – Спрошу короля.
Не то чтобы Кива дождаться не могла этой встречи, но все-таки она ехала в такую даль не для того, чтобы просто отмокнуть в ванне – хоть и, конечно, роскошной.
Оттерев Киву дочиста, Бринн нарядила ее в алое шелковое платье, куда более парадное, чем те наряды, которые она носила в Речном дворце, если не считать маскарада. И спереди, и на спине имелись соблазнительно глубокие вырезы, а разрез на подоле обнажал ногу практически до бедра, отчего Киве хотелось постоянно придерживать юбку.
– Есть какой-нибудь плащ, накинуть сверху? – спросила она, указав на излишне открытые грудь и ногу. И буркнула тихонько: – Тут же весь Вендерол видно.
Кажется, последнюю фразу она произнесла все-таки недостаточно тихо, потому что Бринн закашлялась, чтобы спрятать смех, пляшущий в серебристых глазах. Но, посерьезнев, ответила:
– Извините. Его Величество желает, чтобы вы надели именно это.
По выражению ее лица Кива тут же поняла, что сама горничная думает о короле и какова будет его реакция, если его приказов ослушаются. Кива чувствовала себя не в своей тарелке, но ей не хотелось, чтобы Бринн угодила в переплет из-за такой ерунды, как платье, так что она, как могла, пристроила на груди амулет – чем заслужила полный любопытства взгляд от Бринн, которая, очевидно, едва сдержалась, чтобы не спросить насчет символа Валлентисов, – и позволила горничной уложить волосы, чтобы те волнами заструились по спине.