Сердце у Кивы упало, потому что теперь она поняла, что имел в виду Кэлдон. В отличие от Торелла и Кресты, Типп приехал не для того, чтобы разыскать ее. Он оказался здесь лишь потому, что ему было некуда больше податься.
Мучительно осознавая, как много боли она принесла своей ложью, Кива вполуха слушала, как Торелл с Типпом болтались в таверне в Васкине, пока не подслушали разговор каких-то надзирателей: те жаловались на новобранцев, присланных наконец-то на замену убитым во время бунта. Тор мигом сообразил, что этим можно воспользоваться, особенно после того, как надзиратели со смехом припомнили «ту лекарку», запертую в Бездне. Через несколько дней ему наконец удалось выловить еще одного надзирателя и вырубить его, забрать его форму и пробраться в тюрьму, прикинувшись новобранцем. Благодаря неохотной помощи Типпа Тор точно знал, где располагается изолятор, и отправился прямо туда, но нашел там не Киву, а Кресту.
– Тебя тогда уже увели, а я заявила ему, что расскажу куда, только если он вытащит меня на свободу, – беззастенчиво сказала Креста. – Он так и сделал.
Кива заподозрила, что побег прошел не так гладко, как они рассказывали, но не стала уточнять. Вместо этого она посмотрела на Кресту и сообщила ей:
– Я бы за тобой вернулась.
Креста серьезно кивнула:
– Знаю. – И добавила с усмешкой: – Но теперь в безнадежных придурочных попытках меня спасти нет нужды, так что в третий раз тебя там не закроют.
– Погодите, – прервал их Кэлдон, переводя взгляд с Кивы на Кресту. – Почему те надзиратели говорили, что ты в Бездне, если тебя там не было?
– Потому что я там побывала, – ответила Кива, и ей показалось, что Джарен снова едва заметно дернулся. – Пока меня не выпустили по приказу Навока.
В этот раз она точно заметила, как Джарен вздрогнул.
– Вот этого я не знала, – сказала Креста. – Просто наплела Тору с три короба, чтобы он меня вытащил.
Ничуть не раскаиваясь, она ухмыльнулась, да так, что Кэлдон охнул, и добавила:
– Он был не особо рад. Плохая Креста!
Кэлдон закашлялся, чтобы скрыть смех, и Кива бросила на него укоризненный взгляд.
– Типп обрадовался еще меньше. – По тону Торелла было ясно, что он не до конца простил Кресту за вранье, даже если они достигли некоего соглашения. – Нужен был новый план, но тут мы услышали, что Валлентисы собираются с армией в Стоунфордже, куда Зулике не добраться. Так что мы отправились сюда, надеясь, что вы сможете – и согласитесь – помочь.
– Он потащил меня за собой, сказав, что я ему задолжала, но я бы и сама поехала из любопытства, – сказала Креста. – В жизни так не развлекалась. Стоит любых волдырей.
Она покачала ногой. Кива бросила взгляд на ее сапоги, впервые обратив внимание на истрепанную в дороге одежду. Где-то по пути Креста выменяла тюремную робу на удобную рубашку и обтягивающие штаны, но и ее, и Торелла покрывала пыль – и им не помешала бы ванна.
Креста громко зевнула и потянулась, подняв руки над головой.
– Очень, конечно, весело, но я устала. И проголодалась. Долго нам еще?
Кэлдон подался вперед, с прищуром устремив взгляд кобальтовых глаз на ее руки. На свободные руки.
– Ты как…
– Ой, извините, надо было подождать, пока развяжут, да? – спросила она, поддевая веревки, которые валялись у нее на коленях. – Простите, в Залиндове новичкам зачитывали правила хорошего тона для зэков, но я прогуляла.
Несмотря на очень тяжелую ночь, Кива едва удержалась от смеха, глядя на невинную рожицу рыжей.
– Эйдран… – начала Эшлин.
– Да не трудитесь, я сама, – буркнула Креста, вновь завязывая на себе веревки.
В этот раз Кива не сдержалась, фыркнула и похолодела, когда суровые взгляды, обращенные до того на Кресту, достались уже ей.
– Извините, – сказала она. – Просто… – Она слабо махнула в сторону Кресты, будто это все объясняло.
Кэлдон вернул укоризненный взгляд, который она сама бросила на него несколько минут назад, и, указав на них с Эшлин, поспешил на помощь:
– Вы говорили про Навока. Вы благодаря ему повстречались?
Кива медленно кивнула, не понимая, хочет ли делиться собственными невзгодами.
А вот Эшлин без сомнений пустилась в рассказ о том, как она отправилась в Мирравен шпионить за королем и отложила возвращение, услышав, что он приказал забрать из Залиндова Киву.
– Но зачем ему… – Кэлдон оборвал себя на полуслове и обернулся к Киве: – Прямо перед маскарадом ты узнала о его сделке с твоей семьей, но не выяснила, в чем именно она заключалась. Это имеет какое-то отношение к делу?
Кива помедлила, обхватив себя за плечи, но по виду Эшлин поняла, что если не расскажет сама, то это сделает принцесса.
– Мама… – Джарен посуровел, и Кива запнулась на этом слове, – хотела пробраться ко мне в Залиндов. Но еще хотела, ну…
– Захватить Эвалон, – влезла, зевая, Креста. – Бла-бла-бла, злая королева, это мы уже слышали.
Кива нахмурилась, но Креста лишь подмигнула в ответ, шевельнув татуировкой-змеей.
Решив, что лучше поскорее с этим покончить, Кива выпалила так быстро, что слова слились воедино:
– Мама заключила союз между повстанцами и Мирравеном.
Все застыли.
– Что?! – воскликнул Торелл.
Сглотнув, Кива пояснила:
– Она договорилась, что поможет войскам Навока вторгнуться в Эвалон, если он отправит ее в Залиндов и если на троне окажется кто-то из Корентинов. Она, ну, не знала про Королевскую Триаду, – Кива старалась не смотреть на Джарена, – так что решила, что это единственный способ. Или, по крайней мере, самый быстрый.
– Но с чего Навоку-то соглашаться? – спросил Эйдран, задумчиво склонив голову.
Он хранил молчание большую часть беседы, и Кива чуть не забыла о его присутствии.
– Он так долго планировал захватить Эвалон, с чего ему завоевывать нас и тут же отдавать корону?
Кива побоялась ответить, но Эшлин снова не замедлила пояснить.
– Навок забрал Киву из Залиндова, чтобы жениться на ней, – ответила принцесса. – В этом и заключался уговор с Тильдой. Ее дочь в обмен на наше королевство.
Кива опустила взгляд, с неудовольствием ощущая, как все взгляды обратились на нее.
– Неправда, – с болью прошептал Торелл. – Кива, скажи, что это неправда.
Она не откликнулась. И не шелохнулась. Просто стояла, мечтая, чтобы земля разверзлась и поглотила ее.
– А я-то думала, у меня в семье нелады, – пробормотала Креста.
Кива наконец подняла глаза, не глядя ни на кого, кроме рыжей, и бросила ей сквозь зубы:
– Вот от твоих слов совсем не легче.
– Сейчас это неважно, – заговорила Эшлин нарочито бодрым тоном, будто пытаясь развеять повисшую в комнате напряженность – напряженность, которая исходила не только от Кивы и Торелла.
Кива не хотела, боялась смотреть, но взгляд помимо ее воли переместился на Джарена.
Его лицо…
Его глаза…
Он отвернулся, провел ладонью по взъерошенным темно-золотистым волосам. А когда обернулся, снова выглядел совершенно спокойным.
Но Кива все видела.
Она не придумала.
Он очень испугался за нее.
И не только он. Потому что, в отличие от Джарена, Кэлдону незачем было прятать чувства, и он смотрел на нее так…
– Все нормально, – тихо сказала она ему, а заодно и Джарену. – Эшлин вовремя меня вытащила.
– Не совсем вовремя, – возразила Эшлин. – Сперва он все-таки успел тебя помучить.
Кива застыла:
– Эшлин!
Наверное, не стоило разговаривать с принцессой и с генералом в таком тоне, но она забылась.
Однако Эшлин выдержала ее негодующий взгляд.
– Им следует знать.
– Зачем? – возмутилась Кива, всплеснула руками и поморщилась, когда движение отозвалось в плече.
– Им следует все знать, чтобы мы разобрались, зачем Навок согласился на сделку, – спокойно пояснила Эшлин. – И не рассказывай мне, что веришь, будто он сказал «да», просто чтобы объединить силы с повстанцами. Мы обе понимаем, что тут скрыто нечто большее – что-то насчет твоей магии. С чего бы еще ему так хотелось увидеть ее воочию? С чего он так разъярился, когда ты отказала?
– Пожалуйста, давайте просто… – Кива потерла лоб.
– И раз уж разговор зашел о Мирравене, ты – не единственная наша проблема, – продолжила Эшлин, не обратив внимания на мольбу Кивы. Она обернулась к своему брату и Джарену и угрюмо пояснила: – Навок собирает аномалий. И их у него не один-два человека, а дюжины. Мы даже не знали, что их столько. Их и не должно быть столько. Не знаю, где он их берет, но их все больше, и они, очевидно, верны ему.
– Дюжины? – вытаращился Джарен. – Как такое возможно?
Предполагалось, что аномалии встречаются невероятно редко. Кива до сих пор удивлялась, что встретила двоих за свою жизнь: Ксуру и Голдрика. Если Навок нашел дюжины… Она с растущей тревогой подумала о том, что у него на уме.
– Хотела бы я знать, – с видимым беспокойством откликнулась Эшлин. – Вошелл пришел в ярость, когда узнал об этом. Он боялся, что Навок с их помощью подчинит себе весь Вендерол, включая Карамор, так что выступил против него и потребовал гарантий безопасности для своего королевства. Но Навоку пришлось не по вкусу, что Вош ведет себя не как бесхарактерная тряпка, и когда Вош пригрозил разрывом соглашения, Навок расхохотался и сказал: «Ну давай!», а потом…
Эшлин рвано вздохнула и продолжила:
– Навок на него напал. Не вмешайся Серафина, Вош был бы мертв, но теперь он возвращается в Териф и собирается закрыть границы Карамора. Ближайший союзник Мирравена… А Навок одним махом разорвал этот союз. И разорвал смеясь. А это значит, что никто из нас не видит всей картины.
Она посмотрела на Киву.
– И что-то мне подсказывает, дело в тебе.
Все присутствующие застыли как статуи, слушая Эшлин, даже Креста, которая заметно побледнела к концу рассказа принцессы, будто наконец осознала масштабы происходящего.
Но Кива и не думала о Кресте, слишком погруженная в слова Эшлин. Она гадала, тяжело ли ранен Вошелл, как повлияет закрытие границ Карамора на остальной Вендерол, что теперь ждет Серафину, раз альянс, а с ним и ее помолвка, расторгнут. Она обдумывала все это по кругу, пока не заметила, что остальные смотрят на нее в ожидании ответа.