Он говорил что-то еще, но тело Кивы поддалось зелью, и больше она ничего не слышала.
Глава шестнадцатая
– Да просыпайся же ты, боги тебя раздери!
Щеку пронзила внезапная боль, Кива распахнула глаза и увидела, что рядом с ней сидит Креста, занеся руку для нового удара.
Кива потрогала ноющую щеку и возмутилась:
– Что…
Ее прервал рев, и она, сощурившись, вгляделась в болезненное сияние за Крестой; от увиденного ее охватил ужас.
– Вставай, вставай же! – торопила ее Креста, поднимая на ноги.
Но торопить Киву не было нужды, она и сама уже спешила выпрямиться.
Борясь с головокружением, разум отчаянно пытался сообразить, где она – и, что куда серьезнее, почему.
Потому что она стояла посреди арены.
Рев, который она слышала, издавала толпа: тысячи людей, набившихся на возвышающиеся вокруг открытого круглого пространства трибуны; огромные статуи яростных воинов свысока взирали на происходящее, выпрямив спины и скрестив руки, будто в осуждении.
У Кивы по коже поползли мурашки при виде этого устрашающего зрелища, но потом ее внимание привлекла сама арена – на которой стояла она, – и стало только тревожнее. Земля была поделена на три части: внутренний круг, заполненный водой, средний, песчаный, где она и очнулась, и…
Кива охнула, когда из земли взвились языки пламени, заполняя внешний круг пламенеющим барьером, чтобы никто не сбежал.
Она была в ловушке.
Все они.
Потому что на арене стояли не только они с Крестой: Эшлин и Наари только что пришли в себя и теперь с мрачными лицами спешили к ним.
Особенно мрачна была Наари.
– Какого рожна? – возмутилась Креста, когда принцесса и стражница подошли.
Прежде чем кто-нибудь успел ответить, над ареной эхом разнесся голос короля Фемби, и толпа затихла.
– Gersot, gersot! Ka tannem vu sentis rayi takaak zeg Arzavaar!
Джиирванские слова ничего не сказали Киве, но она поискала взглядом говорящего и обнаружила его на отдельном высоком помосте у одной из стен арены. Он сидел рядом с братом, оба на новых скорпионьих тронах, сияющих на солнце, а рядом…
Кива машинально шагнула вперед, увидев Джарена, Кэлдона и Типпа, привязанных к прочным столбам: руки над головой, ноги едва касаются земли. Они были слишком далеко, чтобы разглядеть лица, но легко было вообразить, в каком они гневе. Не успела она сделать и шага дальше, как Наари схватила ее за локоть. На лице стражницы читалось предостережение – а еще страх.
Фемби все говорил на родном языке, так что Кива спросила:
– О чем он говорит?
Ответила Эшлин:
– Приветствует зрителей. Говорит, мы гости, которые желают доказать свои силы, пройдя Арзаваар.
«Мы не можем отдать его просто так, – сказал король Райю насчет кольца Сараны. – Заслужите кольцо».
У Кивы забулькало от страха в животе.
– Что такое Арзаваар?
– Еще он говорит, что наших спутников казнят, если мы проиграем, – сказала Креста. Она приподняла бровь, глядя на Эшлин: – Ты почему-то опустила эту деталь.
Принцесса скрежетнула зубами.
– Не вижу причин ее пугать. И с каких пор ты говоришь по-джиирвански?
Креста пожала плечами.
– В Залиндове полно джиирванцев. За пять лет и не тому научишься. Помимо этого я немножко знаю хадрисский и все ругательства на одонском, а еще…
– Простите, – прошипела Кива, которую мало интересовало, как Креста стала полиглотом, – нельзя ли вернуться к той части, где говорится про казнь…
– Это пустая угроза, чтобы порадовать толпу, – торопливо заверила ее Эшлин. – Они не посмеют поднять руку на…
– Посмеют.
Единственное слово, тихое и серьезное, сказала Наари. Она взглянула прямо на Киву и сказала:
– Что бы ни происходило, тебе ни в коем случае нельзя применять дар. Короли мечтают о магах, особенно среди воинов, но, как и многие другие, считают, что аномалии очень редки… И уж точно они ни разу не видали целительский дар. Если узнают, на что ты способна, они никогда не выпустят тебя из Йирина. Поняла?
Кива сглотнула и торопливо согласилась. Она не стала спрашивать, с чего Наари вдруг обеспокоилась ее судьбой после того, как неделю не замечала. Вместо этого повторила хриплым от страха голосом:
– Что такое Арзаваар?
Фемби умолк, но тут заговорил Райю, и толпа откликнулась на его слова воплями, аплодисментами и топотом.
Наари торопливо пояснила:
– В Джиирве женщины считаются особыми воительницами, зачастую куда более смертоносными, чем мужчины. В десять лет каждая девочка в королевстве предстает перед Ракаван – Избранной Воительницей, – и тех, кто подает надежды, приглашают обучаться на ближайшей арене. Почти все принимают приглашение, потому что это великая честь, величайшая, на которую может надеяться джиирванская семья. Самые одаренные девочки потом отправляются сюда, в столицу. Когда им исполняется пятнадцать, учеба подходит к концу, и они начинают сражаться друг с другом за славу и богатство – и на потеху толпе.
Янтарные глаза пробежались от водного круга до огненного барьера, поднялись на воющую публику, и Наари наконец договорила:
– «Арзаваар» переводится как «испытание воинов». Если эти девушки хотят оставить позади бои на арене и стать полноправными Ракаван, им предстоит выдержать испытание. Так они доказывают свои силы – и, очевидно, именно так будем доказывать мы.
Кива поперхнулась:
– Испытание воительниц? Но мы же не…
Король Райю сказал нечто такое, отчего и Наари, и Эшлин потянулись к мечам. Принцесса отдала один из своих Кресте, а Наари вытащила из-за пояса длинный кинжал и сунула его Киве.
Кива не приняла его.
Наари подошла ближе.
– Нашим противницам нечего терять: всего один бой отделяет их от всего, на что они потратили годы труда. Если заявилась на Испытание, у тебя только один шанс на победу.
И она сурово заявила:
– Арзаваар – это бой до смерти, Кива. Убей или умри – другого выбора нет.
Кива открыла было рот, но Наари еще не договорила.
– Если хочешь спасти Джарена, Кэлдона и Типпа, если хочешь, чтобы хоть кто-нибудь из нас ушел отсюда живым, тогда тебе нужно выжить. Нам нужно выжить.
На этот раз, когда Наари протянула кинжал, Кива сомкнула на рукояти непослушные пальцы.
– Я не могу, – выдохнула она, уставившись на острый клинок. – Мало того что я просто не умею, но я же лекарь. Я не могу вредить…
– Просто не отходи от нас, – сказала Эшлин, замирая рядом. – Мы никого к тебе не подпустим.
Ни Наари, ни Креста не выглядели столь же уверенно – лица их были мрачны.
– Не забывай, что я сказала про магию, – еще раз предупредила Наари. – Что бы ни случилось, не смей…
– Эвалонские друзья! – прервал ее громкий голос короля Райю, который заговорил с ними на всеобщем языке. – Чтобы получить то, за чем вы явились, вы должны стать победительницами Арзаваара. Встречайте: ваши противницы!
Толпа оглушительно взревела, когда огненный барьер разделился, открывая шесть женщин. Как только те вошли в среднее кольцо, огонь за их спинами снова вспыхнул. Кожа у всех была разного цвета: две смуглые, две бледные, две темнокожие; но все шестеро были одеты в облегающую красную броню, кожаные юбки и нагрудники блестели серебром, голени прикрывали сияющие поножи, а запястья – металлические наручи.
Шесть против четырех, поняла Кива, и кинжал задрожал у нее в руке.
– Ваши спутники были предупреждены, что им запрещено вмешиваться с помощью магии, иначе вы немедленно проиграете, – продолжил король Райю, и Киве показалось, что речь не только о кольце Сараны: в ушах у нее звенели слова «бой до смерти». – Однако на вас таких ограничений не налагается, как и на ваших противниц.
Одна из воительниц широко ухмыльнулась, показав щербатые зубы. Щелкнула бледными пальцами, и Киву, Кресту, Эшлин и Наари хлестнул порыв ветра. Даже Эшлин не успела отреагировать, и все повалились на песок.
– Ну, ну, – укорил их Райю под восторженные вопли публики, – мы еще не начали игру.
Кива кое-как встала на ноги, удивляясь, что никто из ее подруг не напоролся на собственный меч, когда они повалились на песок.
– Эта моя, – рыкнула Эшлин, с прищуром глядя на ухмыляющуюся воительницу.
Кива чуть не расхохоталась в истерике: ну разумеется, против аномалии должна выйти Эшлин, раз уж только она владеет магией стихий.
Но тут другая, с огненно-рыжими волосами, ухмыльнулась и призвала на ладонь пламя, демонстрируя, что среди противниц – две аномалии. Креста предупреждала, что короли ценят воинов-магов, но это…
– Да чтоб тебя! – прошипела Эшлин. – Эту тоже придется взять на себя.
У Кивы и так стучало сердце, но теперь оно грохотало молотом.
– Если кто-нибудь из вас скрывал магический дар, самое время признаться, – сказала она Кресте и Наари.
По лицу Наари читалось, что среди них только одна хранила такой секрет, и это сама Кива.
Креста тоже закатила глаза и заявила:
– Думаешь, я бы торчала в Залиндове так долго, если бы могла магией проложить себе путь наружу? Только у твоего принца хватило ума на такое.
Не успела Кива ответить, как король Фемби взял слово после брата:
– Правила Арзаваара просты: их нет!
Толпа вновь взревела, еще громче, и он возвестил:
– Да победит сильнейшая! Gantaark!
Не нужно было знать джиирванский, чтобы понять, что он крикнул «В атаку!», потому что шесть воительниц бросились к ним, подняв мечи, копья и щиты. Аномалия с даром воздуха вскинула на бегу руку, чтобы ударить еще раз, но теперь Эшлин была готова и отразила нападение ответным взмахом, и песок между ними взметнулся, больно жаля глаза. Рыжая тоже попыталась послать в их сторону огненный всполох, но Эшлин откачала воздух вокруг пламени, и оно погасло, не причинив никому вреда.
На миг Кива ощутила проблеск надежды. Джиирванские аномалии никогда еще не сражались с принцессой Валлентис – с