генералом Валлентис. Пусть их было двое на одну, но на стороне Эшлин был опыт и мощь поколений. К тому же она владела двумя стихиями и быстро пустила их в ход, расколов землю. Шести воительницам пришлось отпрыгнуть в сторону, сменив направление движения, так что у Кивы и ее подруг появилось время на подготовку.
Но потом две аномалии переглянулись, обменявшись незримыми знаками, и одновременно напали на Эшлин, заняв все ее внимание и позволив остальной четверке подойти ближе.
Наари и Креста без заминки бросились им навстречу с поднятыми мечами, а Эшлин насылала порывы ветра и оплетала лозами двух своих соперниц-колдуний, но лозы мгновенно застывали и сгорали.
«Шевелись! – вопил внутренний голос Кивы. – Помоги им!»
Но она не могла двинуться с места, боясь, что лишь помешает, если влезет, и кого-нибудь из ее подруг ранят.
Лихорадочный взгляд Кивы метался от Эшлин и ее магической битвы к Кресте и Наари, которые обменивались ударами с четырьмя оставшимися. Сталь звенела над ареной. У противниц были не только мечи: широкоплечая женщина сражалась жутким копьем, чем-то средним между серпом и косой, а ее веснушчатая подруга орудовала металлической цепью в одной руке и шипастой булавой в другой. Лишь две из них – одна была в инкрустированной золотом броне, а другая носила рогатый шлем – орудовали чем-то более-менее похожим на мечи Кивиных подруг, но они нападали так яростно, что даже Наари, прошедшая ту же школу, с трудом отбивалась. А Креста…
На глазах Кивы Креста, противостоящая широкоплечей женщине с копьем, потеряла терпение, с боевым кличем нагнулась и повалила ее наземь, врезавшись в живот. Обе выронили оружие и принялись бороться, не давая друг другу подняться. Но Кива не беспокоилась за склочную девчонку из каменоломни – ее тревожило, что теперь Наари осталась одна против троих.
Все вокруг и так постоянно спасали Киву. Ордалии она пережила лишь благодаря Джарену. Потом в Залиндове за ней присматривала Креста. Даже в замке Блэкмаунт Эшлин помогла ей обрести свободу. Наари, Кэлдон, Торелл – все они то и дело выручали ее. Ей всегда приходилось полагаться на них, но этому пришел конец. Пусть у нее нет опыта и натренированности, но прямо сейчас друзьям нужна ее помощь.
Особенно Наари.
Киве было ужасно страшно, но она целеустремленно стиснула рукоять кинжала и бросилась к Наари, которая отбивалась от трех противниц. На бегу она заметила, как женщина в шлеме споткнулась, открываясь для удара. Наари немедленно этим воспользовалась, быстро ткнув мечом – раз, другой, третий – и женщина, коротко вскрикнув от боли, упала на песок и застыла без движения.
У Кивы сжалось сердце, когда глаза противницы закрылись, и она вновь вспомнила слова Наари: «Убей или умри – другого выбора нет».
Позже у Кивы еще будет время обдумать бессмысленное насилие, происходящее на арене. Но для этого ей нужно сперва выжить и помочь выжить подругам. Потому что Креста все боролась с широкоплечей, пыхтя и рыча на каждом ударе, Эшлин отбивалась от магии воздуха и огня, а Наари по-прежнему сражалась против женщины с булавой и цепью и другой, в украшенной золотом броне.
На последнюю Кива и бросилась, пытаясь помешать золотой воительнице ударить Наари в неприкрытую спину. Движимая чистым отчаянием, она скачком преодолела оставшееся расстояние как раз, когда противница обернулась; в прозрачных голубых глазах стоял смех, и та подняла меч. В ответ Кива, мчась навстречу, вытянула кинжал, чтобы отразить меч соперницы.
Но в этот момент Киву на полушаге вдруг подхватило порывом ветра и отбросило прочь – прямо во внутренний бассейн.
Ошарашенная, она погрузилась под воду. Сперва она подумала, что это, наверное, Эшлин пытается ее уберечь, но эта мысль испарилась, когда она оттолкнулась от дна, чтобы выплыть, и еще один порыв ветра тут же снова ее потопил.
Ее охватил ужас, она всплывала вновь и вновь, едва успевая глотнуть воздуха, прежде чем ее погружали обратно под воду. Один раз ей удалось бросить взгляд через арену, и тогда она обнаружила, что Эшлин даже не заметила того, как Киву атаковали: ее внимание полностью поглотила рыжая аномалия, которая превратила внешнее огненное кольцо в гигантского пламенеющего питона. Все силы Эшлин уходили на то, чтобы не сгореть заживо, и она пустила в ход и воздух, и землю, чтобы унять инфернального змея. Все это время воздушная аномалия щерила сколотые зубы на Киву, не выпуская ее из подводной клетки.
Но тут стало понятно, что раньше стихийная воительница лишь игралась с Кивой, а теперь играм пришел конец: когда Киву вновь утянуло под воду, барьер из плотного воздуха уже не пустил ее на поверхность.
Совсем.
Несколько секунд – и у Кивы начали гореть легкие. Вспомнилась водная Ордалия, вспомнилось, как королева Ариана напала на нее в Речном дворце. Оба раза Кива едва не утонула – прямо как сейчас.
«Только не так!» – взмолилась Кива, колотя кулаками по невидимому барьеру. Каким-то образом у нее в руке еще оставался кинжал, но что от него толку против магии.
Боль пронзила горло и грудь, сердце неслось вскачь, дыхательные пути без воздуха перехватило судорогой. Нужен воздух. Нужен воздух. Но вокруг была лишь вода и ни надежды на спасение.
Кива вспомнила лицо Джарена – Джарена, который прыгнул в озеро и вдохнул в нее жизнь. Джарена, который встал против собственной матери, чтобы защитить Киву, а потом не выпускал ее из объятий всю ночь.
На этот раз Джарен не сможет ей помочь.
Кива даже не знала, захотел бы он, будь у него выбор.
Хотя нет. Он бы так с ней не поступил. Сколько бы боли она ему ни причинила, не в его природе было бросить другого человека страдать – даже ее. Может быть, особенно ее. Он спас бы Киву в любом случае, это она знала как свои пять пальцев. И мысль о том, что она больше его не увидит, что она сдастся и умрет на этой дурацкой джиирванской арене, ничего не исправив в их отношениях, была совершенно невыносима.
Легкие вопили, умоляя о кислороде, поле зрения сужалось, но Кива собрала остатки сил, рванулась вверх, ударив рукой с кинжалом по воздушному барьеру, – и обнаружила, что его больше нет.
Она вылетела на поверхность воды, кашляя и захлебываясь, из последних сил доплыла до края, не встретив преград, и перевалилась на песок. Там она отплевалась, мучительно хватая воздух и давясь. Однако она ни на миг не забывала, что ее подруги все еще сражаются за свои жизни, поэтому дала себе всего пять секунд, чтобы отдышаться, а потом, дрожа, встала на ноги.
Окинув взглядом арену, Кива увидела, что Креста победила широкоплечую, которая бездыханно лежала на песке, и объединилась с Эшлин против огненной и воздушной аномалий. Это объясняло, почему Кива вдруг освободилась. У Кресты не было дара, но она яростно атаковала мечами и к тому же кидала какие-то жуткие заточенные звездочки, которые, видимо, сняла с тела своей противницы. Вместе с Эшлин они брали верх, хотя питон теперь обратился в полыхающий торнадо, который подпитывали обе аномалии.
А вот Наари с трудом держалась против веснушчатой с цепью и золотой, которые мощно теснили ее с такой скоростью, что клинки расплывались в воздухе. Стражница истекала кровью, некоторые из ее ран выглядели опасно глубокими, и силы ее, очевидно, подходили к концу.
Кива во второй раз отбросила страх и рванулась к подруге. Песок и капли воды так и летели с нее. Но сколь бы она ни торопилась, ей оставалось еще несколько шагов, когда веснушчатая ухитрилась захлестнуть цепью ногу Наари и с силой дернула, одновременно махнув булавой поверху.
У Кивы остановилось сердце, когда Наари запнулась и едва успела вскинуть руку, приняв удар шипастой булавы на протез. Еще один рывок цепи – и она, потеряв равновесие, упала на колени. Ситуация была критическая: все ее внимание поглотила защита от атаки веснушчатой, зато сзади она оказалась полностью открыта для удара золотой, которая уже целилась ей в спину.
Удар был смертельный.
Но он так и не достиг цели, потому что Кива успела перехватить меч золотой. Действуя по наитию, она вскинула кинжал, желая отпугнуть противницу и дать Наари шанс встать на ноги и вернуться в битву.
Но золотая неверно истолковала движение Кивы и бросилась вперед, а не назад, повернулась не туда…
И взмывающий кинжал Кивы оказался прямо у нее в груди.
Прозрачные голубые глаза воительницы потрясенно распахнулись, повторяя полный ужаса взгляд самой Кивы, и обе медленно опустили глаза на клинок, торчащий из тела.
Время остановилось, а потом женщина начала падать, кровь залила песок и лужицей собралась под замершим телом.
Кива сдавленно охнула, ошарашенно глядя вниз, на золотую воительницу, чьи опустевшие глаза смотрели в никуда.
Кива повидала смерть. От болезни, от травм, от ран, полученных в драке, – она видела куда больше смертей, чем многие, особенно пока была в Залиндове. Но стать причиной чьей-то смерти?
Кива еще никого не убивала.
Скользкая теплая кровь покрывала ладони. Руки не дрожали, они застыли. Она вся застыла.
Краем глаза она замечала беснующуюся толпу, Наари, по-прежнему сражающуюся с веснушчатой воительницей, Эшлин и Кресту, берущих верх в магической битве: аномалия воздуха уже была повержена и осталась лишь рыжая со своим пламенем. Но как Кива ни пыталась, она не могла оторвать взгляда от пропитанного кровью песка и женщины с кинжалом в груди – Кивиным кинжалом.
Все дальнейшее слилось воедино. Наари наконец победила свою противницу и подбежала к Киве с ужасом в глазах. Однако, быстро ее осмотрев, она поняла, что кровь чужая.
Шок, поняла Кива, это шок.
Наари пришла к тому же выводу и с силой тряхнула Киву, но это мало помогло.
Но тут подоспела Креста, а Эшлин одолела огненную аномалию, последнюю противницу. Креста не замедлила повторить то, что уже делала раньше, и дала Киве пощечину.
– Приходи в себя! – приказала она. – Ты и похуже видела, в сто раз хуже.
Кива видела.