Глупо было даже думать иначе.
Глава двадцать первая
Кива понятия не имела, что происходило в следующие несколько часов: она ушла в себя, лишь бы защитить кровоточащее сердце.
Пока они ехали по пустыне, она осознавала, что Типп, не замечая раздрая в ее душе, болтает с ней, но остальные оказались повнимательнее. Все видели, как она ушла с Джареном вглубь оазиса, но вернулась одна. Что бы они ни прочли на ее лице, они все поняли.
Беспокоясь за Киву, Кэлдон попытался поговорить с ней и утешить, но она отделалась от его расспросов, предложив начать тренироваться по пути. Он словно бы удивился, но потом всмотрелся в нее и понял, как отчаянно ей нужно было на что-нибудь отвлечься. Так что он поехал с ней бок о бок, изредка швыряя в нее маленькие огненные шары и стараясь ни в коем случае не попасть в Зефира. Тот был не в восторге от магических атак, но ссадить Киву у него не получилось, и он мало-помалу смирился со вспышками пламени.
Спустя несколько часов Кива наконец сумела поймать огонь Кэлдона на полпути, и когда у нее получилось, Типп так завопил от радости, что все, включая Джарена, обернулись посмотреть.
Кива не глядела на него.
Не глядела с тех самых пор, как ушла от него в оазисе: она решила взять с него пример и теперь делала вид, что его не существует.
Так было проще: игнорировать, все отрицать. Это приглушало боль, пусть даже ничто на свете не исцелило бы ее полностью.
– Я тут подумала… – начала Креста, посылая свою чалую кобылу поближе к Киве, Типпу и Кэлдону вскоре после Кивиного удачного отражения атаки.
– Мы тут вообще-то делом заняты, – сообщил ей Кэлдон.
– Киве нужен отдых, – возразила Креста. – Она измотана.
– Ничего она не измотана, просто… – Что бы Кэлдон ни собирался сказать, он быстро передумал, заметив, как на лице Кивы промелькнула душевная боль, которую она не успела скрыть.
– Я т-тоже уже уст-тал, – сказал Типп, приподнимаясь на стременах, чтобы размять ноги. – И п-проголодался. К-как по-вашему, уже м-можно в-ветроворотить?
Кива была готова расцеловать его за то, что он отвлек всеобщее внимание.
– Уже скоро, малец, – ответил Кэлдон и обернулся к Кресте: – Так о чем ты подумала?
За это Кива и его была готова расцеловать.
Делая вид, будто этой краткой заминки и не было, Креста сказала:
– Я раздумывала о том, что делали на арене те две аномалии, а еще – о магической армии, которую собирает Навок.
Теперь она завладела всем вниманием Кэлдона. Но не только его: все подъехали ближе, чтобы послушать.
– И? – спросил Кэлдон.
– Мне кажется, вам с Эш, – Креста кивнула на принцессу, – надо атаковать нас магией во время утренних тренировок. Если когда-нибудь придется сражаться против магов, было бы недурно уметь хоть как-нибудь защищаться.
Кэлдон склонил голову к плечу.
– Звучит подозрительно: ты будто собираешься остаться и сражаться бок о бок с нами, когда мы завершим все эти делишки с Дланью.
Он говорил беззаботно, полушутя, но Креста застыла в седле и отвернулась, очевидно, смущенная тем, что выдала, как небезразличны ей становятся ее спутники и сам Эвалон. Учитывая, что она больше пяти лет провела за решеткой, она могла бы спокойно плюнуть на судьбу и Валлентисов, и их королевства. Эта страна ей даже не родная, она просто бежала туда в детстве. Но она обдумывала, как помочь им вернуть потерянное…
Кива осознала, что Креста сильно изменилась с их первой встречи, и ее распирало от гордости за новую подругу, пусть даже рыжая заметно бесилась от обращенного на нее внимания.
Придя к тому же выводу, Кэлдон не стал настаивать на ответе.
– Хорошая идея, – сказал он, – но придется обойтись помощью Эш. Амулет у нас только один, так что либо мы передаем его по кругу, либо моя цель получает ожоги.
На этот раз голову к плечу склонила Креста.
– Думаешь, аномалии Навока будут переживать, что мы обожжемся?
Кэлдон не нашелся с ответом.
– К тому же, – Креста мотнула головой в сторону Кивы, – у нас тут маг-целитель имеется. Ты все стенаешь, что ей нужна практика, – так обеспечь ей практику.
– Мысль недурная, – сказал Джарен, и Кива, замерев, уткнулась взглядом в шелковистую гриву Зефира, чтобы не скользнуть глазами в сторону принца. – Мне бы не помешала тренировка, тем более что на магическую атаку я наверняка попытаюсь ответить собственной магией.
Магией, которой у него не было.
Ему не нужно было даже этого произносить – Кива и так услышала эти слова.
Она стиснула поводья так, что кожа ремешков врезалась в ладони.
– М-можно мне тоже? – с готовностью спросил Типп.
Джарен поддразнил его:
– Тогда тебе придется вставать вовремя – до того, как мы вытащим тебя из постели и погрузим на пони.
Его голос потеплел, и Кива едва удержалась, чтобы не поднять взгляд. Как же ей хотелось, чтобы этот разговор закончился, чтобы Джарен снова поехал во главе отряда. Чтобы он убрался отсюда.
– Н-ну, если бы рассвет н-начинался попозже… – Типп определенно растерял весь энтузиазм.
– Давайте попробуем, – подвела итог Эшлин. – Хорошая мысль, Креста. Начнем завтра с утра.
Креста поджала губы, чтобы не улыбнуться в ответ на похвалу. Скованно кивнув, она уехала вперед, и когда весь отряд вслед за ней тоже вернулся по местам, Кива наконец расслабила пальцы на поводе.
На остаток пути по суровой джиирванской пустыне Кива, отрешившись от собственных чувств, сфокусировалась на атаках Кэлдона, отражая их снова и снова, пока предыдущее предположение Кресты не сбылось и она в самом деле не устала. Но изнеможение хотя бы помогло унять мысли и забыть о разбитом сердце. А когда Голдрик наконец сообщил, что они подошли достаточно близко к столице Хадриса и теперь он может перенести их на оставшееся расстояние, Кива уже была так вымотана, что могла лишь вздохнуть с облегчением: конец путешествия близок.
Впрочем, даже усталость не заставила Киву забыть спешиться до того, как Голдрик вновь подхватил их магией воздуха.
Разумеется, на этот раз Зефир остался совершенно равнодушен к происходящему: он был кроток, как ягненок, когда они коснулись земли на окраине уже другой пустыни, с песком жутковато-серого, почти черного цвета. Кива поддела песок сапогом, поражаясь необычному оттенку, а потом подняла взгляд на город перед ними.
В отличие от Задрии или Йирина, вокруг Эрсы не было оборонительных стен, так что чернильные дюны подбирались прямо к домам. Но Киву куда больше стен заинтересовали сами эти дома, потому что они тоже оказались почти черного цвета, будто их сложили из смоляного песчаника. Плоские крыши позволяли громоздить друг на друга по несколько этажей, стремящихся в небо, а между ними реяли цветные ленты и фонари, хаотично протянутые через улицы.
– Я и забыла, насколько этот город темный, – пробормотала Креста, разглядывая улицы, которые даже отсюда выглядели мрачными и беспорядочными.
Кива посмотрела на нее с удивлением:
– Ты уже здесь бывала?
Креста помедлила, будто сомневаясь, рассказывать ли больше о своей жизни, но потом пояснила:
– Однажды, в глубоком детстве. У мамы здесь были друзья, так что она привозила сюда меня и сестру – до того, как…
Она отвела взгляд, стиснула зубы, вспомнив о трагической кончине сестры. И с горечью договорила:
– Отец не пришел в восторг, что мы отправились в такое путешествие без него. И максимально ясно донес до нас свое недовольство, когда мы вернулись.
Кива почти жалела, что отец Кресты уже умер и нельзя заставить его поплатиться за то, как он обращался с теми, кого должен был защищать. И судя по лицу Кэлдона, такие мысли посещали не ее одну.
Но Креста заметила выражения их лиц и сердито нахмурилась, подчеркивая, что жалость ей ни к чему.
Кэлдон поспешно перевел взгляд обратно на город.
– У меня с Эрсой неоднозначные отношения, – сказал он. – С эстетической точки зрения она уникальна. Но ощущение такое, будто разрезаешь редкий фрукт, а внутри одна гниль.
Джарен подошел к ним, ведя в поводу свою лошадь Дымку.
– Некрасиво рассуждать о том, как плохо другие короли управляются со своими королевствами, особенно если речь пусть не о ближайших союзниках, то хотя бы не о врагах. Но я согласен, Хадрис пострадал от правления короля Сибли. Он только и делает, что тратит золото подданных на кушанья, выпивку и куртизанок, и даже в окно ему выглянуть недосуг. В Эрсе разгул преступности, но королевская стража не патрулирует улицы – вместо этого им приказано охранять короля, пока тот целыми днями кутит. Когда я был здесь в последний раз, он вообще не представлял, как живет сам город, не говоря уже о том, что творится под ним.
Кива старательно смотрела вперед, а не на Джарена, но боковым зрением заметила, как сердито он взирает на темную массу зданий.
– А ч-что п-под городом? – покосился Типп на песок.
– Лабиринт запутанных и смертельно опасных подземных улочек, где худшие отбросы человечества продают и покупают все на свете, от ядов до людей, – ответил Кэлдон.
Заметив, как у Типпа глаза полезли на лоб от нескрываемого любопытства, Кива кашлянула, и Кэлдон, осознав свою ошибку, поспешно добавил:
– Еще они едят на завтрак мальчишек. Заживо варят в здоровенном таком котле. Так что даже не думай туда соваться – спасать тебя никто не будет.
Типп хихикнул, прекрасно понимая, что это неправда.
– Кэл прав, – сказала Эшлин, и веселье Типпа обратилось в ужас. – Не насчет каннибализма, не глупи. Но город в самом деле опасен, так что нам нужно держаться вместе. То есть тем, кто отправится за кольцом. Эйдран, ты еще ищешь аномалий?
Разведчик кивнул:
– На этот раз пойдем другим путем. Если сведения Голдрика верны, эта община живет ближе к городу, чем предыдущая. Но уже почти смеркается, поэтому мы отправимся прямо сейчас и останемся на ночлег в какой-нибудь гостинице, притворившись, что просто проезжали мимо. После пары стаканов у народа развязываются языки. Пусть к нам привыкнут, а потом попробуем их расспросить.