Солнце было уже высоко в небе, когда серые осадочные породы сменились белой солью: похоже, до вершины оставалось всего ничего. Подъем стал куда тяжелее, им приходилось отдыхать все чаще, но ветер выше границы леса был такой ледяной, что они останавливались лишь на пару минут, делали пару глотков воды, перекусывали, а потом отправлялись дальше.
Как раз после одного из таких привалов они наткнулись на первую расщелину: просоленная земля раскололась надвое, и трещина уходила вдаль, насколько хватало глаз, будто кто-то взял меч и прорезал гору. Кива замерла, в венах вскипел адреналин, стоило только заглянуть за край трещины. Дна она не увидела, и по позвоночнику пробежал холодок. Сразу вспомнилось, где она и чем опасен этот путь.
– Придется прыгать, – сказал Джарен, тоже заглядывая в разлом.
Кива сглотнула, еще разок посмотрела по сторонам, ища конец расщелины, но увидела только жуткую зазубренную линию в обоих направлениях.
– Эй, – окликнул Джарен, заметив ее страх, и протянул руку. – Тут всего метр-полтора. Прыгнем вместе.
Кива онемела и уставилась на сплетение их пальцев, не справляясь с эмоциями. Торопливо отдернула руку и проговорила:
– Иди первый. Я за тобой.
Джарен всмотрелся в нее, наверняка заметив, что ей стало еще страшнее, и теперь виной тому была не только гора. Медленно кивнул и сказал:
– Лучше прыгай с разбега – на всякий случай. Вот так.
Он отошел на несколько шагов назад, разбежался, легко перемахнул через провал и ловко приземлился на другой стороне.
– Твоя очередь!
Кива не стала раздумывать, понимая, что если начнет, то уже ни на что не решится. Вместо этого она попятилась и бросилась вперед, оттолкнулась от твердой белой соли и перелетела через разлом. На другой стороне она запнулась, рюкзак перевесил, и на миг ее охватил парализующий страх: она начала падать в расщелину. Но тут подоспел Джарен, подхватил ее и оттащил от края; сердце у нее бешено колотилось, ноги тряслись, и она прижималась к Джарену, не в силах пошевелиться.
– Все хорошо? – тихо спросил он.
Она не сразу нашлась с ответом – частично из-за случившегося, но еще и потому, что он до сих пор ее не выпустил. Каким-то чудом она смогла собраться с силами и отошла, дрожащей рукой заправила волосы за уши, кивнула и хрипло ответила:
– Спасибо.
Дрожь унялась не сразу и возвращалась с каждой новой обнаруженной расщелиной. Эти рваные полосы прорезали гору пугающе часто, и чем выше они поднимались, тем больше их становилось. Некоторые удавалось обойти, но другие, как и первую, приходилось перепрыгивать; теперь Кива не забывала про рюкзак и прыгала подальше, чтобы снова не попасть по случайности в объятия Джарена.
Скоро ее страх расщелин уступил место тревоге насчет погоды, потому что начали собираться тучи. И она, и Джарен то и дело с опаской поглядывали на небо, и когда первая капля дождя упала Киве на щеку, она поняла, что самое время заняться поисками убежища.
Но тут она увидела ее – нужную пещеру на вершине горы.
Джарен тоже ее увидел и с широкой улыбкой обернулся к Киве – такой радостный, такой беззаботный, что она остановилась как вкопанная.
И тогда земля под ногами дрогнула.
Киве показалось, что она стоит на спине громадного просыпающегося зверя: соль поехала, земля растрескалась, могучий рев пронесся по всему хребту. Захотелось зажать уши, но она не могла: пыталась удержать равновесие; машинально Кива потянулась к Джарену, и их руки встретились как раз в тот момент, когда гора раскололась надвое…
Прямо у них под ногами.
Кива в ужасе взвизгнула, попятилась, увлекая за собой Джарена, но соль под ним крошилась и ползла, и на вершине распахнулась свирепым зевом расщелина.
И он провалился в нее.
– Нет! – завопила Кива, когда он рухнул вниз. Под его тяжестью она упала на живот и опасно повисла на краю, изо всех сил вцепившись в его ладонь. Она протянула свободную руку, чтобы подхватить его покрепче, но Джарен был слишком тяжел и тянул ее вниз, и она с безграничным ужасом поняла, что сама его не вытащит. – Помоги мне! – закричала она.
Но он уже выбросил вверх левую руку, до побелевших костяшек ухватился за край и подтянулся к краю расщелины. Кива помогала, изо всех сил таща его наверх.
А потом он внезапно оказался снаружи, они по инерции покатились назад, и он приземлился сверху; тяжело дыша, они лежали, не в силах пошевелиться.
Кива не знала, кого колотит сильнее. Она машинально обняла Джарена, сердце стучало так, что она почти не слышала собственное сбившееся дыхание. Глаза щипало от слез – она никак не могла справиться с испугом, как и не могла выпустить Джарена, хотя понимала, что надо.
Она не знала, сколько времени прошло, прежде чем он смог приподняться на локтях и удивленно посмотреть на нее.
– Ты меня спасла.
Придя в чувство, Кива толкнула его в грудь, но он не пошевелился.
– Ты кучу раз меня спасал, – слабо возразила она. Накрапывал дождь, Кива чувствовала, как тихое «кап-кап-кап» стучит по лицу, смешиваясь со слезами.
Джарен шевельнулся, но лишь для того, чтобы коснуться ладонью ее щеки, нежно провести пальцами по дорожкам ее испуганных слез, и ее пробрало невольной дрожью.
– Почему ты плачешь?
Кива снова толкнула его в грудь, запаниковав уже по другой причине.
– Слезь, пожалуйста.
Он не шелохнулся.
– Кива, почему ты плачешь?
– А ты как думаешь? – с нарастающим раздражением ответила она. Злость – это хорошо. Если она злится, значит, одолевшие ее чувства отходят на задний план. – Ты только что на моих глазах провалился под гору! Чуть не умер!
– И это тебя огорчает?
Кива изумленно уставилась на него, а потом пихнула изо всей силы и, сумев выползти из-под него, вскочила на ноги. Спину прострелило болью – она упала на рюкзак, но не обратила на это внимания, свирепо глядя на поднимающегося Джарена. От нового разлома они оба старались держаться подальше – гора успокоилась, но Киве по-прежнему казалось, что все вокруг ходит ходуном.
– Ты серьезно сейчас? – прошипела она, вытирая лицо, и покосилась на небо – дождь усиливался. Далекие раскаты грома напомнили, что лучше бы поспешить в пещеру, пока дело не дошло до молний, но она не могла пошевелиться – ждала ответа Джарена.
– Да, – ответил он, твердо глядя ей в глаза. – Ты меня избегаешь. Я понятия не имею, что у тебя на душе. Так что серьезно.
В отличие от Кивы, он уже справился с дрожью, будто разом позабыв о случившемся, и не сводил с нее глаз.
С нарастающей яростью Кива подалась вперед:
– Я избегаю тебя, потому что ты сам этого захотел!
– Я несколько дней пытался поговорить с тобой, ты же знаешь. Но так и не смог, к своей досаде, – возразил Джарен, и его спокойный тон противоречил сказанному. – Ты избегаешь меня, потому что боишься.
Кива свирепо взглянула на него:
– Не боюсь!
– Боишься. Ты несколько недель даже взглянуть на меня не могла.
Кива всплеснула руками; после всего случившегося она уже не находила в себе сил следить за словами.
– Да это ты на меня не смотрел! Ты сказал, что не хочешь иметь со мной ничего общего, вот я и послушалась!
– Я солгал.
Всего два слова заставили Киву замереть, а злость обратиться полной тишиной. Она всматривалась в его честное, открытое лицо. Потом запаниковала, твердо покачала головой, попятилась; сердце снова заколотилось.
– Неправда. Ты просто запутался. Ты… Ты меня ненавидишь.
Боль – сильная, несомненная боль – мелькнула на лице Джарена. Он медленно прикрыл глаза, а когда открыл снова, боль из взгляда никуда не делась.
– Я никогда не смог бы тебя возненавидеть, Кива.
Она вновь непреклонно покачала головой, ничего не желая слышать.
– Но ты ненавидишь. И это… Это правильно. Незачем притворяться, что это не так. После всего, что я сделала…
– И что же ты сделала? – спросил Джарен, делая шаг вперед.
Кива собралась ответить, но растеряла все слова. Он же точно знал, что именно она сделала.
– Я… Зулика… Тот вечер…
Джарен склонил голову набок.
– Ты отдала сестре амулет?
Кива подпрыгнула, и теперь уже ей пришлось прикрыть глаза, чтобы вспомнить опустошенное лицо Джарена и всю ложь, которую вывалила на нее сестра в Речной гостиной.
– Нет, – ответила она севшим голосом. – Я даже не знала, что она украла его. Но…
– Ты рассказывала ей о моем даре, о том, что мне подвластны все четыре стихии? – перебил ее Джарен, делая еще шаг вперед.
Кива попятилась, но недалеко – расщелина оказалась слишком близко.
– Я…
– Рассказывала? – настаивал он.
– Нет, – повторила она. Он доверил ей свою тайну, и она никому ее не выдала, как и обещала.
– Ты помогала выкрасть Книгу Закона?
Кива обхватила себя руками, вспоминая, как Типпа обвинили в том, что сделала ее сестра.
– Нет, – выдавила она.
Он подошел еще на шаг и мягко спросил:
– Ты отдала ей кинжал?
На этот раз Кива сумела лишь прошептать, дрожа:
– Конечно нет. Я понятия не имела, что он собой представляет и на что способен. Я не хотела, чтобы… – голос сорвался, и она не смогла договорить.
Но ей и не пришлось, потому что Джарен встал прямо перед ней и спросил – тоже шепотом:
– Так почему тогда ты винишь себя за случившееся?
Кива не в силах была взглянуть в его нежные понимающие глаза. Это просто шок, Джарен ведь чуть не погиб. Когда потрясение схлынет, он вспомнит все, что она натворила, вспомнит, кто она такая, и этого ее сердце не выдержит. Дрожащими губами она произнесла:
– Я рассказала ей о Королевской Триаде. Ты потерял из-за меня все.
– Зулике дела не было до Королевской Триады, – ответил Джарен. – Ты же слышала ее в тот вечер: она и раньше планировала заполучить Око, чтобы вонзить его в меня. Только затем оно ей и нужно было. И она сама признала, что много лет планировала захватить Эвалон, даже не зная о Триаде. Рассказав о ней, ты лишь дала Зулике повод