– Я в порядке, – сказала она ему, но голос прозвучал слабовато. Ей нужен отдых. Им всем. Но армия Навока не отступала, как и сам Навок. Они с Крестой все еще яростно сражались, оба в крови из порезов и царапин, и никому не удавалось одержать верх.
Но тут они замерли.
Все замерли.
Потому что внезапно откуда ни возьмись мост заполонили тени.
«Нет!» – подумала Кива, когда ее тело неестественно застыло, а полные ужаса глаза встретили взгляд Джарена. С земли, где они до сих пор сидели, им обоим было прекрасно видно восточный конец моста. Там теперь было почти пусто, бой перекинулся к западной части и на середину. А горстка застывших солдат не загораживала Киве девушку, которая неторопливо шествовала между ними.
Зулика.
Глава тридцать первая
Ужас змеей сжал грудь Кивы, пока она следила, как неспешно подходит сестра.
Черные волосы Зулика заплела в косу, переброшенную на плечо, белоснежная кожа почти светилась по сравнению с темной броней и тенями, вьющимися вокруг. Она шла, не обращая внимания на солдат, стражников и аномалий вокруг, которые статуями застыли на середине удара. Даже взглядом их не удостоила.
«Не сейчас!» – мысленно взмолилась Кива: она осталась совсем без сил. Она-то рассчитывала, что Зулика запрется где-нибудь в безопасном месте и дождется конца битвы, как и сказала Эшлин. Но сестра пришла, хищно склонив голову набок, а золотисто-медовые глаза сияли даже издали.
– Мне почудилось, я видела твою магию из окна, – крикнула Зулика через мост. – Ты пришла поиграть со мной, сестренка?
Змея теснее сжала грудь Кивы: видимо, Зулику приманил свет ее целительства, и она не устояла перед искушением. В глазах ее царило безумие, но Кива не знала, что это: результат темной магии, заразившей кровь, или же сестра наконец поняла, что даже всей силой мира королевство ей не удержать. Кто бы ни победил в сегодняшней битве, ей Эвалон принадлежать больше не будет.
Но, видя это безумие, Кива осознала, что Зулику это больше не волнует. Сдаваться она не собиралась.
И только один человек мог ее остановить.
Призвав силу, Кива освободилась от удерживающих ее теней. Теперь это давалось без труда: тренировки окупались, хотя сил у нее почти не осталось. Но она встала, не обращая внимания на головокружение. Не обратила она внимания и на взгляд Джарена – он умолял освободить его, не встречать предстоящее в одиночку.
Однако в этой битве он не смог бы ее защитить, и она не желала рисковать и давать Зулике шанс использовать Джарена против нее.
Не на этот раз.
– Зулика, нам необязательно воевать. – Кива медленно зашагала к сестре. Она знала, что слова не достигнут цели, но тянула время, давая дару восстановиться. – Мама хотела бы не этого. Ни для тебя, ни для меня.
Зулика оскалилась:
– Откуда ты знаешь, чего она хотела!
– Я знаю больше, чем тебе кажется. – Кива миновала троицу Серых гвардейцев с полными ужаса взглядами. – Например, я знаю, что она пыталась вытащить меня из Залиндова, чтобы спасти тебя.
Зулика фыркнула:
– Меня не нужно спасать. Смотри, что я умею!
Она взмахнула рукой, освободив две ближайшие к ней аномалии, но к ним ринулись новые тени, и маги схватились за грудь, хватая воздух и задыхаясь, а потом упали на землю.
Замертво.
Кива изо всех сил попыталась сохранить спокойствие, но ее охватил ужас от этой безжалостной атаки. У них даже шанса защититься не было. А Кива… Кива могла ее остановить. Но не успела, даже не подумала призвать собственный дар. Такую ошибку она больше не могла себе позволить.
– Мама сбилась с пути, – сказала Зулика с еще более безумным взглядом, будто каждый призыв темной магии все сильнее пятнал ее душу. – Не смогла принять нашу истинную мощь – смертельную магию Торвина, которая теперь в нашем распоряжении. Она моя и твоя, Кива.
Она с лихорадочным видом подалась вперед.
– Меня не нужно спасать, сестренка, – лучше присоединяйся ко мне!
Кива вновь призвала всю свою невозмутимость, хотя внутри все перевернулось.
– Забудь свой слабенький целительский дар и обратись к теням, – продолжала Зулика благоговейным тоном. Она протянула руку, призвала клубок тьмы и завороженно уставилась на него. – Вместе нас будет не остановить – и мы вернем все, что нам принадлежит.
Кива напряглась при виде теней, но взяла себя в руки. «Жди!» – велел ей тихий внутренний голос.
– В том-то и дело, Зули, – тихо произнесла Кива. – Нам ничего не принадлежит.
Она оглядела армии, все еще сражающиеся у дворца, – никто из них и понятия не имел, что на мосту разворачивалась совсем иная битва.
– Там внизу дерутся твои повстанцы, но не за тебя. Их ведет Тор, и он заслужил это право – заслужил их уважение. Но королевство он этим не заслужил. Оно не наше, и никогда нашим не было. И мне кажется, мама это поняла. Она была готова все бросить, если бы только это спасло тебя от саморазрушения. – Шепча, Кива протянула руку: – Позволь помочь тебе, Зули. Как и хотела мама.
На миг Киве показалось, что сестра ее услышала.
Но тут Зулика помрачнела и сказала тихо и угрожающе:
– Маме не следовало отворачиваться от нашего рода. Она стала предательницей, как и ты. И раз ты не желаешь примкнуть ко мне, так примкни же к ней!
С этими словами Зулика взмахнула рукой, и темная смертельная магия ринулась к Киве. Но та была готова. Она с болью вспомнила о Кэлдоне, который вновь и вновь заставлял ее тренироваться, отражая его огонь. Благодаря ему она успела отреагировать, на лету растворив тени Зулики целительным светом.
В любое другое время она порадовалась бы ступору на лице Зулики.
– Кажется, ты выучила пару новых трюков, – прошипела та, сверкая глазами цвета золотистого меда.
И вновь напала.
В Киву летела тень за тенью, и она отражала ее собственной силой, удерживая магию смерти, – но и только. Атаки не прекращались, по лбу катился пот, руки дрожали, колени подгибались. Но она отбивала удар за ударом, призывая свет и не давая сестре победить.
Вдруг Зулика разъяренно рыкнула, развеяла тени на мосту, и все снова погрузилось в хаос. Солдаты и аномалии, на долю секунды дезориентированные, продолжили бой, Креста и Навок с яростью вернулись к поединку. Кива заметила, как к ней бежит Джарен, но у него на пути стояли Серые гвардейцы, и ему пришлось обороняться, чтобы не угодить на их мечи. А потом ей стало не до него – тени сестры вновь полетели в нее, еще опаснее, чем раньше.
– Да… Просто… Умри… Уже! – выпалила Зулика между атаками, с каждым ударом подходя ближе. Вскоре она оказалась на расстоянии плевка, и тут сделала такое, чего Кива никак не ожидала. Она коснулась пробегающей мимо королевской стражницы; магия сработала слишком быстро, Кива не успела спасти женщину от смерти, а Зулика подхватила оброненный меч и ударила.
Кива отпрыгнула, лихорадочно ища на земле оружие, но тут Зулике наперерез бросилась Наари.
Та вновь взревела и яростно вернула удар. Глядя, как они кружат друг вокруг друга, Кива вспомнила, что их связывает давняя обида: несколько лет назад Зулика лишила Наари руки, а всего пару месяцев назад погрузила ее в магическую кому. Теперь Наари жаждала крови, но Зулика со своей магией и фехтовальным мастерством была смертельно опасной противницей.
Кива всеми силами берегла Наари, не давая теням коснуться ее, пока та сражалась с Зуликой, но, чтобы нейтрализовать темную силу сестры, ей нужно было держаться как можно ближе, вместе с тем уклоняясь от обычных и магических вражеских атак. Ее собственная сила уже была на исходе, но она умоляла дар, черпая все глубже, хотя и понимала, что долго не продержится. Так им с Зуликой не справиться. Даже Наари ее не ослабила, а больше никто помочь им не мог. Джарена все еще окружали гвардейцы, да и магия его полностью истощилась. Креста с головой ушла в поединок с Навоком и больше никого не замечала. Все остальные сражались на берегу, слишком далеко, чтобы чем-то помочь. А магия Кивы… больше напоминала свечу на ветру.
«Любовь. Ей нужно сосредоточиться на любви».
В голове зашептал голос Кэлдона, и она подавилась всхлипом. Нельзя сейчас думать о нем, как и о последней сказанной им фразе, что она не встретится с Зуликой в одиночку: «Только вместе, солнышко. Ты и я».
Вот только его здесь не было. И она сражалась с Зуликой без него.
Кивино сердце вновь пошло трещинами.
Но теперь она знала, что нужно делать.
«Любовь. Ей нужно сосредоточиться на любви».
Несмотря на тренировки, весь ее оставшийся дар сейчас подпитывался отчаянием, но ему нужно было другое. Чтобы свет засиял, нужен другой свет.
«Я хочу, чтобы ты вспомнила что-нибудь, – сказал ей несколько недель назад Джарен. – Что-нибудь хорошее».
«Полное любви воспоминание», – добавил Кэлдон.
Даже посреди битвы это оказалось несложно – потому что стоило только подумать о них.
Джарене и Кэлдоне.
Типпе и Наари.
Кресте, и Торелле, и Эшлин.
Обо всех ее родных и близких, что сражались бок о бок с ней и за нее. Она вспомнила, как целовала Джарена на вершине горы, как рыдала в объятиях Кэлдона. Как щербато улыбался Типп и как свирепо защищала ее Наари. Подумала о неожиданной дружбе с Крестой, непоколебимой верности Торелла и незаслуженной доброте Эшлин.
Они стали ее надеждой.
Ее силой.
Причиной не сдаваться.
Она не могла сдаться.
И когда Зулика наконец ухитрилась удачно рубануть мечом по корпусу Наари, свалив ее наземь, Кива не стала медлить. Одну руку она вскинула в сторону стражницы, и золотой свет соединил края раны, а другой указала на Зулику, и все любовь, надежда и мощь, переполнявшие ее, вырвались вспышкой сияния ярче, чем солнце, и ударили в грудь сестры.
Зулика выронила меч и упала на одно колено, с пронзительным криком пытаясь призвать тени.
Тьма и свет.
Свет и тьма.
Зулика все сопротивлялась, и Кивой попытался овладеть страх, но она не поддалась, думая лишь о родных и о той силе, которую давала ей любовь к ним.