нником Родины стал по идейным соображениям.
В последнем своем слове на суде он показал, что американцы неоднократно предлагали ему выехать в США, где он работал бы советником ЦРУ. Ему сохранились бы при этом звание, выслуга, пенсия. При этом ему разрешалось написать книгу, которая, несомненно, стоила бы несколько миллионов. Он не воспользовался этими предложениями.
Здесь следует отметить, что некоторые авторы опубликованных статей и книг, рассказывающих о трагической судьбе Полякова, пишут, что одним из мотивов, толкнувших его в объятия американских вербовщиков, была месть[60]. Месть за погибшего младенца сына. Смерть его якобы произошла в 1961 г. Поляков просил руководство резидентуры оказать материальную помощь, чтобы сына прооперировали в нью-йоркской клинике, но ГРУ ответило отказом, и младенец умер. Поляков на допросах ничего об этом не показывал. О первом его сыне, Игоре, и что с ним случилось, нами уже подробно описывалось. Так, что это утверждение не соответствует действительности.
А автор публикации «3апоздавшее возмездие», бывший сотрудник военной контрразведки полковник А. Терещенко, принимавший участие в операции по делу Полякова, однозначно утверждает, что материальная сторона предательства стояла на первом месте. Он буквально клянчил у хозяев дорогие сувениры: ювелирные изделия, охотничье оружие, рыболовные снасти, фотоаппаратуру, радиотехнику, инструменты для домашнего хозяйства[61].
Согласиться с этим утверждением, на наш взгляд, нельзя и вот по какой причине. Известно, что американские спецслужбы довольно солидно оплачивали предательскую деятельность своей агентуры из числа советских граждан. Так, например, своему агенту Толкачеву, работавшему на материальной основе, за время сотрудничества с ним ЦРУ с января 1979 г. по 1985 г. выплатило около 880 тысяч советских рублей и на его счет в банке было начислено 1 990 729 долларов США.
Теперь посмотрим, сколько получил Поляков за свое сотрудничество с американцами. Бригада следователей во главе с подполковником юстиции А.С. Духаниным все подсчитала и в обвинительном заключении указала, что за время его сотрудничества со спецорганами США Поляков получил от них в качестве вознаграждения различные товары и ценности на сумму не менее 93 761 рубля.
Таким образом от американцев за 24 года усердной работы Поляков получил только вот такую небольшую сумму. И это несмотря на то, что он был один из самых ценных агентов. Он не «клянчил» у них деньги и подарки, а наоборот, отказывался от них. Поляков показывал, что денежное вознаграждение он не получал от американцев, несмотря на неоднократные их предложения. При этом ему конкретные суммы не назывались, а предлагалось столько денег, сколько ему было нужно. Он объяснял Майклу, что если будет брать от них деньги, то на них и «погорит», на жизнь ему хватает и своих. Только в отдельных случаях, когда приходилось приобретать кое-какие вещи для камуфляжа в них шпионских принадлежностей или же не хватало личных средств для покупки отдельных вещей личного пользования, он просил деньги у Майкла.
Итак, заместитель резидента нью-йоркской резидентуры ГРУ полковник Д.Ф. Поляков решил изменить Родине, пойти на преступную связь с американскими спецслужбами. Для претворения в жизнь этого дьявольского замысла ему необходим был лишь удобный момент.
Агент ФБР «Топхэт». В октябре 1961 г. Поляков обратился через секретаря американской военной миссии в Военно-штабном комитете ООН полковника Фейхи к генерал-лейтенанту О’Нейли с просьбой организовать ему встречу с кем-либо из высокопоставленных сотрудников американских спецслужб. Он хотел бы передать им кое-какие важные сведения.
Прошло 2—3 недели, а просьба Полякова оставалась без удовлетворения. Все это время он много думал о своем предложении О’Нейли и стал уже сожалеть о своем поступке, понимая, какую цену ему придется за него заплатить. И вот однажды он решил отказаться от своего намерения, для чего позвонил из телефона-автомата полковнику Фейхи и заявил тому о пересмотре своего прежнего намерения.
Фейхи ответил Полякову, что вопрос генералом О’Нейли уже решен положительно: ему и полковнику А.Б. Сенькину, работавшему под прикрытием – одной из должностей представительства СССР в ВШК ООН, направлены приглашения на прием к командующему Восточным округом генерал-лейтенанту О’Нейли. На прием приглашались и жены советских офицеров.
Нужно отметить, что жена Полякова тогда очень удивилась этому приглашению: ведь обычно все приемы проводились по случаю каких-то праздников и торжественных дат, а тут без всякого повода. Никогда ранее таких приглашений Поляковым не поступало, уровень был не тот. Изобразил удивление, конечно, и сам Поляков и стал отказываться от поездки. Но резидент настоял: ехать надо, ведь разработка генерала О’Нейли санкционирована самим центром. 16 ноября 1961 г. на своей машине, в сопровождении полиции, Поляков и Сенькин с женами в 18 часов 30 минут прибыли в апартаменты генерала О’Нейли, располагавшиеся на территории штата Восточного округа. Помимо генерала О’Нейли и полковника Фейхи с женами еще присутствовали 4 американца и 3 женщины. О’Нейли объяснил прибывшим советским полковникам, что эти люди его хорошие знакомые, занимаются изучением русского языка и он пригласил их для того, чтобы они смогли попрактиковаться в разговорной речи с советскими гражданами.
На приеме, продолжавшемся около двух часов, ничего необычного не было: после ужина с небольшой выпивкой подавали кофе и мороженое. По окончании его они распрощались, жена Полякова с Сенькиными вышли на улицу, а Поляков был приостановлен буквально на пороге одним из присутствовавших, назвавшимся Майклом, который поинтересовался у него, почему он изменил свое решение, ведь раньше хотел сообщить им что-то важное.
Поляков не стал вилять, а ответил прямо, что это было вызвано его неуверенностью в личной безопасности. Майкл заверил Полякова, что они ее гарантируют для него, и предложил встретиться через полтора часа в городе на пересечении 6-й авеню с 50-й стрит.
Поляков выскочил из дома буквально как ошпаренный, понимая, что задержка вызовет у Сенькиных и жены вопросы. Они действительно заметили несколько смятенное его состояние и спросили, чем это вызвано. Он отговорился тем, что якобы американцы в последний момент, буквально на пороге, попытались вовлечь его в дискуссию о Молотове, и это его взбесило.
Сразу по прибытии домой (Поляковы и еще ряд сотрудников представительства проживали в гостинице квартирного типа под названием «Троцкий», расположенной на 86-й улице в районе центрального парка Нью-Йорка) Поляков сказал жене, что ему на некоторое время нужно уйти по служебным делам. Такое он делал часто, и вопросов у жены это никогда не вызывало.
Встреча с Майклом состоялась в 22 часа 50 минут в условленном месте и продолжалась 30—40 минут. Майкл сообщил о своей принадлежности к спецслужбам США, но к какой, не назвал. Поляков подтвердил свое намерение сотрудничать с ними, объяснив, что недавние сомнения на этот счет возникли в связи с опасением быть «засвеченным» ими. Поляков говорил американцу, что именно данное обстоятельство, проявленная ими небрежность, любое упоминание по радио – могли стать причиной его разоблачения и поэтому удерживали его от установления сотрудничества.
Поляков заметил, что Майкл совсем его не слушает. Американец сразу дал ему понять, что они считают его подставой. Поляков не пытался его разубеждать, понимая, что словами ничего не докажешь. Уже в самом конце встречи Майкл заявил: «Если хочешь, чтобы мы тебе поверили, то назови советских шифровальщиков, работающих «под крышей» представительства СССР при ООН».
Поляков в доказательство начал вспоминать известных ему шифровальщиков и перечислил фамилии девяти сотрудников ГРУ, КГБ и МИД СССР, работавших в тот период времени в нью-йоркской референтуре под прикрытием различных должностей Постоянного представительства СССР при ООН.
Следующая встреча состоялась через 10 дней в холле гостиницы «Троцкий». На лифте они поднялись на 9-й этаж и вошли в один из номеров, снятых Майклом. Разговор в основном шел, почему Поляков пошел на сотрудничество с американцами – не подстава ли он? В порядке перепроверки Полякова, а заодно и закрепления его отношений с американцами, Майкл попросил назвать ему всех сотрудников военной разведки в Нью-Йорке. Поляков назвал всех известных ему лиц, работавших под прикрытием представительства СССР в ООН.
Затем они перешли к обсуждению вопросов по организации конспиративных встреч на последующий период. Майкл сказал ему, что они встретятся через 10 дней, а за это время он подберет конспиративную квартиру для их встреч. Поляков предложил встречаться в районе Мэдисон авеню. Во-первых, район этот был не столь фешенебельным, а попроще и, во-вторых, находился на некотором удалении от советского представительства, что давало возможность при следовании к месту конспиративной встречи городским транспортом «провериться». Относительно предстоящего места встречи Майкл сказал, что он перехватит Дмитрия в холле гостиницы и сообщит ему о нем подробнее.
Дня через 3—4 Майкл вечером встретил Полякова в гостинице и вслед за ним вошел в лифт, где и сообщил точное место следующей их встречи.
Однако Поляков нутром чувствовал, что Майкл не доверяет ему. И тогда, чтобы обезопасить себя также от провала, он рассказал ему, что советская разведка полностью контролирует каналы радиосвязи КРО в США. Американец сначала не поверил Полякову. Тогда в качестве доказательства он привел ему факты о слежке КРО за Таировыми и рассказал, каким образом они оторвались от слежки и выехали из США. Майкл был потрясен. После этого он резко поменял отношение к Полякову.
Так в картотеке агентуры ФБР появился новый агент из числа советских граждан, инициативно установивший связь с американской контрразведкой. Майкл присвоил ему псевдоним «Топхэт».