По возвращении из отпуска представился начальнику 2-го управления ГРУ генерал-лейтенанту В.Г. Молчанову, который в беседе рассказал, что из КГБ в ГРУ поступил документ, согласно которому Поляков в связи с производившимися встречами с индусом Митрой в Дели попал в поле зрения индийских контрразведывательных органов. Вскоре индийским контрразведчикам стало известно о передаче Митрой ему каких-то документов. Генерал Молчанов зачитал некоторые выдержки из письма КГБ и заявил, что данные обстоятельства заставляют отложить на какое-то время возвращение Полякова в Индию. Поляков понял, что положение его становится все хуже и хуже, но пока ничего из шпионской экипировки уничтожать не стал.
С начала октября по 15 ноября 1980 г. Поляков находился в распоряжении ГРУ. В ноябре 1980 г. его буквально в принудительном порядке направили на диспансеризацию и вскоре положили на обследование в госпиталь им. Бурденко, где он находился больше месяца. За это время у него подтвердили ишемию сердца, повышенное давление, болезнь почек и еше кучу болезней. После выхода из госпиталя стало известно, что «что по состоянию здоровья» он отстранен от дальнейшей командировки, что явилось для него серьезным сигналом опасности. К тому же в полу кухни он обнаружил дырку, просверленную снизу. Он еше раз пришел к выводу, что находится под контролем. И вот здесь он решил предпринять срочные меры по уничтожению всех имевшихся у него компрометирующих материалов. Вынул закамуфлированные в книге «Жизнь на природе» письма-прикрытия, инструкции, шифрблокноты и все сжег в туалете. Затем вынул из тайничка оба радиопередатчика, отвез на дачу и там уничтожил, рассеяв потом все остатки. Таким образом избавился от всего, что могло бы свидетельствовать о его связи с американской разведкой. Все… кроме инструкции, находившейся в подложке брелока. Он его просто потерял в своей квартире, а потом и вообще забыл о нем. Именно этим объясняется, что инструкция оказалась не уничтоженной. Тайнописную копирку не стал уничтожать, понимая, что никто и никогда не сможет ее найти. Ни о каком поддержании связи с американцами он даже и не помышлял, было не до того.
По существу, единственными компрматериалами на этот момент являлись те, которые находились в Индии. Поляков понимал, что его дальнейшее положение в значительной мере будет зависеть от того, найдут или не найдут в его вещах в Индии таблетки для проявления тайнописи или инструкции в письме-прикрытии, замаскированные в обложке «Энциклопедии рыболова». С трепетом он ждал доставки в Москву багажа.
В этот же период Поляков стал иногда замечать за собой на улице слежку. Сложившаяся обстановка была такова, что ему стало совершенно ясно – работу с американцами надо окончательно прекращать в связи с его активной разработкой.
Наконец, в конце 1980 г. поступил багаж. В связи с организованным на таможне досмотром вещей Полякову стало понятно, что это сделано с целью сокрытия следов, которые могли бы свидетельствовать о проверке их в Индии. Формальным предлогом для досмотра послужило наличие в багаже малокалиберной винтовки марки «Винчестер», выменянной у военного атташе США в Индии полковника Кинга в период его первой командировки в Индию. С тех пор эта винтовка оставалась в распоряжении офицеров атташата и тут вдруг оказалась в его багаже.
Разбирая багаж дома, Поляков вздохнул с облегчением: таблетки для проявления тайнописи и «Энциклопедия рыболова» были в целости и сохранности. Это немного успокоило его, и он не стал их даже сразу уничтожать. Уничтожил он все прибывшее из Индии лишь весной 1986 г.
12 января 1981 г. Поляков приказом министра обороны СССР был назначен начальником направления ГРУ. И тут вдруг его поставили в известность, что нет необходимости в его ежедневных приходах на работу, предложив оставаться дома, а, когда возникнет необходимость, его вызовут. 31 августа 1981 г. Поляков был уволен в запас по ст. 59 п. «б» (по болезни) в соответствии с положением о прохождении воинской службы офицерским составом ВС СССР.
Не желая сидеть дома без работы, он устроился на какую-то административную должность в НИИ русского языка им. А.С. Пушкина. Однако ему там не очень понравилось, и он через два месяца уволился и с тех пор больше нигде не работал. С этого периода и до последних дней в теплое время года он почти постоянно находился на даче в Челюскинской, перестраивая ее, на охоту почти не выезжая, но зато стал заядлым грибником, часто бродил по ближним к Челюскинской лесам. С наступлением холодов возвращался домой и до следующей весны погружался в общественно-партийную деятельность. Активно участвовал в жизни парторганизации ЖЭК № 1, где входил в состав партбюро. Постоянно где-то выступал с лекциями, ходил на встречи с молодежью. Зимними днями часто не выхолил из кабинета, занимаясь подготовкой статей для журнала «Охота», отвечал на письма читателей, рецензировал готовившиеся к печати материалы. И так жизнь его текла вплоть до ареста 7 июля 1987 г.
24—27 ноября 1987 г. Военная коллегия Верховного суда СССР в закрытом судебном заседании с участием государственного обвинителя – главного военного прокурора генерал-лейтенанта юстиции В.С. Попова и защитника – адвоката Московской городской коллегии адвокатов В.И. Скуратовича рассмотрела уголовное дело в отношении Д.Ф. Полякова.
Он полностью признал себя виновным в измене Родине в форме шпионажа. 27 ноября 1987 г. Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила его к смертной казни с конфискацией имущества и лишением государственных наград и воинского звания.
4 марта 1988 г. постановлением Президиума Верховного Совета СССР было отклонено ходатайство о помиловании Полякова Д.Ф., осужденного к исключительной мере наказания. В данном постановлении говорилось: «Рассмотрев ходатайство о помиловании Полякова Д.Ф., осужденного Военной коллегией Верховного суда СССР к смертной казни, предложения в связи с этим Верховного суда СССР и Прокуратуры Союза ССР, ввиду исключительной тяжести совершенных им преступлений, Президиум Верховного Совета СССР постановляет:
Отклонить ходатайство о помиловании Полякова Дмитрия Федоровича, рождения 1921 г., уроженца гор. Старобельска Ворошиловоградской обл.
Председатель Президиума Верховного Совета СССР
А. Громыко
Секретарь Президиума Верховного Совета СССР
Т. Ментешашвили
Москва, Кремль 4 марта 1988 г.».
Приговор Военной коллегии Верховного суда СССР в отношении Полякова приведен в исполнение 15 марта 1988 г.
Так закончил свой путь «суперкрот XХ века» Д.Ф. Поляков.
Глава 3«Оборотень» из ГРУ
В поисках неизвестного американского шпиона. 25 января 1977 г. оператор службы «Р» ВГУ КГБ при СМ СССР на одном из объектов принял по линии связи зашифрованную радиограмму Франкфуртского радиоцентра ЦРУ, состоявшую из множества чисел. Это был первый зафиксированный советской радиоконтрразведкой сигнал о том, что в СССР начал действовать неизвестный американский агент. С этого времени оперативные работники, осуществлявшие радиоконтрразведывательную работу на территории СССР, стали регулярно принимать односторонние передачи этого радиоцентра американской разведки, передачи его велись на центральные области европейкой части СССР. Лучшие аналитики шифровки и дешифровки пытались расшифровать принимаемые радиограммы, но эти попытки были безуспешными.
В это же самое время в ходе работы по резидентуре ЦРУ в Москве контрразведчики стали отмечать, что американцы готовились к проведению каких-то операций, которые вообще не вписывались в известные подразделения ВГУ, действующие в то время дела и оперативные игры.
На созванном оперативном совещании отмечалось, что совпадение новой радиолинии с активностью резидентуры ЦРУ не простое, оно связано, по-видимому, с подготовкой американцев к какой-то операции, поэтому начальник 2-го главка Г.Ф. Григоренко потребовал принять меры по усилению работы по этому сигналу на всех других направлениях.
Принятые оперативниками меры по повышению бдительности и усилению работы сделали свое дело. Уже 9 февраля работники цеха № 2 Международного почтамта обратили внимание на письмо, адресованное в США, в котором просматривались какие-то еле заметные штрихи. На основании ст. 396 Почтовых правил Министерства связи СССР данное почтовое отправление за границу решено было не отправлять, а передать на решение органов КГБ при СМ СССР. Письмо это было направлено в 1-й отдел Управления «А» ВГУ, сотрудники которого непосредственно были заняты поиском неизвестного агента. Посовещавшись, начальник указанного отдела полковник Б.И. Орешкин направил письмо руководству ОТУ КГБ, чтобы получить по нему заключение специалиста.
При обработке поверхности письма специальными методами был выявлен тайнописный текст, состоявший из 353 пятизначных групп.
Анализируя содержание открытого и тайнописного текстов, оперативники пришли к выводу о том, что в данном случае органы КГБ вышли на действовавшего в СССР американского агента из числа советских граждан.
Шаблонное содержание открытого текста письма без привязки к конкретным событиям и фактам, имевшим отношение к программе иностранных туристов в Москве, от имени которого написано письмо, давало основание считать, что оно было заготовлено заранее в разведцентре противника и через тайник или другие нелегальные каналы, а может и лично за границей было передано агенту.
Здесь нужно отметить, что спецслужбы США использовали почтовый канал в своей практической работе уже довольно давно. Столь длительный перерыв они использовали для изобретения такого новшества: на заранее подготовленном письме ставилась конкретная дата (в данном письме – 7 февраля), то есть агент обязан был отправлять шпионские сообщения строго по предписанному ему расписанию.
В связи с тем, что тайнописное сообщение заканчивалось трижды повторением в русской транскрипции слова «конец», а открытый текст письма был исполнен иностранцем, оперативные работники сделали предположение, что автор агентурного письма, по