Утром 19 мая 1977 г., соглашаясь с предложениями 2-го главка, записку завизировали заместители председателя КГБ при СМ СССР С.К. Цвигун и Г.К. Цинев. К обеду Г.Ф. Григоренко и С.К. Цвигун записку доложили председателю КГБ Ю.В. Андропову, который остался доволен действиями своих контрразведчиков.
На Филатова завели дело оперативной разработки с окраской «измена Родине в форме шпионажа», под кличкой «Сержант». Дело оперативного розыска на «Капрала» производством прекращалось, материалы его приобщались к ДОР «Сержант».
1 июня 1977 г. председатель КГБ Андропов утвердил план агентурно-оперативных мероприятий. Согласно этому плану, разработка «Сержанта» велась комплексно, во взаимосвязи по резидентуре ЦРУ, на канале связи и на объекте. В разработке шпиона активно использовались наряду с агентурой и доверенными лицами современные оперативно-технические средства, в том числе, особенно на первом этапе, оптическая аппаратура, позволившая контролировать поведение объекта на его квартире с расстояния свыше 300 м, а также наружное наблюдение, которое с учетом осведомленности «Сержанта» о методах работы контрразведки велось с закрытых постов в местах наиболее вероятного проведения им операций по связи с разведкой.
Несмотря на ряд трудностей, удалось установить оперативную технику на работе «Сержанта», конспиративно снять отпечатки с ключей от входных дверей его квартиры и оборудовать ее техникой.
3 августа 1977 г., в соответствии с утвержденным Ю.В. Андроповым планом, проводился негласный осмотр квартиры «Сержанта», в результате которого был обнаружен тайник, где хранились подробная инструкция американской разведки своему агенту, шифрблокноты, описание ряда мест проведения тайниковых операций по связи с агентом, а также специальная приставка для приема однополосных агентурных радиопередач. Указанные материалы были сфотографированы и с соблюдением необходимых мер предосторожности оставлены в тайнике.
Вскоре с помощью шифрблокнота, полученного в результате негласного осмотра квартиры «Сержанта», удалось расшифровать все 17 радиограмм Франкфуртского радиоцентра американской разведки, осуществлявшего с 25 января 1977 г. односторонние передачи для разрабатываемого «Сержанта».
5 августа 1977 г. в 21 час был зафиксирован прием «Сержантом» на имевшийся у него приемник радиопередачи радиоцентра американской разведки. Принятый «Сержантом» цифровой текст был им затем расшифрован с помощью шифрблокнота, хранившегося у него в тайнике на кухне.
Таким образом, проведенными в мае – августе 1977 г. агентурно-оперативными мероприятиями было установлено, что «Сержант» вел активную шпионскую деятельность и регулярно поддерживал двухстороннюю связь с разведцентром США, используя шифрпереписку, тайники, почтовый и радиоканалы.
Анализ собранных в процессе оперативной разработки «Сержанта» материалов позволял оперативникам сделать предположение, что он был завербован американской разведкой в 1974 г. в Алжире и после возвращения в Советский Союз передал ей информацию о ГРУ.
Таким образом, в ходе разработки шпионская деятельность «Сержанта» в пользу США была доказана и не вызывала никаких сомнений. Принимая во внимание опасность утечки к американцам, важной информации, начальники 2-го Главного и 3-го управлений КГБ Г.Ф. Григоренко и Н.А. Душин решили реализовать разработку путем возбуждения уголовного дела и ареста «Сержанта». 16 августа это мнение поддержал 1-й заместитель председателя КГБ С.К. Цвигун, а 17 августа его утвердил Ю.В. Андропов.
17 августа 1977 г. Г.Ф. Григоренко, Н.А. Душин и начальник Следственного отдела КГБ генерал-лейтенант юстиции А.Ф. Волков утвердили представленный Б.И. Орешкиным и начальником 1-го отдела 3-го управления И.А. Ермолаевым план реализации оперативной разработки «Сержант», согласно которому «Сержант» 17 августа должен быть негласно задержан, затем арестован с последующим осуществлением первоначальных следственных действий.
На первом этапе расследования основное внимание обращалось на разоблачение «Сержанта» как агента американской разведки, выяснение обстоятельств его вербовки и способов связи с разведцентром, выявление предметов шпионского снаряжения, а также лиц, возможно, связанных по шпионской деятельности.
Для задержания «Сержанта» и проведения первоначальных следственных действий была создана оперативно-следственная группа. Для операции по задержанию «Сержанта» оперативники разработали легенду.
Задерживать «Сержанта» решили на загородной даче ВГУ, куда его под предлогом встречи с активистами национально-освободительного движения пригласил через его непосредственное руководство доверенный 3-го управления КГБ полковник Н.К. Хлебников, работавший заместителем начальника 161-го Центра по подготовке этих активистов. В 1968—1973 гг. «Сержант» служил в данном центре, занимаясь подготовкой слушателей с французским языком обучения. Естественно, его пригласили и очень хотели бы видеть его бывшие слушатели, при этом, как сообщил руководству «Сержанта» Хлебников, на встрече будут присутствовать представители прессы.
Все прошло так, как и было задумано. На дачу ВГУ, располагавшуюся в дер. Калчуга, что близ ст. Усово Московской области, «Сержант» приехал на машине. В 12 часов он был задержан, где сразу в присутствии понятых был произведен его личный обыск. Отсутствие «Сержанта» на службе в последующие дни легендировалось его временной работой в 161-м Центре.
Где-то около 15 часов его доставили в Лефортовский следственный изолятор. В 16 часов 40 минут он предстал перед заместителем начальника Следственного отдела КГБ при СМ СССР генерал-майором Н. Жуковым и начальником группы того же отдела майором Э.А. Харитоновым, которым поручалось провести его первый допрос. В дальнейшем следственное дело Филатова вел в основном майор Э.А. Харитонов.
Перед началом допроса в соответствии со ст. 123 УПК РСФСР Филатову было объявлено, что он арестован за измену Родине, то есть за совершение преступления, предусмотренного пунктом «а» ст. 64 УК РСФСР.
Одновременно ему было разъяснено, что согласно ст. 52 УК РСФСР подозреваемый вправе давать объяснения, заявлять ходатайства, приносить жалобы на действия и решения следователя и прокурора.
Прослушав затем постановление о применении к нему меры пресечения в виде заключения под стражу, зачитанное следователем Э.А. Харитоновым, Филатов взволнованно заявил, что постановление ему понятно, однако свой арест считает недоразумением.
Генерал Жуков удивленно посмотрел на Филатова и заявил, что его арест является закономерным и неизбежным результатом изменнической деятельности. Спросил: намерен ли он объяснить следствию обстоятельства совершенного преступления?
Филатов ответил, что подозрение следствия о его сотрудничестве с американской разведкой является ошибочным.
Тогда заместитель начальника Следотдела КГБ зачитал ему ст. 38 УК РСФСР, в которой говорилось, что чистосердечное раскаяние и активное способствование раскрытию преступления являются обстоятельствами, смягчавшими ответственность.
Затем генерал спросил, намерен ли Филатов воспользоваться возможностью, которую закон предоставляет для смягчения ответственности, хотя бы частично локализовать вредные последствия своего предательства?
Филатов, задумавшись, ответил, что, оценив свое положение, он принял решение рассказать всю правду.
19 августа 1977 г. при обыске у Филатова на квартире в специально оборудованном тайнике были обнаружены подробные инструкции о способах связи с разведцентром США, шифровальные блокноты, тайнописная копировальная бумага, а также специальная радиофотоаппаратура.
Ловушка для супругов Крокетт. Согласно показаниям Филатова от 17 августа 1977 г., сотрудники резидентуры ЦРУ в Москве 2 сентября 1977 г. должны были через находившийся на Костомаровской набережной тайник (условное наименование «Река») передать ему шпионские материалы… Сигналом к началу тайниковой операции, подтверждавшем готовность Филатова изъять шпионскую закладку, должен был послужить его звонок с 13 часов 30 минут до 14 часов 31 августа 1977 г. по телефону 252-00-11. Услышав ответ, он, по его утверждению, должен был только сказать: «Добавочный триста три восемь», а затем через секунду после этого, не произнося больше никаких слов, повесить трубку.
Далее агенту в день проведения операции, то есть 2 сентября, поздно вечером, где-то около 23 часов, предлагалось, держась направления к Садовому кольцу, пройтись от моста по правой стороне Костомаровской набережной вдоль реки Яузы. Пройдя Костомаровский и Наставнический переулки, агент должен был увидеть зеленый забор, тянувшийся примерно на 15 м. Вот здесь, где в самом начале этого забора дорога на набережной делала крутой поворот, его и будет ждать выброшенный из машины контейнер, закамуфлированный под пустотелый обрезок кабеля, обмотанный в темную, промасленную тряпку.
Сотрудники оперативной группы, ведшие дело оперативной разработки «Сержант», посовещавшись, решили захватить американских разведчиков с поличным и разработали план оперативных мероприятий по их захвату.
По мнению оперативников, выброс контейнера из машины, по всей видимости, должен произойти там, где набережная делала крутой поворот, тем самым машина американцев могла на время исчезнуть из поля зрения возможного наружного наблюдения и сидевшим в ней легче всего было выбросить контейнер. Здесь, за забором, решили выставить два тщательно замаскированных поста наружного наблюдения, основной задачей которых станет фиксация выброса контейнера.
Чуть дальше, возле автозаправочной станции на Костомаровской набережной, находившейся в 55 м от зеленого забора высотой примерно 2 м, должны были располагаться другие посты служб КГБ. И среди них на двух машинах должны были находиться следователи Следотдела КГБ с четырьмя понятыми, которые должны были зафиксировать результаты следственного эксперимента, свидетельствовавшие о том, что обвиняемый Филатов действительно поддерживал конспиративную связь с ЦРУ США. Здесь же, неподалеку, находилась группа оперативников, действовавших под прикрытием работников милиции. Им предстояло остановить машину ам