4 декабря 1978 г. такое письмо было отправлено в Президиум Верховного Совета СССР. В нем говорилось:
«14 июля 1978 г. Военной коллегией Верховного суда СССР за измену Родине в форме шпионажа в пользу США по п. «а» ст. 64 УК РСФС был приговорен к исключительной мере наказания Филатов А.Н., 1940 года рождения, бывший сотрудник ГРУ Генштаба Вооруженных сил СССР.
В ходе следствия и судебного разбирательства Филатов чистосердечно признался и раскаялся в совершенном им преступлении. В своих показаниях он раскрыл методы подрывной деятельности американской разведки против СССР, что позволило КГБ захватить с поличным и пресечь преступную деятельность американского разведчика Крокетта, работавшего под прикрытием посольства США в Москве.
Полученные от Филатова в ходе следствия материалы оперативно используются КГБ СССР в борьбе против специальных служб США.
Учитывая оперативную целесообразность дальнейшего использования Филатова А.Н. в отдельных мероприятиях органов госбезопасности, считали бы возможным рассмотреть вопрос о замене назначенной ему судом исключительной меры наказания 15 годами лишения свободы в ИТК особого режима с последующей ссылкой на 5 лет.
Просим рассмотреть.
Председатель Комитета Ю. Андропов».
Решение по делу Филатова А.Н. ждали довольно долго. Наконец, указом Президиума Верховного Совета СССР от 3 июля 1979 г. он был помилован.
В указе было сказано:
«Рассмотрев ходатайство о помиловании Филатова А.Н., осужденного к смертной казни, предложения в связи с этим Прокуратуры СССР и Верховного суда СССР и принимая во внимание его семейное положение и чистосердечное раскаяние в содеянном, Президиум Верховного Совета СССР постановляет: Помиловать Филатова А.Н., 1940 года рождения, уроженца Саратовской области, и заменить ему смертную казнь 15 годами лишения свободы с последующей ссылкой сроком на 5 лет.
Председатель Президиума Верховного Совета СССР
Л. Брежнев
Секретарь Президиума Верховного Совета СССР
М. Георгадзе».
11 июля 1979 г. в 18 часов 50 мин. Филатову был объявлен указ Президиума Верховного Совета СССР от 3 июля о помиловании и замене ему смертной казни пятнадцатью годами лишения свободы с последующей ссылкой на 5 лет.
Филатову было разъяснено, что этот акт высочайшего гуманизма Президиум Верховного Совета СССР принял по ходатайству КГБ СССР с учетом его раскаяния на следствии и некоторых действий по предотвращению вредных последствий предательства.
Потрясенный этим известием, Филатов со слезами на глазах заверил, что оказанное ему КГБ доверие он оправдает упорным трудом и примерным поведением в местах лишения свободы.
В конце июля 1979 г. с Филатовым были проведены состоятельные беседы, в процессе которых ему было разъяснено, как он должен вести себя в колонии особого режима, куда он будет направлен для отбытия срока наказания после помилования.
Свой срок Филатов отбывал в ИТК Скальнинского ИТУ УВД Пермского облисполкома.
4 ноября 1982 г. выходящая в гор. Токио на английском языке газета «Джапан Таймс» под заголовком: «Картер: Советы спасли жизнь американского шпиона» поместила статью из газеты «Вашингтон пост».
В статье, в частности, приводилась выдержка из дневника бывшего президента США Д. Картера о том, что «Советский Союз согласился не применять смертную казнь к одному из наших шпионов, который был приговорен к смерти». Далее Картер рассказывал, что эта секретная попытка американцев спасти жизнь своему шпиону являлась частью больших переговоров, в которых США добились также права выезда из СССР для «пяти ведущих советских борцов за права человека» в ответ на освобождение двух советских чиновников ООН, осужденных в США за шпионаж.
В июле 1989 г. лагерь «Пермь 35» посетили французские журналисты, которым в беседе Филатов на один из вопросов печально ответил, что сделал в жизни крупные ставки и проиграл. А теперь расплачивается. Это вполне закономерно.
Отбыв наказание, Филатов обращался с просьбой в посольство США в Москве за возмещением морального ущерба и выплате ему валюты, которая якобы находилась на его счете в американском банке. Американцы долго тянули с ответом, но в конце концов ему ответили, что по их законам право на компенсацию положено только гражданам США. Таким образом американцы отплатили Филатову за его шпионскую деятельность.
Глава 4«Инициативник» из НИИ
Получен сигнал, в Москве действует американский агент. 7 мая 1985 г. в Комитете государственной безопасности СССР шла подготовка к встрече великого праздника – 40-летия Победы над фашистской Германией. В 6-м (экономическом) управлении уже были подготовлены все праздничные приказы: за успехи в оперативной работе часть сотрудников награждалась Президиумом Верховного Совета СССР орденами и медалями, другим руководством КГБ СССР повышались звания, некоторым – досрочно. Ряд оперативников награждался председателем КГБ СССР В.М. Чебриковым самой желаемой и уважаемой наградой среди контрразведчиков – «Почетный сотрудник госбезопасности», или, как называли эту почитаемую награду еще со времен Ф.Э. Дзержинского, знаком «Почетный чекист».
Начальник управления генерал-лейтенант Ф.А. Щербак в который уже раз пробежал глазами по фамилиям своих сотрудников и, удовлетворенный результатами поощрений, отложил приказы в сторону. Он взял праздничный доклад, который требовал, по его мнению, еще небольшой редакционной правки, и, усевшись удобнее в кресло, принялся читать.
Раздался стук в дверь, и дежурный офицер бодро отчеканил, что к Федору Александровичу от начальника ПГУ генерал-полковника В.А. Крючкова прибыл нарочный с запечатанным по всем сторонам пакетом, который он должен передать только лично в руки самому генерал-лейтенанту.
Ф.А. Щербак приказал дежурному пропустить прибывшего в кабинет и, расписавшись у того в реестре за срочную депешу, поблагодарил его за службу и отпустил, попросив передать большой привет В.А. Крючкову.
В прошитом нитками пакете с пятью сургучными печатями и надписью «лично в руки» т. Щербаку Ф.А. находилась препроводительная записка начальника ПГУ КГБ СССР Крючкова, в которой было всего два предложения. В ней руководитель советской политической разведки писал о направлении справки для оперативной проработки. По миновании надобности просил возвратить ее в ПГУ.
Федор Александрович раскрыл лист бумаги, сложенный вдвое, и быстро его прочитал. Он надолго задумался, затем еще несколько раз внимательно прочитал, тяжело вздохнул и подумал, что праздник для него и его ближайшего окружения на неопределенное время откладывается.
Щербак приказал дежурному вызвать к нему срочно начальника 1-го отдела полковника Н.А. Шама, которого высоко ценил как прекрасного оперативника, аналитически мыслящего человека, большого конспиратора, отдававшегося полностью чекистской работе. Генерал симпатизировал этому довольно молодому разведчику, в котором был уверен, что он готов выполнить любое его задание, какое бы трудное оно ни было.
Федор Александрович протянул полковнику секретную ориентировку ПГУ, в которой говорилось, что оперативным путем добыта информация об установлении и поддержании с 1979 г. резидентурой ЦРУ в Москве агентурных отношений с советским гражданином, специалистом в области разработки бортовых радиолокационных систем для боевых самолетов. Далее указывалось, что этому человеку около 58 лет, проживал он в 3—4 кварталах от американского посольства в ведомственном доме для ученых и инженеров Министерства авиационной промышленности. Вместе с ним в учреждении работала его жена, 50 лет, полная женщина весом около 100 кг, специалист по антеннам. У них имелся 18-летний сын.
В ориентировке был приведен словесный портрет этого американского агента с такими признаками: лицо продолговатое, седеющие волосы, рост около 165 см, имел респектабельный внешний вид. И еще подчеркивалось, что однажды от американских разведчиков он получал лекарства от гипертонии, которой страдает его жена. Этот агент, возможно, владеет немецким, так как ему по его просьбе была передана книга Гитлера «Майн кампф» на немецком языке. В конце ориентировки сообщалось, что одно из помещений квартиры агента оборудовано под мастерскую, где имелся тайник для хранения быстродействующего радиопередатчика.
Организация розыска агента. В этот день Щербак с Шамом засиделись допоздна. Обсуждая малейшие детали по установлению личности источника американцев, они пришли к единому мнению, что необходимо разработать рабочий план по выявлению этого шпиона, а после установления его личности вести разработку совместно с ПГУ и ВГУ. При этом Федор Александрович подчеркнул, что бы все задания по розыску американского агента Шамом давались оперативным работникам без расшифровки полученной ориентировки, которая, как отметил Ф.А. Щербак, будет храниться у него в сейфе в закрытом пакете. В этот же день они решили завести под кличкой «Радар» дело по оперативному розыску агента ЦРУ.
Уже перед самым рассветом они разъехались по домам, прощаясь Федор Александрович попросил Шама ежедневно докладывать ему о ходе оперативной работы по розыску «Радара».
К обеду 8 мая 1985 г. подполковник Н.А. Шам был у своего шефа. Он явился к нему уже с планом разыскных мероприятий по делу «Радара», в основу которого вошли обсуждавшиеся с Щербаком детали по установлению личности шпиона. Федор Александрович согласился с планом и утвердил его.
Согласно плану, в первую очередь необходимо было определить научные центры, предприятия и учреждения, имеющие отношение к разработке и производству радиолокационных систем для боевых самолетов. Затем на выявленных объектах с целью установления нужного лица по полученным из ПГУ признакам провести просмотр личных дел как инженерно-технических, так и научных работников, работающих или работавших по указанной проблематике или имевших отношение к таким работам в 1979—1985 гг. Одновременно с этим через оперативные учеты и массивы различных информационных систем необходимо было подтвердить, нет ли среди проходящих по ним советских граждан, сходных с указанными данными. Предстояло также изучить связи сотрудников резидентуры и посольства США в Москве в 1979—1985 гг. с лицами, установочные данные на которых совпадали с признаками разыскиваемого. Наряду с этим необходимо было осуществить, с соблюдением строгой конспирации, через возможности райотдела милиции по домовым книгам и лицевым счетам соответствующих ЖЭКов установку ведомственного дома Минавиапрома в радиусе 3—4 кварталов от посольства США с последующим сужением круга лиц, попадающих под признаки разыскиваемого.