Но теперь, увидев его на записи, мы снова засомневались.
— Если мы хотим выяснить, кто стукнул, надо узнать это у Вима, — сказала я.
Соня и Питер согласно кивнули.
Если Вим скажет, значит, он знает киллера. Но просто поговорить недостаточно. Как я докажу, о чем шел разговор на этом свидании? Вим может спокойно отказаться от всего сказанного.
Единственным выходом была запись. Но как это сделать? Вим сидел в тюрьме строгого режима, как пронести туда мой диктофон? Перед входом в тюрьму в Алфен-ад-Рийн надо пройти через рамку металлоискателя, а в аппаратуре обязательно есть металлические детали, пусть даже их немного.
— И как ты собираешься это сделать? — спросила Соня.
— Удалю весь металл, какой можно, — сказала я и стала разбирать аппаратуру. Я купила ручной металлоискатель, чтобы проверить, среагирует ли он на оставшиеся металлические детали. Он среагировал. Значит, надо прятать туда, где не заметят.
— Сонь, купи, пожалуйста, несколько презервативов.
Я обернула устройство туалетной бумагой и затолкала в презерватив.
— Так, теперь засунь это себе во влагалище, посмотрим, сработает ли детектор.
Соня ушла в ванную. Когда она вернулась, я поводила металлоискателем у ее паха, чтобы посмотреть, что получится. Ни звука! Я соорудила такой же «тампон» себе и попробовала еще раз. Металлоискатель вновь промолчал.
— Ладно, это хоть что-то. Но я не знаю, как настроен металлоискатель в тюрьме.
Из своего опыта уголовного адвоката я знала, что бывает по-разному. В некоторых тюрьмах я проходила через рамку со связкой ключей в кармане, в других она реагировал даже на косточки моего лифчика. В этой тюрьме я бывала, но ведь перенастраивать металлоискатель можно хоть ежедневно, это непредсказуемо. И попадать в скандальную ситуацию с обнаруженным перед входом в тюрьму металлом нам никак нельзя.
— Наденем брюки с железными пуговицами на поясе. Если металлоискатель запищит, скажем, что из-за этого. Но пуговиц не должно быть слишком много, иначе они точно насторожатся и нас не пустят. Поищи в своем гардеробе, — предложила я.
Мы перемерили все имеющиеся брюки, проверяя их металлоискателем.
— Я надену вот эти, — сказала Соня.
— Ага, эти подойдут. А я тогда надену вот эти. — Это были джинсы, чему я была не слишком рада. Я не люблю джинсы и вообще не ношу их.
— Как считаешь, он не обратит внимание, что я вдруг в джинсах? — спросила я Соню.
— Наверное, но выбора у нас нет. Придется тебе надеть их.
Ладно, со штанами понятно. Теперь нужна блузка, скрывающая аппаратуру. Найти что-то подходящее было непросто, и я потратила на эксперименты не один день. Раньше мы разговаривали с Вимом на улице, и я всегда была в куртке. Теперь это было невозможно — сидеть на свидании в куртке вряд ли получилось бы.
Летом я иногда надевала аппаратуру под платье, которое специально приспособила для этой цели. Но это не одежда для тюремного свидания. Кроме того, брат слишком хорошо меня знал, в том числе и мой обычный гардероб. У нас с ним общая привычка постоянно носить одно и то же. Каждый день в чистом, но наряд тот же. Если я надену что-то другое, это сразу вызовет подозрения.
К тому же по опыту всех предыдущих свиданий я понимала, что говорить мы будем шепотом, сидя впритык друг к другу. В этой ситуации у меня не получится отойти или отвернуться, если мне покажется, что он что-то обнаружил.
Помещение для свиданий ярко освещено, и любое несоответствие будет бросаться в глаза, каждый выступ моей блузки будет выглядеть преувеличенным. Если он заметит хоть что-то «не то», он сразу же найдет аппаратуру, и вот тогда я действительно спалюсь. Не только перед ним, но еще и перед тюремщиками.
Плюс проблема с шепотом. Если я засуну устройство под бретельку лифчика, оно окажется слишком далеко от уха и не уловит его шепот. Надо разместить его в районе воротника.
Я перепробовала множество блузок, распарывая и зашивая в них технику, и в конце концов нашла более или менее подходящую. Но запись шепота все равно оставалась проблематичной, и я решила поискать альтернативу. Неплохой вариант обнаружился в шпионской лавке на юго-западе Амстердама — часы с функцией записи.
Это могло бы сработать. Я знала, когда мы перешептываемся в тюрьме, я обычно обнимаю его рукой за шею. Запястье находится практически на одном уровне с его ртом, так что шепот записался бы. Единственная проблема в том, что это очень крупные часы, а Вим знает, что я не ношу такие.
В итоге я понадеялась, что в стрессовой ситуации он не станет обращать внимания на разные мелочи. Он встречается со мной, рассчитывая на мою поддержку, и у него и в мыслях нет, что прямо сейчас я его предаю.
Настал момент похода в тюрьму. Туда пришла и последняя пассия Вима. Мы запустили ее перед собой, чтобы наши возможные проблемы не случились у нее на глазах. Я очень нервничала. Теория очень сильно отличается от практики. Позволить себе спалиться я не могла, поэтому подопытным кроликом выступала Соня. Она прошла через пост охраны без малейших проблем. Рамка не пропищала. Уже хорошо. Часы тоже проскочили — охранникам и в голову не пришло, что это подслушивающая аппаратура. Теперь я сама. Уф! Удача. Ни звука! И мы поднялись в помещение для свиданий.
Мы были в тюрьме.
Я знала, что перед помещением для свиданий есть туалет. Там мне нужно будет незаметно забрать у Сони остальное оборудование. Кругом видеокамеры, так что если мы зайдем вместе, это будет выглядеть чересчур подозрительно. Поэтому сначала зашла она, извлекла технику из влагалища и оставила ее там. Следом зашла я, чтобы извлечь свою часть и собрать устройство.
Вим, конечно же, принимал своих посетителей в отдельном помещении. Мы поздоровались друг с другом. Я ужасно боялась, что он меня расколет. Удушит ведь на месте!
Он приобнял меня за плечи, и я почувствовала дрожь в его руке, он явно боялся услышать от меня то, с чем я пришла. Ужасно. Я чувствовала себя такой дрянью. Это ведь мерзость — вытягивать информацию о том, кто подставил Кора, из человека, попавшего в тяжелую ситуацию. Как я могла быть настолько подлой? Я чувствовала, что меня мутит.
Соня заметила мои сомнения. Она подмигнула мне и устремила на меня решительный взгляд. Это означало — вперед. Она права — сказав «а», надо сказать и «б».
Я сделала глубокий вдох и постаралась не выдать себя.
В: Как ты?
А: Все хорошо.
В: Правда?
А: Да. Итак, поехали.
С места в карьер, не успев даже присесть, я начинаю рассказывать о показаниях Роса.
А: (шепчет) Этот Рос, он там на одного показал.
В: Да.
А: Он показал на одного на записи, и теперь они занимаются наводчиком, чтобы выйти на…
Мы сидели рядом, Вим привлек меня к себе и прошептал на ухо:
В: Давай сначала.
А: Наводчика, который вывел на него… в Амстелвене.
В: Да, но как?
А: Ну Рос же сказал, что этот парень есть на пленке…
В: Да.
А: Ну вот, на видео есть парень, который взад-вперед бегает… Это наводчик.
В: (тихо) На что наводчик-то?
Вим совершенно не понимал, о каком наводчике шла речь. Я обняла его рукой за шею и прошептала на ухо: это про наводчика в убийстве Кора. Он мгновенно ответил, что слова Роса — небылицы.
А: Об убийстве Роса… Это из другого дела.
В: Не то.
А: Ладно (неразборчивый шепот).
Теперь уже и я не понимала. Что значит небылицы? Я повторила то, что сказал Рос. Но Вим остался непоколебим и намекнул, что с этой частью показаний у него проблем нет. Я дала понять, что сомневаюсь, но он был тверд.
В: Нет.
А: Это в его показаниях, он узнал об этом от Дэнни.
Вим помотал головой.
В: Не вижу в этом никаких проблем.
А: Это не так?
В: Нет.
А: Нет? (шепчет) А когда это случилось…
В: Нет.
А: Нет?
В: Нет…
Я спросила трижды, и трижды он ответил отрицательно. Он уверен в этом. Проблем с показаниями Роса у него нет.
Вим повернулся к Соне и своей подружке.
В: Ну а вы, красавицы, чего притихли? Давайте-ка поговорите друг с другом.
Всегда, когда Вим хотел без помех поговорить со своим посетителем, остальные должны были создавать фоновый шум, заглушающий разговор и не позволяющий записать его.
Вим объяснил мне, почему проблемы не существует. Между ним и «зазывалой» был посредник. Зазывалу он не знает, поэтому показать на него не сможет. Он называл наводчика зазывалой — я не использовала это слово.
В: (шепчет) Там был посредник, так что я его не знаю…
А: Точно?
В: Точно (шепчет).
А: Говоришь…
В: Да.
Вим поинтересовался, сколько человек присутствовало на записи.
А: Всего двое.
В: Ну и ладно.
По Виму, никто из них не был зазывалой.
Вим спросил, виден ли на записи человек, стоявший рядом с Кором в момент убийства.
— Нет, — ответила я.
Стоявший рядом был ранен и упал на тротуар рядом с Кором, поэтому в кадр не попал. Его вопрос меня удивил.
Я сказала, что Соню тоже допросят по делу об убийстве Кора. Это выдумка, которую мы заранее согласовали. Я все еще не понимала, кто был наводчиком, поэтому перевела разговор на одного из тех, кто бегал на записи. Намекнула, что опасаюсь — если наводчиком был Басси и его начнут допрашивать, он расколется.
А: (шепчет) Ведь Соне тоже велено явиться… Басси… если заговорит.
В: Нет.
А: Нет?
Вим прошептал мне на ухо: то, как я представляю себе случившееся, включая роль Басси, не соответствует действительности.
Значит, не Басси. И не Адье. Но кто же тогда? Я снова перевела разговор на Басси.
А: Он же полный чудило.
В: Ну да, но он никто. (шепчет) Правда.
Вим согласился, что он чудило, но не более того. Другими словами, зазывала — не он. Но кто это был, он так и не сказал. Я сделала еще одну попытку.
А: Последний вопрос, и я пошла…
Вим снова поинтересовался, что можно увидеть на пленке.