У Джозефа нашлось доброе слово для каждого. Ройдон предстал многообещающим драматургом, большим другом его племянницы. Племянница? Да, сестра этого молодого человека, актриса, любимица его покойного несчастного брата. Далее мисс Дин — Джозеф улыбнулся и показал глазами на Стивена — невеста его племянника. Можно сказать, гости собрались ради нее. Она никогда не была в этом доме, все так хотели с ней познакомиться. Еще мисс Клар! Родственница, желанная гостья в доме. И остается только старый Эдгар Мотисфонт, компаньон Натаниеля в делах и уже многие годы близкий друг. Конечно же, слуги, но он уверен, никто из них не причастен к убийству.
Все это выглядело малообещающим, но инспектор не позволил себе высказываться. Он хотел знать, не было ли ссоры между покойным и кем-нибудь из гостей.
— Нет, нет! Я бы не назвал это ссорой! — быстро сказал Джозеф. — Боюсь, все Хериарды любят погорячиться, но ничего серьезного не было. Ничего… ничего, что бы могло привести к такой ужасной развязке!
— Но ссора все-таки была, сэр?
— Просто небольшая размолвка! То, что я называю неровностями семейной жизни. Мой брат страдал от люмбаго, а вы же знаете, как это сказывается на характере, инспектор. Иногда возникали маленькие недоразумения, но мы всегда знали, что дядя Нат больше шумит, чем сердится, правда, Стивен?
Ничто, даже собственное затруднительное положение, которое, как он должен был догадаться, было опасным, не могло заставить Стивена присоединиться к Джозефу. Он уклончиво сказал: "Разве?", разрушив прекрасную картину, которую создал Джозеф.
Инспектор повернулся к нему.
— Вы хотите сказать, что ссора все же была, сэр?
— Нет, не хочу, Я бы сказал, что мой дядя поссорился со всеми, исключая мисс Клар.
— У вас с ним тоже были недоразумения, сэр?
— Сколько угодно, — холодно ответил Стивен.
— Стивен, старина, не глупи! — вмешался Джозеф. — Что бы ни произошло между тобой и Натом в начале дня, я могу засвидетельствовать, что к чаю вы были в прекрасных отношениях! Инспектор, этот глупый парень любит выставлять себя настоящим медведем, но я своими собственными глазами видел, как он шел пить чай под руку с моим братом, и нельзя было быть с ним любезнее, чем он! Правда, инспектор, я специально обратил на это внимание, я был так рад это видеть!
Оценивающий взгляд инспектора перешел с его лица на лицо Стивена.
— Но вы все-таки ссорились сегодня с покойным, сэр?
Стивен пожал плечами.
— Ну, меня не выгнали из дома.
— Мне нужен четкий ответ, пожалуйста, сэр.
— Тогда да, — сказал Стивен.
— Но, Стивен, ты производишь ложное впечатление! — воскликнул Джозеф. — Мы все знаем, что вы с Натом часто раздражали друг друга, но он очень любил тебя, а ты его!
— Лучше спрашивайте моего дядю, — грубо сказал Стивен инспектору. — Он, очевидно, знает ответы на все вопросы.
— Ссора была серьезная, сэр?
— Я уже говорил вам, что меня не выгнали из дома.
— Должен ли я понимать, что когда вы в последний раз видели покойного, то вы были с ним в хороших отношениях?
— Временное перемирие, — ответил Стивен.
— Когда вы в последний раз видели покойного, сэр?
Стивен минуту раздумывал.
— Не могу сказать точно. Я вышел из комнаты, когда Ройдон закончил чтение пьесы. Возможно, около половины восьмого.
— Когда вы сказали, что вышли из комнаты, должен ли я понимать, что покойный там остался?
— Там все остались.
— После этого и до того, как вы нашли тело, вы не видели его?
— Нет.
— Что вы делали в течение этого времени?
— Переодевался в своей комнате.
— Спасибо, сэр, — сказал инспектор, делая пометку в блокноте.
— Со мной все? — спросил Стивен. — Со всем моим уважением к вам я хотел бы напомнить, что меня ждет ужин, правда, он уже, по-видимому, остыл.
"Хладнокровный дьявол!" — подумал инспектор. Он сказал:
— Пока это все.
Стивен вышел из комнаты. Джозеф, который с беспокойством смотрел ему вслед, улыбнулся инспектору и сказал:
— Не обращайте внимания на то, что он говорит. Он очень похож на моего бедного брата. Оба вспыльчивые, язвительные. Быстро вспыхивают, но это все. За этим ничего не стоит!
Инспектор вежливо, хотя и без энтузиазма, встретил это сообщение. Он спросил Джозефа, когда тот в последний раз видел Натаниеля.
— Мы с мисс Клар, должно быть, последние люди, кто видели его в живых, — ответил Джозеф. — Все остальные уже поднялись к себе. Я поднимался вместе с ним. Я хотел с ним поговорить. Увы, я не сделал этого!
— Почему, сэр?
Мгновение Джозеф выглядел смущенным, но явно решил, что, если язык подвел его, надо использовать это с выгодой для себя.
— Сказать по правде, инспектор, мой брат был не в духе, я хотел успокоить, смягчить его! Но он сказал, что не хочет разговаривать со мной. Наверное, я не должен ничего скрывать, правда? По глупости я оставил стремянку на площадке лестницы, мой брат сшиб ее и… да, очень разозлился за это на меня! Поэтому я подумал, что надо дать ему остыть. Мы с мисс Клар поднялись в свои комнаты несколько минут спустя.
— Что привело мистера Хериарда в плохое расположение духа, сэр?
— Да ничего особенного! Мистер Ройдон читал нам свою пьесу, а брату она не понравилась.
— Кажется, это ничего не объясняет, сэр.
Джозеф ответил ему грустным смешком.
— Для него этого было вполне достаточно. Именно такие вещи его и расстраивали.
Инспектор подумал над этим и в конце концов спросил:
— Если он не хотел, чтобы ему читали, то, сэр, почему это все-таки сделали?
Явно возникали сложности. Джозеф ответил:
— Мистер Ройдон — гость в доме. Было бы очень трудно запретить ему читать пьесу.
— Мне это кажется странным, сэр, — только и соизволил произнести инспектор. — Я бы хотел поговорить с мистером Ройдоном, если возможно.
— Разумеется, но уверен, он ничего не знает о преступлении. Я хочу сказать, это было бы слишком нелепо! Мой брат в первый раз увидел его вчера, когда он приехал сюда. Мне послать его к вам?
— Да, пожалуйста, — сказал инспектор.
Он явно был невосприимчивым человеком. Его суровая манера поведения и застывший взгляд совсем расстроили Джозефа. С несчастным видом он пошел искать Ройдона.
Все были в столовой. Стивен, несмотря на ужасные события, заканчивал прерванный ужин. Остальные уже перешли к кофе и, за исключением Мод, забрасывали его вопросами. Они повернулись, когда Джозеф вошел в комнату. Паула спросила его, ушла ли полиция.
— Увы, бедное мое дитя, они еще не скоро уйдут! — сказал Джозеф с тяжелым вздохом. — Это только начало. Виллогби, инспектор хочет вас видеть. Он в кабинете.
Ройдон покраснел, его голос повысился на целую октаву.
— Зачем, о Боже, я ему понадобился? Я не могу ему ничего сообщить!
— Да, я ему тоже об этом говорил. Боюсь, он просто глуп. Ему стало известно, что вы читали нам свою пьесу… Боже мой, кажется, так давно это было!
— Это вы ему сказали? — спросил Стивен, исподлобья взглянув на него.
Нелепо розовощекое лицо Джозефа сморщилось.
— Да, но я не думал, что он так меня поймет!
Паула пронзила его взглядом.
— Вы сказали ему, что Виллогби нужна была финансовая поддержка дяди Ната?
— Нет, разумеется! Я не сказал об этом ни слова. Это не относится к делу, я считаю, незачем вообще упоминать об этом.
Ройдон погасил сигарету и встал.
— Думаю, мне лучше пойти к нему, — сказал он. — Вряд ли я смогу пролить какой-то свет на это дело, но не в этом суть.
Он вышел. Стивен, критично посмотрев ему вслед, сказал сестре:
— Тебя действительно интересует дальнейшая судьба твоего приятеля? Он сделает все возможное, чтобы его заподозрили!
— Он не имеет к этому никакого отношения!
— Откуда ты знаешь? — поинтересовался Стивен.
Паула изумленно посмотрела на брата.
— Я не знаю, — медленно ответила она. — Я не знаю, кто это сделал.
— Мне бы хотелось думать, что виноват кто-нибудь, кто не имеет к нам отношения, — сказал Джозеф. — Дети, давайте остановимся на этом и не будем говорить друг другу ничего горького и обидного.
Единственным человеком, который откликнулся на его призыв, была Матильда, которая заметила, что его самого, во всяком случае, нельзя обвинить в этом грехе. Джозеф с благодарностью улыбнулся ей, но покачал головой и сказал, что и он, как все смертные, очень несовершенен.
— Дадите вы мне наконец поесть?! — прорычал Стивен.
Валерия, игравшая кофейной ложкой, уронила ее на блюдце и воскликнула:
— Как ты можешь даже думать о еде! Я считаю, ты самый бесчувственный человек, которого я встречала в своей жизни!
— Меня это не удивляет, — согласился Стивен.
— Если полиция захочет задавать свои вопросы мне, то это бесполезно, потому что я ничего не знаю об этом. Мои нервы просто не выдержат! Мне кажется, я схожу с ума!
— Заткнись, наконец! — сказала Паула.
— Не заткнусь! Я приехала сюда не для того, чтобы меня оскорбляли, не понимаю, почему я должна с этим мириться!
— Оставь ее в покое, Паула, — приказал Стивен, вставая и подходя к столику, где был оставлен для него шоколадный мусс.
— Я ей ничего не сделала. Если ей не нравится мое поведение, она может выйти из комнаты, — воинственно сказала Паула.
— Как бы я хотела выйти из этого дома! — заплакала Валерия.
— Мне кажется, все еще идет снег, — заметила Мод, на которую эта перепалка, равно как и другие события дня, никак не подействовала.
— Мне все равно! Я лучше пешком пойду в Лондон, чем останусь здесь!
— Захватывающая мысль, — сказал Стивен. — Сирота в пурге.
— Ты можешь сколько угодно смеяться надо мной! Но если ты думаешь, я хоть на минуту сомкну глаза, ты ошибаешься! Я просто не осмелюсь закрыть их. Я буду цепенеть от ужаса!
— Не думаю, что это разумно, — возразила Матильда. — Что может с тобой случиться?
— Ты не понимаешь, — сказала Валерия и высокомерно добавила: — Думаю, ты из тех счастливых людей, у которых просто нет нервов, которые ничего не чувствуют. Но если подумать о том, что мистер Хериард лежит в этом доме, в той комнате… О, я просто не могу этого вынести!