покраснеть от стыда или чувства вины; в таком случае румянец начинается от центра щеки и распространяется концентрически, иногда захватывая даже уши.
Шок или неожиданные дурные новости, напротив, могут заставить нас внезапно побледнеть.
Иногда кожа на шее и в зоне декольте у женщин может покрываться пятнами: так выражается сдерживаемая эмоция.
Состояние тревоги может вызвать повышение температуры тела и усиленное потоотделение, в особенности заметное на лице, в области лба, носа и рта; то же самое касается подмышечных впадин (которые, правда, почти всегда скрыты от взгляда) и ладоней рук, о которых нам еще предстоит поговорить.
Если мы находимся в непосредственной близости от собеседника, то мы можем ощутить повышение температуры его тела.
При внезапном повышении температуры человеку может захотеться снять верхнюю одежду, или свитер, или расстегнуть пиджак или куртку, чтобы немного охладиться; он также может засучить рукава сорочки (однако этот последний сигнал часто может обозначать совершенно иное). Если затем он поймет, что его реакцию заметили, а ее причина раскрылась, то он может заметить: «Здесь стало нестерпимо жарко», или попросить включить кондиционер, даже если в помещении и без того прохладно. Мы уже отметили, что ладони также могут потеть: это настолько заметный знак тревоги, что его рассматривают как важнейший параметр при проверке на детекторе лжи, электрическая проводимость кожи ладоней изменяется при повышенном потоотделении.
Было доказано, что разговор о травмирующих событиях вызывает мгновенное изменение электрической проводимости кожи (из-за повышенного потоотделения), то же самое случается при реакции испуга.
Мы можем определить эмоциональное состояние собеседника, взяв его за руку под каким-нибудь предлогом, или, если это невозможно, довериться отпечаткам его пальцев, оставленным на гладкой поверхности, в случае, если подушечки пальцев вспотели (они отличаются наибольшей концентрацией потовых желез).
Ладони могут потеть также из-за повышения температуры, тем не менее потоотделение происходит, прежде всего, под влиянием стимуляции волокон симпатической нервной системы, что делает этот элемент в высокой степени доступным для оценки эмоционального возбуждения. Чтобы сделать последнюю проверку, отметим, что конечности, как правило, отличаются более низкой температурой (неслучайно говорится о «холодном поте»).
У людей, страдающих паническими атаками или приступами беспричинной тревоги, потливость ладоней будет более заметной и обильной.
Мы можем понять, что у собеседника повысилась частота сердечных сокращений, если у него вдруг усилилась пульсация яремной вены (проходящей вдоль левой стороны шеи).
Мы можем заметить это изменение с помощью периферического зрения, оно становится особенно заметным при движении.
Если человек, находящийся перед нами, легко одет, в особенности если это женщина с пышной грудью, к тому же сидящая со скрещенными руками, то мы без труда сможем заметить изменения в ее дыхании, зная, где расположены контрольные точки.
Сама способность к наблюдению может зависеть от угла зрения: если мы рассматриваем человека в профиль или в три четверти, то ускорение дыхания можно заметить по сопутствующим ритмическим и колеблющимся движениям груди.
Между прочим, если состояние тревоги усиливается, то мы начинаем делать быстрые вдохи ртом, при этом подбородок приподнимается, дыхание становится шумным, напоминающим движение кузнечных мехов; иногда, напротив, вследствие чувства недостатка воздуха, мы бываем вынуждены делать глубокие вдохи.
В состоянии тревоги человек тесно сжимает и переплетает пальцы рук или же хватает один или несколько пальцев и силой дергает за них: это знак конфликта или способ ослабить нервное напряжение.
При этом речь не идет об исключительно человеческом поведении: этологи заметили, например, что когда шимпанзе бывает возбужден или испуган, то он почесывает или растирает кожу; чем сильнее тревога, тем ожесточеннее становится скручивание или трение.
Беседуя о чем-либо или находясь в определенной ситуации, вызывающей возбуждение, мы можем испытывать дрожание рук или утратить контроль за двигательной функцией до такой степени, что можем уронить предмет, который держим в руках.
Некоторые известия могут просто-напросто лишить нас сил. Если кто-либо приносит нам ошеломляющие вести, то мы можем ощутить слабость и потребность опереться на что-нибудь (будь то стена, стол, спинка стула и т. д.)
Мне нужно что-нибудь «твердое» (вроде стены)
Симоне, особенно одаренный участник моих курсов, рассказал мне следующую историю.
Зайдя в супермаркет за покупками, он встретил Элеонору, свою знакомую. Когда они поболтали о том, о сем, он спросил ее: «Франко (ее муж) сказал тебе, что вчера вечером мы встречались в баре «У Нино»?»
Женщина изменилась в лице, она побледнела и оперлась на колонну, находившуюся сбоку; из этого Симоне заключил, что он сказал что-то не то. Возможно, что по какой-то, неизвестной ему причине он не должен был встретить там Франко? Может быть, муж сказал ей, что он был в каком-нибудь другом месте? Неужели у него там было назначено свидание?
Заинтригованный, но также обеспокоенный реакцией Элеоноры, он пригласил ее в кафе и очень тактично вернулся к этой теме. После недолгого замешательства, она решилась довериться ему и рассказала, что когда она познакомилась с Франко, то он употреблял кокаин. Когда они поженились, то муж поклялся ей, что бросил наркотики.
В этот момент Симоне все стало ясно; ходили слухи, что в баре «У Нино» можно было достать кокаин, и Элеонора сразу же подумала, что ее муж вернулся к прежнему: одна мысль об этом лишила ее сил.
Вам приходилось видеть изображение Линуса из «Арахиса»[5] с его постоянной обложкой на спине?
Поглаживание, обнимание, или стремление крепко прижать к себе какой-нибудь мягкий предмет – это способ самоутешения в тот момент, когда мы чувствуем себя особенно уязвимыми.
Речь идет о врожденном поведении; известно, что первая форма успокоения, сосание пальца, использовалась также плодом во время внутриутробного развития и, наконец, приматами, такими как шимпанзе и лемуры.
Если в разговоре кто-нибудь вдруг коснется нашего «больного места», то мы можем искать утешения и даже скрыть свое замешательство, засунув руки в карманы, или, если мы сидим, спрятав кисти рук под коленями.
Сходным образом мы поступаем, пряча большой палец в ладони, сжатой в кулак: в данном случае речь идет не о признаке беспокойства, но, скорее, о форме самоуспокоения, когда мы испытываем потребность в самоутешении; тем не менее этот жест свидетельствует о том, что незадолго до этого было сказано нечто, вызвавшее у нас беспокойство, затруднение или тревогу.
Также, когда мы сжимаем руки так, как если бы мы обменивались рукопожатием с кем-нибудь, или переплетаем пальцы рук, то это также явные знаки самоуспокоения.
Если кто-нибудь говорит нам что-нибудь неприятное или дает нам почувствовать свою эмоциональную незащищенность, то мы стремимся обнять какой-нибудь мягкий предмет вроде подушки, или сумки, или стягиваем пальцами горловину свитера, или запахиваем одежду поплотнее, как если бы нам вдруг стало холодно.
Эти сигналы означают то же самое, что и манипуляции с брелоком, шариком жвачки или каким-нибудь мягким предметом, пристегнутым к кольцу для ключей.
Наконец, женщины (а также мужчины с длинными волосами) могут накручивать прядь волос на палец с отсутствующим видом, как будто восстанавливая таким образом утраченный контакт с волосами своей матери жестом, свойственным засыпающим детям.
Если мы внезапно оказываемся в ситуации, вызывающей у нас сильное замешательство, то мы можем начать проверять и приводить в порядок свои аксессуары (например, проверять плотно ли закрыта сумка, застегнут ли ремешок на часах, не расстегнулся ли браслет на руке), даже если на самом деле в этом нет никакой необходимости.
Если нам предстоит экзамен, собеседование при приеме на работу или что-нибудь в этом роде, то мы можем сжимать пальцами корпус часов и постоянно двигать его: такое поведение выдает намерение контролировать ход времени, управлять стрелками часов, когда мы ждем не дождемся, чтобы они сдвинулись.
Мы испытываем желание убежать также, когда опираемся руками о подлокотники или на сиденье, но еще больше, когда, сидя на стуле, мы выпрямляемся или наклоняем корпус вперед и отрываем ступни от пола.
Также движения, которые мы совершаем сидя, свидетельствуют об испытываемом нами чувстве беспокойства.
Например, в какой-то момент беседы мы можем вдруг передвинуться на самый край стула, демонстрируя, таким образом намерение подняться на ноги; то же самое значение имеют движения, совершаемые ногами, а иногда также тазом, в направлении, противоположном туловищу.
Заплетать ноги за ножки стула – это еще один способ выразить чувство беспокойства и потребность ослабить напряжение.
Также частая смена положения сидящим человеком свидетельствует о сильном желании спастись бегством.
Когда реплика собеседника вызывает у нас немедленное желание убежать, то мы выражаем его типичным образом: из исходного положения мы внезапно поднимаемся, застываем в нерешительности и затем принимаем какую-нибудь другую позу, обычно напряженную.
Многие сигналы, подаваемые движениями ног, выражают тревогу и беспокойство: уже ступни с раздвинутыми носками, смотрящими в разные стороны