— Сразитесь-ка со мной! — прошипел Дамон, но, похоже, тварей интересовал только силач. Дамона просто удерживали и не давали пройти.
— В самом человеке есть магия! — клокотали умертвия, меняя цвет глаз с красного на белый, вероятно, в предвкушении пиши. — В человеке больше магии, чем в оружии. Выпьем магию! Выпьем его жизнь! Сладкий маг! Приятная смерть для сладкого колдуна!
— Вейрек! — Дамон целился мечом в призрака, который обрел плоть и преградил ему путь. Существо вытянуло руку и схватило Грозного Волка за горло, приподняв над землей. — Вейрек, помоги Мэлдреду!
Юноша с трудом приподнялся и, пошатываясь, двинулся вперед. В этот момент рухнула вторая опора, и Вейрек скрылся, заваленный камнями. Молодой человек погибал под булыжниками, но Дамон, затаив дыхание, смотрел, как осколки падают на силача.
— Ты сказал, вас куда-то зовут, ты, грязное чудовище! — прохрипел он, наконец. — Убирайтесь! Идите, куда вас звали!
— Сладкая магия! — слышались крики из пещеры.
Дамон понял, что существа нашли мешок с волшебными безделушками. Призрак отпустил Грозного Волка, вновь стал прозрачным и улетел, чтобы присоединиться к пиршеству.
Дамон поспешил к Мэлдреду, пробираясь между обломками скал и сундуками.
— Дамон! — стонал обессилевший маг.
Грозный Волк в ужасе увидел, как существа проникают призрачными руками в грудь силача, исступленно высасывая магию из корчащегося от боли Мэлдреда, и ринулся в бой, но его руки проваливались в пустоту, ловя только ледяной воздух, от которого сводило пальцы.
— Я ничего не могу с ними поделать! — в бессильной злобе кричал Дамон. — Ничего не могу поделать с этими тварями!
Вдруг все четверо, остававшиеся в комнате, с хохотом выплыли за дверь и растворились как туман.
— Мы сыты! Нас зовут! — донеслось издалека.
— Мэл!
Дамон склонился над другом, но не обнаружил на груди никаких ран, однако тело силача было страшно холодным, а лицо — пепельно-серым.
— Не умирай. Мэл! Не… Что с тобой?!
Мэлдред через силу глотнул воздуха и затрясся как в лихорадке. Кожа стала бледно-синей, волосы вырастали и белели прямо на глазах, туловище вытягивалось. Человеческий облик, хранимый заклинанием, таял, обнажая подлинную сущность — огромного людоеда-мага.
Грозный Волк стиснул зубы и навалился на валуны, засыпавшие Мэлдреда. Обычный человек едва ли справился бы с ними, но Дамон сейчас чувствовал себя много сильнее обыкновенных людей.
«Что же со мной происходит?» — размышлял Грозный Волк, разгребая завал. Добравшись до Мэлдреда, он подхватил силача под мышки и вытащил на воздух.
Тот содрогнулся в последний раз и открыл глаза.
— Дамон?
— Да, я здесь.
— Это были…
— Умертвия. Да, я знаю. С магическим клинком против них не выстоять. — А мой меч…
— В нем не было магии, но тебя они силы лишили. Он пили ее, как толпа, умирающая от жажды.
— Не может быть. Моя магия… — Мэлдред приподнялся на локтях, закрыл глаза и наморщил брови, сосредоточиваясь.
— Искра. Во мне всегда была искра, вызывавшая огонь, при помощи которого я творил заклинания. Она исчезла! Я не могу совершить даже простейшего обряда, того, который позволял мне выглядеть как человек, — магия исчезла.
Дамон вернулся в здание и начал откапывать Вейрека, подозревая, что тот мертв, но юноша дышал ровно, хотя и был без сознания. На его лбу кровоточила глубокая рана. Грозный Волк не поверил увиденному.
— Будешь жить, — прошептал он.
Самый большой и тяжелый камень придавил Вейреку ноги.
— Но, возможно, было бы лучше, если бы ты умер, — вздохнул Дамон и скривился.
Левая нога Вейрека ниже колена представляла сплошное месиво из кожи, мяса и осколков костей.
— Может, лучше оставить тебя истекать кровью, пока не умрешь? Скорее всего, твой дух отблагодарил бы меня за это.
С минуту он колебался, затем закрыл глаза, глубоко вздохнул и вытащил молодого человека наружу.
Мэлдреду тем временем удалось сесть.
— Пропало, — повторял силач, сжимая кулаки и кусая губы. — Все пропало. — Но при виде Вейрека жалость к себе мигом сменилась беспокойством о юноше. — Клянусь отцом! Что с ним такое?!
— Ногу придется отрезать, — сказал Грозный Волк голосом, не терпящим возражений. — Часть — это уж точно. Если нет, то он истечет кровью или в рану попадет грязь, и тогда он умрет от заражения.
Дамон принес с ближайшего корабля несколько сухих деревянных перекладин и объяснил:
— Нам понадобится огонь. Тогда мы сможем сделать прижигание, когда я закончу. Если не возражаешь, я воспользуюсь твоим мечом.
Силач встал:
— Я помогу тебе. Они забрали мою магию, но не мою силу. Где меч?
Грозный Волк кивнул в сторону здания.
— Ну, парень, если ты не очнешься, пока все это не закончится, будет просто прекрасно.
Веки Вейрека задрожали, глаза открылись, лицо исказилось от боли. Его затрясло, и Дамон положил руки на плечи молодому человеку.
— Ты ранен, — объяснил он.
— Х-х-х-холодно, — застонал юноша. — Мне так холодно.
Капли пота покрыли побледневшее лицо и руки. Прикосновение Дамона показалось липким.
— Ты потерял много крови. Мы позаботимся о тебе, но ты должен… — продолжал Дамон.
— Чудовище! Дамон, там… — вскрикнул Вейрек.
Грозный Волк оглянулся и увидел Мэлдреда с мечом в руке. Его одежда была изорвана в клочья, которые болтались на гигантском теле.
— Это не чудовище, Вейрек, — ответил Грозный Волк и заслонил собой людоеда, — это Мэлдред. Мы все объясним тебе позднее. А сейчас просто закрой глаза.
Дамон держал одну руку на плече Вейрека, надеясь своими силами удержать его, второй достал из-за пояса кинжал и вставил рукоять меж его зубов.
— Так. Мэл! Чуть ниже колена.
Великан занес меч. Глаза Вейрека округлились от ужаса — юноша увидел, как стремительно опускается лезвие, и почувствовал, как отлетает голень. Зубы стиснули рукоять кинжала. Вейрек взвыл и провалился во тьму.
Грозный Волк опустил длинный соламнийский меч в костер и, когда сталь достаточно нагрелась, приложил лезвие к обрубку.
— Ты делал это раньше, — заключил Мэлдред.
— Когда был Рыцарем Тьмы, — кивнув, ответил Дамон. — Многие люди боялись операции, поэтому теряли много крови или у них начинались различные болезни. Надеюсь, жизнь Вейрека вне опасности.
— Он молод, — покачал головой людоед. — Моя потеря магических сил кажется несравнимой рядом с этим. Подождем, пока он придет в себя, а затем напоим тем вином, что нашли. Хорошая доза спиртного заставит его пребывать в тумане какое-то время. Потом вытащим его отсюда. Рики… — вздохнул Мэлдред.
— Она переживет, — рассудил Грозный Волк. — Она стойкая. Надо бы завязать рану чем-нибудь более-менее чистым, решить, что стоит взять отсюда, и уходить.
— Пойду, поищу что-нибудь для перевязки, — сказал силач, и громоздкая фигура исчезла в отверстии, ведущем в трюм каравеллы.
— Ч-чудовище! — взвизгнула Рикали и в страхе попятилась, увидев синекожего людоеда, выходящего из туннеля с огромным холщовым мешком за спиной.
Рагх выпустил когти и, шагнув вперед, заслонил собой полуэльфийку.
Девушка пригнулась и теперь выглядывала из-за спины сивака, сжимая в руке кинжал, готовая к схватке. Ее глаза округлились, когда она заметила меч Мэлдреда притороченный к спине монстра.
Следом из расщелины возник Дамон, тащивший самодельные носилки с бесчувственным Вейреком.
Осознав, что случилось нечто ужасное, полуэльфийка, забыв про людоеда, с рыданиями бросилась вперед и заметалась между Дамоном и покалеченным мужем, требуя объяснений. Ушло не меньше часа на то, чтобы успокоить ее и рассказать, что произошло с Вейреком и кто такой на самом деле Мэлдред. Все это время Рикали плакала, судорожно гладя белое лицо юноши.
— Я во всем виновата! — причитала она, стоя на коленях. — Я велела тебе идти с ними. Это моя вина… О-ох, Вейрек, Вейрек, твоя нога… что же теперь будет…
Грозный Волк молчал, понимая, что его слова утешения ни к чему не приведут. Драконид вытряс содержимое мешка, подобрал один из фонарей и отправился вниз по коридору.
— Подожди меня, — сказал Мэлдред.
— Чудовище?… — в очередной раз спросила Рикали, не в состоянии осмыслить произошедшее. — Дамон, — всхлипнула полуэльфийка. — Вейрек…
— По крайней мере, он останется в живых.
— Теперь он калека, — повторяла девушка. — А Мэлдред… монстр. Лучше бы я не спасала вас от тех воровок! Лучше бы я не посылала Вейрека идти за вами! Нужно было позволить им спокойно убить вас!
Не в силах успокоиться, она снова разразилась рыданиями, закрыв лицо ладонями.
— Мой муж — калека на всю жизнь! — в следующий момент закричала полуэльфийка в лицо Грозному Волку, словно обвиняя его.
— Рики, счастье, что он выжил! Ты должна успокоиться. Мы не можем здесь больше оставаться! Вставай!
Дамон взглянул в туннель, увидел, как исчезает отблеск фонаря Рагха, передал оставшийся светильник полуэльфийке и дал знак идти вперед.
— Радуйся хотя бы тому, что у твоего ребенка есть живой отец!
После этих слов Рикали затихла, но через мгновение скорбь сменилась негодованием.
— Я кругом виновата! Я позволила ему влюбиться и жениться на мне, а потом потащила за вами. Ты ведь прекрасно знаешь… — Она остановилась, повернулась к Дамону и, приподняв над головой фонарь, тихо произнесла, глядя прямо глаза: — Это не его ребенок. Но ведь ни ты, ни я никогда не скажем ему правду.
Недоумение на лице Грозного Волка сменилось ужасом прозрения.
— Ребенок твой, глупец. Ты бросил меня одну, беременную, в Блотене, Дамон Грозный Волк!
Рикали развернулась и ушла. Дамон стоял ошарашенный, чувствуя, как ноги подкашиваются, а сердце останавливается. Лишь спустя некоторое время он смог пошевелиться.
Когда Вейрек пришел в себя, Грозному Волку снова пришлось все объяснять про Мэлдреда. Молодой человек воспринял новость спокойнее, чем Рикали, возможно, потому, что больше переживал из-за ноги.